Анатолий Белкин - Теория доказывания в уголовном судопроизводстве
А.Н. Васильев назвал замаскированным обманом одну из форм указанного выше тактического приема, "когда допрашиваемому внезапно, после того как он даст по какому-то вопросу категорический отрицательный ответ, вновь, спустя некоторое время, неожиданно задается тот же вопрос". Далее А.Н. Васильев пишет: "В результате иногда получают желательный для следователя ответ. Но при этом забывают, что подобная проговорка может и не иметь никакого доказательственного значения... допрашиваемый может заявить, что его не так поняли, или он не понял вопроса, или он сознательно поддался "на удочку", чтобы разоблачить следователя, ведущего с ним "нечестную игру", и т.п."*(601).
Таким образом, аргументы противников использования при расследовании фактора внезапности основываются преимущественно на нравственных позициях. С них же толкуется и воздействие на психику допрашиваемых таких тактических приемов следователя. Здесь возникает вопрос: допустим ли подобный прием, если он не противоречит общепризнанным принципам законности, закону?
Действительно, проговорка, допущенная допрашиваемым под влиянием внезапного вопроса, может не иметь доказательственного значения, из чего отнюдь не следует вывод о противоправности или безнравственности примененного приема. Это лишь свидетельство либо неправильного выбора следователем в данной ситуации самого приема, либо неумения тактически грамотно реализовать полученный с его помощью результат. Рассуждения же о "дезорганизации психических процессов" подследственного, недопустимости "вторжения" в его интеллектуальную сферу, нарушении "морального суверенитета личности" представляются бесплодным и бессодержательным морализированием.
Итак, с позиции нравственности, допустимость использования фактора внезапности в расследовании - вопрос факта. Что же касается законности осуществления такого приема, то достаточно упомянуть: по действующему процессуальному законодательству он не подпадает ни под один из установленных запретов типа "насилие, угрозы и иные незаконные методы". Кроме того, эта формулировка закона неточна хотя бы потому, что угроза, как уже отмечалось, есть форма насилия, которое может быть и вполне правомерным*(602).
Законными и "вполне этичными являются такие приемы, как использование внезапности, неподготовленности заинтересованных лиц ко лжи"*(603). По этому поводу В.Е. Коновалова совершенно резонно замечает: "На каком основании внезапность постановки вопроса как нарушение продуманной логики изложения, в том числе "логики лжи", можно считать безнравственной?.. Это не хитрость, не уловка, а проявление избранной позиции, системы правомерных действий для достижения цели, продуманная логика поведения в конкретной ситуации"*(604).
Внезапность действий следователя представляет собой одно из средств преодоления противодействия расследованию. Как показали результаты исследования, факты такого противодействия отмечены по 88% изученных уголовных дел; о его оказании расследованию заявили 90,7% осужденных*(605). Уже только это свидетельствует о необходимости разработки и активного применения тактических приемов преодоления должного противодействия. Учитывая типичность его проявлений, А.М. Ларин замечает, что "теория уголовного процесса и тактика расследования позволяют выделить следующие условия, предотвращающие действия указанных факторов (противодействия расследования. - Авт.) при розыске и обнаружении доказательств:
а) быстрота расследования и внезапность производства следственных действий;
б) осведомленность следователя о действиях и намерениях обвиняемого как при совершении преступления, так и во время его расследования;
в) следственная тайна"*(606).
К этому можно добавить, что внезапность - действенное средство реализации такого требования закона, как своевременное проведение следственных действий, а своевременность - залог быстроты расследования. Именно в целях сохранения эффективности внезапных действий законодатель в необходимых случаях дозволяет производство таких действий, как осмотр и обыск в жилище до получения судебной санкции на их осуществление (ч. 5 ст. 165 УПК РФ).
