Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин
Мы должны больше размышлять! Видеть дальше детерминизма выживания – видеть возможности, сокрытые в общей пользе, а не только своей личной. Нездоровая выгода должна быть заменена здоровой. Договор должен искать ту ценность обмениваемого ресурса, которая наиболее точно отражает потребности обеих сторон, равно как и затраты на его производство. И следовательно критерием выбора и обмена должна быть не столько односторонняя выгода, сколько выгода обеих сторон. Т.е. не просто "взаимная", а скорее всего равная. Это по меньшей мере! Но как же свобода, спросите вы? Да вот так. В обмене ресурсов проявляется не только свобода каждого, но и необходимость и ответственность участия в договоре. Договор символизирует общее – цель, пользу, ценность. Их и надо найти.
Обмен превращается в невероятно тяжелую задачу, требующую расчета, оценки и вообще холодной головы. Неизвестно, разрешима ли она в принципе, но можно точно сказать, что как-то разрешима, ибо иначе нам будет не к чему стремиться, а о свободе придется забыть. Нам следует четко различать одностороннюю выгоду – алчность, корыстолюбие, меркантильность, и выгоду обоюдную, как желание лучшего, полезного, открывающего новые перспективы и возможности. Хоть и собственный интерес, но здоровый и практичный, не имеющий ничего общего с 300% прибыли, подвигающими каждого из нас на убийство родного отца. Свободный человек и слов-то таких не знает.
Надо помнить, что собственность не может быть средством экономического насилия и наживы на нуждах других, иначе она не получит одобрения договором. Цель ее – не обеспечить себя дефицитом, чтобы выжить и размножиться в ущерб всем остальным. Цель – свобода, которая не бывает индивидуальной. Частная собственность должна одновременно быть общей! Она должна работать на всех.
На этом наши размышления можно было бы и закончить, поскольку остальное уже ясно: свобода – миф и утопия вещь крайне тяжелая. Да и как она может быть иной? Кто сказал, что преодолеть детерминизм легко? В отличие от логики детерминизма и чистого насилия – молча загрести все, до чего дотягиваются грабли – логика свободы и равной выгоды требует серьезного диалога, поиска и расчета. Необходимо все сломать и учредить новое общество со здоровым рынком, народным капитализмом, вольным трудом. Я бы сказал, начать историю с начала.
Столь простое решение вдохновляет на дальнейшие размышления, не так ли друзья? В частности, а кончаются ли на этом наши трудности? Нет ли в запасе у детерминизма еще каких-то каверз? Давайте спустимся с уровня абстракций чуть ниже и посмотрим как эта "частно-общая" собственность пересекается с практикой.
5 Начало собственности
– Общие ресурсы
В мире дефицитности, самое трудное – начало обмена. Чтобы произвести новый ресурс, надо иметь хотя бы что-то. Где же человек возьмет свои первые ресурсы? Видимо, надо предположить, что даже свободный человек уже владеет чем-то – например, самим собой. Однако, достаточно ли этого для обмена? Не слишком ли жестоко обменивать, например, правую руку на кусок хлеба? Может надо добавить человеку что-нибудь сверху "самого себя"? И лучше наверное побольше – чтоб он был подобрее и посвободнее. Но чего? Как много? Где это взять? Единственный ответ – надо выделить каждому кусочек того, чем нас одарила природа. Но как бы много природа нам не подарила, лучшая часть давно разобрана в чье-то пользование. Как быть? Конечно, приход свободы – это появление гарантий, рождение цивилизованной собственности и превращение стаи в общество. Однако этот смысл пока слишком сложен для человеческого мозга. Родимое пятно или скорее родовая травма собственности никак не дает новорожденному проявить признаки жизни. И в этом, как ни грустно, есть своя логика. Отказаться от насилия некоторым трудно даже если будущее обещает свободу и возможности. Но отказаться от него, если с насилием пропадают возможности, уже гарантированные собственностью?! Не выглядит ли такая свобода гарантией дырки от бублика?
Тут надо не только размышлять, но и действовать. Но все же давайте попробуем сначала поразмышлять. Что происходит с ресурсами в момент, когда темницы рушатся и начинается новая история? Есть два варианта. Третий – статус кво – не дает нам ничего, кроме загадки, почему одним принадлежит все, а другим – все остальное. Первый – можно считать, что ресурсы в этот момент стали принадлежать всем, а личное владение появилось уже позже как следствие договора. Этот вариант побуждает некоторые горячие головы время от времени пытаться пересматривать несуществующий договор и начинать преждевременную дележку. Поэтому иногда либеральные философы предпочитают второй вариант – считать, что ресурсы в этот момент стали "непринадлежать" никому или вернее, остались у тех, кто имел их в мире насилия, поскольку "ничейные" ресурсы, очевидно, вполне законно должны принадлежать тем, кто первый их захватил, и все дальнейшие поползновения к пересмотру этого факта следует жестко пресекать.
Несмотря на всю мою антипатию к любителям отнять и поделить, должен признаться, что такая либеральная философия противоречит здравому смыслу. Кому принадлежит воздух, которым мы дышим? Если никому, то первый, кто найдет способ его присвоить, сможет законно поработить все человечество. Если всем, то о любых способах приватизации воздуха следует договариваться с теми, кто еще дышит. А если кто-то сумеет присвоить воздух так, что сначала "остается достаточно и всем остальным", то почему об этом неожиданно забывают потом, когда его вдруг становится недостаточно? Далее, кому принадлежит найденный кошелек? Философ возможно скажет – нашедшему, но нормальный человек наверняка обеспокоится о бывшем владельце. А за неизвестностью такового – сдаст в стол находок. Наконец, субьектом насилия всю человеческую историю был таки коллектив, а не индивид, который при всем желании не мог противостоять разьяренной толпе. Выходит, и первая собственность была коллективной – то есть скорее общей, чем ничей. И вообще. Захват – это насилие. Какое отношение он имеет к свободе? Свобода – это договор об отказе от насилия, а значит – и об отказе от того насилия, которое исторически – путем узаконенного властью наследования – увековечено в уже имеющейся собственности. И отказе, разумеется, от всех вариантов "отнять и поделить", ибо всякое присвоение именно так и осуществлялось.
– Самовладение
Однако этим философское сопротивление не исчерпывается. Если все начинается с договора, то кто его субьект? Ясно – человек. Но как показала история, человек – весьма ценный ресурс. Значит тогда он тоже принадлежит всем? А раз так, как же он будет договариваться? Ох уж мне эти парадоксы! Не удивительно, что философы с радостью хватаются за них! Теперь они упирают на тот факт, что
