Этика. О Боге, человеке и его счастье - Бенедикт Барух Спиноза

Если мы теперь обратим внимание на связь и содержание всех этих книг, то легко заключим, что все они были написаны одним и тем же историком, желавшим написать об иудейских древностях от первого их начала до первого разрушения города. Эти книги ведь так взаимно связаны, что по одному этому мы можем распознать, что они содержат только один рассказ одного историка. Ибо, как только он прекращает рассказывать про жизнь Моисея, он переходит к истории Иисуса так: «И случилось, после того как умер Моисей, раб Божий, что Бог сказал Иисусу» и пр. И, окончив ее смертью Иисуса, он таким же переходом и связью начинает историю Судей, именно: «И случилось, после того как умер Иисус, что сыны Израиля вопрошали от Бога» и пр. А к этой книге как приложение он присоединяет Книгу Руфь таким образом: «И случилось в те дни, когда судили судьи, быть голоду в той земле». И к ней таким же образом он присоединяет Первую книгу Самуила, окончив которую он обычным своим переходом приступает ко Второй, а к этой, не окончив еще истории Давида, он присоединяет Первую книгу Царей и, продолжая рассказывать историю о Давиде, присоединяет наконец к ней при помощи такой же связи Вторую книгу. Потом, соединение и порядок исторических рассказов также указывает, что был только один историк, поставивший себе известную цель: он ведь начинает рассказ с первого появления еврейской нации, потом говорит по порядку, по какому случаю и в какое время Моисей издавал законы и предсказывал им многое; потом, каким образом, согласно предсказаниям Моисея, они вступили в обетованную землю (см.: гл. 7 Втор.); овладев же ею, они перестали соблюдать закон (Втор., гл. 31, ст. 16), вследствие чего их преследовали многие бедствия (ст. 17 той же гл.). Далее рассказывается, каким образом они пожелали потом избрать царей (Втор., гл. 17, ст. 14), у которых дела оканчивались благополучно или несчастливо постольку, поскольку и они соблюдали законы (Втор., гл. 28, ст. 36 и ст. последний), и, наконец, автор рассказывает о падении государства, как предсказывал об этом Моисей. Остальное же, что нисколько не служит упрочению закона, он или совсем обходит молчанием, или отсылает читателя к другим историкам. Итак, все эти книги клонят к одному, именно: научить изречениям и постановлениям Моисея и доказать их посредством хода событий.

Таким образом, из этих трех совместно рассматриваемых обстоятельств, именно: простоты содержания всех этих книг, их связи и того, что они суть списки, сделанные спустя много веков после совершившихся событий, мы заключаем, как сейчас говорили, что все они были написаны только одним историком. Кто же именно он был – это я не могу показать так ясно; подозреваю, однако, что это был сам Ездра; и есть некоторые солидные данные, на основании которых я делаю [это] предположение. Ибо так как историк (о котором мы уже знаем, что он был только один) доводит историю до освобождения Иехонии и, кроме того, прибавляет, что тот обедал за царским столом в продолжение всей своей жизни (т. е. или Иехонии, или сына Навуходоносора, ибо смысл двоякий), то отсюда следует, что раньше Ездры он не жил. Но Писание ни о ком из живших тогда, кроме одного Ездры, не свидетельствует (см.: Езд., гл. 7, ст. 10), что он прилагал свое старание к отыскиванию Закона Божьего и приведению его в порядок и что он был писатель (ст. 6 той же гл.), сведущий в законе Моисея. Вот почему я могу подозревать, что, кроме Ездры, не было никого, кто мог бы написать эти книги. Затем, из этого свидетельства о Ездре мы видим, что он старался не только отыскать Закон Божий, но также и привести его в порядок; и у Неемии в гл. 8, ст. 9, также говорится, что «они читали Книгу Закона Божия объясненную и прилагали разумение и уразумевали Писание». А так как в Книге Второзакония содержится не только Книга Закона Моисея или бо́льшая ее часть, но, кроме того, находится многое, что вставлено для более полного объяснения, то я заключаю, что Книга Второзакония и есть та Книга Закона Божьего, Ездрой писанная, приведенная в порядок и объясненная, которую тогда читали. А что в этой Книге Второзакония многое вставлено в скобках для более полного объяснения, то относительно этого мы показали два примера при объяснении мысли Абен-Езры; примеров этого рода встречается много, например в гл. 2, ст. 12: «А на Сеире обитали прежде хорреи; сыны же Исава изгнали их и истребили от лица своего и стали обитать вместо их, как Израиль сделал в земле наследства своего, которую дал ему Бог». То есть он объясняет ст. 3 и 4 той же главы, именно: что гору Сеир, доставшуюся в наследство сынам Исава, они заняли не как безлюдное место, но что они завоевали ее, а хорреев, населявших ее прежде, оттуда изгнали и истребили, подобно тому как израильтяне – ханаанеев после смерти Моисея. В скобках в слова Моисея включены также стихи 6, 7, 8 и 9, гл. 10; всякий ведь видит, что ст. 8, начинающийся словами: «В то время отделил Бог колено Левия», необходимо должен относиться к ст. 5, но не к смерти Аарона, замечание о которой Ездра вставил сюда, по-видимому, не почему иному, как потому, что Моисей в этом рассказе о тельце, которому народ поклонялся, сказал (см.: гл. 9, ст. 20), что он просил Бога за Аарона. Затем он объясняет, что колено Левия избрано Богом для себя в то время, о котором Моисей здесь говорит, с целью показать причину избрания, а также почему левиты не были призваны к участию в наследстве; сделав это, он спешит продолжать нить истории словами Моисея. К этому прибавьте предисловие книги и все места, говорящие о Моисее в третьем лице; и без сомнения, кроме этого, он многое другое, что нами теперь не может быть распознано, прибавил или выразил другими словами, чтобы легче понималось людьми его эпохи. Если бы, говорю, у нас была подлинная Моисеева Книга Закона, то я не сомневаюсь, что мы нашли бы большое различие как в словах, так и в распределении и основаниях заповедей. Ведь когда я сравниваю только Десятисловие этой книги с Десятисловием Исхода