Совершенно прав И.Е. Быховский, когда пишет, что "своевременно произведенный допрос предотвращает возможность сговора между обвиняемыми. Неожиданное проведение обыска пресекает действия, направленные на уничтожение доказательств, сокрытие имущества. Вовремя произведенная выемка гарантирует сохранность документов. Внезапность при производстве расследования достигается отнюдь не скороспелыми решениями, непродуманными действиями. Напротив, необходим хладнокровный учет всех плюсов и минусов определенного момента производства следственных действий"*(607). Следственная практика свидетельствует, что иногда следует поступать таким образом, чтобы исключить неожиданность проведения следственного действия для того или иного лица. И в этом как раз и может заключаться замысел тактической комбинации. Такое промедление может быть умышленно допущено даже в отношении, например, обыска, с тем чтобы подозреваемый перепрятал искомое имущество из своей квартиры, обыска которой он ожидает, к своему соучастнику, где оно и будет затем обнаружено как поличное.
Использование фактора внезапности может служить средством сохранения следственной тайны или предупреждения отрицательных последствий ее разглашения. Так, внезапный допрос подозреваемого до того, как ему станет известно об отрицательных результатах обыска у его соучастника, позволит предупредить укрепление его негативной позиции этим обстоятельством.
Целью внезапности действий следователя является достижение эффекта их неожиданности для противодействующей следствию стороны. Неожиданными могут быть: время, место, содержание действия, участники следственного действия. Иногда эти компоненты могут сочетаться, например, при неожиданном для подозреваемого - по времени и месту - задержании с поличным. Рассмотрим подробнее варианты использования фактора внезапности.
Неожиданность времени действия. Тактической целью следователя в этом случае служит достижение неожиданности действия путем выбора такого момента, когда противодействующая сторона либо вообще не ожидает каких-либо действий следователя, либо полагает, что они будут осуществлены позднее, либо считает, что не будет проведено именно данное действие.
В рассматриваемой ситуации действия следователя нередко носят упреждающий характер. Как отмечают В.П. Бахин и его коллеги, "наиболее благоприятная ситуация для использования данного приема обычно складывается на первоначальном этапе расследования, когда внезапность (действий во времени. - Авт.), как правило, связана с быстротой и неотложностью следственных действий, а также одновременным их осуществлением (обыск, допрос и т.п.) в отношении нескольких лиц. Так, 78,4% проинтервьюированных следователей отметили зависимость реализации внезапности от этапов расследования. По данным анализа уголовных дел, проведение обысков в день возбуждения уголовного дела было результативным в 82% случаев, а затем результативность данного следственного действия резко сокращалась: в течение трех дней - до 25%, в течение 10 дней - до 15%"*(608).
Надо отметить, что неожиданным по времени может быть не только следственное действие, под которым обычно понимают не все процессуальные акты, а лишь те, которые служат средством собирания, исследования и проверки доказательств. Таким процессуальным актом может быть любое процессуальное действие, реализующее принятое процессуальное решение: возбуждение уголовного дела, привлечение в качестве обвиняемого, избрание меры пресечения и др.
Так, по факту недостачи материальных ценностей на значительную сумму для дачи объяснений к следователю был вызван бухгалтер Б., уверенный в том, что уже в процессе ревизии ему удалось достаточно убедительно обосновать свою непричастность к недостаче. По прошлому опыту Б. полагал, что проверка материалов ревизии будет продолжаться долго, а привлечение к уголовной ответственности ему во всяком случае никак не угрожает. Следователь, извинившись перед Б., на несколько минут вышел из кабинета, оставив на своем столе постановление о возбуждении уголовного дела по факту недостачи. В тексте постановления Б. увидел и свою фамилию. Это, как и сам факт возбуждения уголовного дела, явилось для него настолько неожиданным, что он в волнении на первый же вопрос следователя дал уличающие себя показания.
Аналогичное воздействие оказало на Г. постановление о привлечении его в качестве обвиняемого по делу о дорожно-транспортном происшествии, когда он своими действиями создал аварийную ситуацию, приведшую к наезду на пешехода. Ранее посредством ложных показаний Г. пытался избежать ответственности и полагал, что это ему удалось, но тут, не ожидая для себя такого поворота событий, правдиво рассказал о случившемся.
