Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Классический ОБЭ содержит две Я-модели, одна из которых визуально представлена с внешней точки зрения, а другая образует центр феноменального мира, из которого исходит перспектива первого лица. Концептуальный анализ ОБЭ затрудняется тем, что существует множество родственных феноменов, например, аутоскопические феномены во время эпилептических припадков, в которых выполняется только первый критерий. Девински и коллеги различают аутоскопию в виде сложного галлюцинаторного восприятия собственного тела как внешнего, при этом "сознание субъекта ... обычно воспринимается внутри его тела", и второй тип, классический ОБЭ, включающий ощущение выхода из тела и видение его с другой точки обзора. Частота аутоскопических припадков, возможно, выше, чем признавалось ранее; авторы обнаружили 6,3 % случаев в популяции своих пациентов (Devinsky, Feldmann, Burrowes, and Bromfield 1989, p. 1085; о возможной причинно-следственной связи между эпилепсией, аутоскопией и попытками самоубийства см. Brugger, Agosti, Regard, Wieser, and Landis 1994). Вот один из их примеров, демонстрирующий, как ОБЭ может развиться из нетипичной этиологии, например, эпилептических припадков.
Случай 7. У 29-летней женщины приступы отсутствуют с 12 лет. Приступы происходят пять раз в неделю без предупреждения. Они состоят из пустого взгляда и кратковременного прерывания текущего поведения, иногда с морганием. В возрасте 19 лет у нее был аутоскопический опыт во время единственного генерализованного тоноклонического припадка, который она когда-либо испытывала. Работая в универмаге, она внезапно упала и сказала,
В следующее мгновение я понял, что парю под потолком. Я видел себя лежащим там. Мне не было страшно, это было слишком интересно. Я видела, как дергаюсь, и слышала, как моя начальница говорит кому-то "пробить табель учета рабочего времени" и что она поедет со мной в больницу. В следующий момент я оказался в космосе и увидел Землю. Я почувствовал руку на своем левом плече, но когда я хотел повернуться, то не смог. Потом я посмотрел вниз, но у меня не было ног, я просто видел звезды. Я оставался там некоторое время, пока какой-то внутренний голос не сказал мне вернуться в тело. Я не хотел уходить, потому что там, наверху, было великолепно, тепло - не то чтобы жара, но безопасность. В следующий момент я очнулся в отделении неотложной помощи.
При неврологическом обследовании не было выявлено никаких отклонений. КТ черепа была в норме. ЭЭГ показала генерализованные всплески спайк-волновых разрядов 3/с. (Devinsky et al. 1989, p. 1082)
Важной особенностью ОБЭ является то, что феноменальная репрезентация воспринимающего, действующего "я" является конфабуляторной, в то время как репрезентация остающегося физического тела с внешней точки зрения, как правило, является точной. Например, ОБЭ во время припадков часто четко изображают судорожные движения и автоматизмы очень точно, с точки зрения, находящейся над телом. Для многих людей, которые действительно пережили эти феноменальные состояния, это является аргументом против возможности их галлюцинаторной природы (я вернусь к этому вопросу в конце данного раздела). Однако следует отметить, что во второй Я-модели, образующей объектный компонент сознательно моделируемых субъект-объектных отношений, верификационное содержание и конфабуляторное содержание часто интегрируются в единое целое. Продолжая приводить примеры из практики Девински и коллег, один пациент отметил, что его тело, воспринимаемое с внешней точки зрения, было одето в ту же одежду, что и он сам, но любопытно, что у него всегда были расчесанные волосы, даже когда он знал, что перед началом эпизода волосы были не расчесаны (случай 4, с. 1081). Еще одно показательное феноменологическое различие заключается в том, что некоторые пациенты визуально воспринимают свое тело, увиденное сверху, как непрозрачное и фактически отбрасывающее тень (например, случай 4); в других случаях двойник будет прозрачным, но немного меньше, чем в натуральную величину (случай 9, с. 1082); а у других пациентов тело кажется твердым, но не отбрасывает тень (случай 2, с. 1081). Уместно отметить, что даже в спонтанных ОБЭ, явно происходящих в непатологических контекстах, неверифицируемость или самопротиворечивость определенных форм эмпирического содержания вполне может быть когнитивно доступна не только после, но и во время опыта. Вспомните наш самый первый пример, отчет швейцарского биохимика Эрнста Ваэлти: "На самом деле, если бы движение разворачивалось в моем обычном теле, моя голова должна была бы столкнуться с краем прикроватной тумбочки". Феноменальная кинестетика и лежащая в ее основе пространственная система отсчета в данном случае, похоже, несколько разобщены. Сам этот факт, в свою очередь, доступен для когнитивной обработки и формирования автобиографической памяти.
Как заметил Альварадо (1997, p. 16), феноменология этого опыта практически не изучалась (см. также Alvarado 1986; 2000, p. 186 f.). С точки зрения разработанных к настоящему времени концептуальных инструментов и ограничений, содержание ОБЭ, безусловно, глобально доступно для внимания и когнитивного доступа. Волевая доступность, однако, является весьма изменчивым компонентом опыта (обзор феноменологии см. в Irwin 1985, p. 76 и далее; анализ различных примеров см. в Blackmore 1982a, p. 56 и далее; дальнейшие ссылки см. в Alvarado 2000). Во многих ОБЭ доминирует ощущение пассивного парения. Две Я-модели, которые активны во время ОБЭ, встроены в когерентное глобальное состояние, в единую мультимодальную сцену, образующую интегрированную модель реальности. Они также активируются в пределах окна присутствия, то есть опыт не имеет феноменологических характеристик воспоминаний или планирования будущего - ОБЭ - это то, что происходит сейчас. На самом деле, значительная часть ОБЭ сопровождается субъективным опытом "гиперприсутствия" или "гиперреализма", особенно в тех случаях, когда сообщается о слиянии с религиозным экстазом или дополнительных эпизодах религиозного экстаза. Феноменальная реальность, смоделированная в ОБЭ, безусловно, является свернутой и динамичной реальностью (см. разделы 3.2.4 и 3.2.5). ОБЭ также являются состояниями от первого лица: они явно разворачиваются в единой и унифицированной перспективе от первого лица, создаваемой ПМИР. Их уникальность заключается в том, что объектный компонент ПМИР формируется Я-моделью, которая не является субъектной моделью. Вы видите свое тело и признаете его своим, но в настоящее время это не тело как субъект, не тело как локус знания и прожитого, осознанного опыта.
Конечно, в красочных отчетах и фольклоре о подобном телесном самосознании существуют многочисленные исключения, но концептуально наиболее интересной особенностью ОБЭ, пожалуй, является то, что они сопровождаются ситуациями, в которых субъектный, а также объектный компонент феноменальной модели текущих субъектно-объектных отношений занимает модель себя: вы видите собственное тело, лежащее на кровати под вами. Интересно, что это не приводит к мультицентрированному или децентрированному общему состоянию сознания. Только одна из активных в данный момент
