Архетип Апокалипсиса - Эдвард Ф. Эдингер
То давление, которое оказывает на индивида группа, компенсируется тем, что ее лидер идентифицируется с духом группы. Эгоизм «человека масс» разбухает и провоцирует борьбу за власть и статус. Эгоцентризм каждого отдельного члена тем сильнее, чем больше группа[9].
Семь даров побеждающим
Итак, Иоанн под диктовку пишет послания к семи церквам в азиатской части Римской империи. Каждое из посланий начинается с критики и угроз, которые обращены к Ангелу церкви: мол, что это вы, давайте там, взбодритесь и подтянитесь, а то апокалиптический Христос придет за вами. Заканчиваются же послания обещанием чудесных подарков «побеждающим». Например, «Ангелу Ефесской церкви» сообщается: «побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Откр. 2:7). И тут встает правомерный вопрос: что значит быть «побеждающим»? Иоанн, если он сам пытался разобраться в том, что ему довелось воспринять, должно быть, увидел в словах намек на тех ранних христиан, которые подвергались преследованиям и, возможно, умерли как мученики. В таком случае «побеждает» тот, кому удается сохранить веру даже перед лицом гонений и смерти. Но как перевести такое понятие, как христианское мученичество, на язык психологии? Думаю, о подобном можно говорить, если человек выстоял тогда, когда, по словам Юнга, на него «нападает инстинкт», который, как известно, весьма беспощаден к эго.
Вот выдержка из «Символов трансформации» Юнга, одной из любимых моих книг. Я написал книгу комментариев к этой работе, и эту цитату из «Символов» я вынес в эпиграф:
Соответственно, вначале он появляется в образе врага, в качестве убийцы, с которым и должен сразиться наш герой. Этопроисходит в согласии с насильственной формой всей бессознательной динамики. В этом виде бог проявляет себя, и вэтой форме он должен быть побежден. Сама борьба содержитпараллель в битве Иакова с ангелом у брода. Нападение инстинкта теперь становится переживанием божественного,позволяя человеку не уступать ему и не следовать ему слепо,а защищать свое человеческое против животной природы божественной силы[10].
Такой сценарий в начале христианской эры получил вполне конретное воплощение. Римская империя была тем самым «инстинктом», который «нападал» на едва-едва народившееся христианство. Те, кто смог выстоять против римского напора, пусть даже и пожертвовав при этом собоственной жизнью, разыграли сценарий, описанный Юнгом. Так так борьба носила более чем конкретных характер, обещанная награда, которую индивид получал после смерти, тоже должна была иметь вполне конкретную, а не аллегорическую или психологическую, форму. Эта историческая, трактовкаснимает с феномена апокалипсиса всякое психологическое значение, мы же, напротив, пытаемся избавляться от подобных исторических проекций, таких, как здесь, где, в результате конкретных событий, образ «жизни после смерти» понимается буквально. Да что там, весь образ «Апокалипсиса» в целом многократно проецировался на разные исторические события – и тоже стал жертвой проекций.
Давайте теперь займемся дарами.
1) Эфесской церкви, как мы помним, было обещано «древо жизни» в раю, то самое дерево, из-за которого Адама и Еву изнали из Эдемского сада, и ангел с горящим мечом был поставлен стражником, чтобы не дать им вернуться. Однако вот что пишет Форд: «В иудейской традиции считается, что рай и древо жизни снова возникнут в конце времен…Первый Иерусалимский Таргум свидетельствует, что Бог уготовил Едемский Сад для правоверных, и они смогут вкусить плодов познания за то, что блюли Закон на Земле»[11]. Мы можем вспомнить и другие отсылки. Мистики считают, что однажды Рабби Мехуния, пребывая в экстазе, поведал своим ученикам о «чертогахМеркавы», троне Бога. Он сказал, что только четверо из раввинов смогли проникнуть в Райский Сад: Бен Азай, Бен Зома, Ахер, Акива. «Первый умер, второй сошел с ума, третий впал в ересь и только последний спасся»[12]. Крайне интересное замечание для психолога.
2) Послание получает и церковь в Смирне: «Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти» (Откр. 2:10-11). Здесь побеждающие получают «венец жизни». Венец намекает на солификацию (solificatio), поскольку подобен солнцу, как и все те золотые венцы-ореолы, что веками изображаются в исскустве. Образ венца всплывает и в снах, примером тому может служить серия снов, который разбирает Юнг в «Психологии и алхимии» (читатель также может обратиться к «Символам трансформации»)[13]. Во всех этих случаях речь идет об обожествлении человека, который уподобляется солнцу, так же как и апокалиптический Христос, что мы видим из описания. Такие переживания вполне могут быть и частью психоза, и тогда бывает трудно понять их смысл. Но если образ венца появляется в процессе индивидуации, он означает, что контакт с трансперсональным, вечным и надличностным источником установлен и адепт становится «королем».
3) А вот что обещано Пергамской церкви: «побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр. 3:17). Перед нами – прямая отсылка к 6-ой части Евангелия от Иоанна, где Христос говорит:
«Я есмь хлеб жизни.
Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли;
хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет.
Я хлеб живый, сшедший с небес;
ядущий хлеб сей будет жить вовек…»
(Ин. 6:48-51)
И вправду, Самость насыщает эго, открывает для него вкус иных, вневременных измерений, о которых говорится, что они принадлежат «вечной жизни».
Но Откровение напоминает также, что манна «сокровенна», то есть речь идет о манне Ковчега Завета, который был спрятан пророком Иеремией в пещере горы Нево во время Вавилонского нашествия. Так говорится во второй книге Маккавейской (глава2), в то время как в послании к Евреям содержится более развернутое описание: оказывается, в скинии от Начала Начал устроены не только «жезл Ааронов расцветший и скрижали завета», но и «золотой сосуд с манною» (Евр. 9:4). Предполагагается, что они все еще там, и «побеждающие» вкусят этой «сокровенной манны» в Конце Времен[14]. Поистине, текст Откровения пронизан нитями многоцветной, богатой символики: ничто иное не передало бы в полной мере грандиозного опыта переживания Самости. Если индивиду удалось установить контакт с Самостью, с трансперсональным, одна тайна за другой открываются ему, целый калейдоскоп образов и значений разворачивают свою игру перед ним, он благословен познать хитросплетения смыслов, недоступных ему прежде.
3) Пергамской церкви обещается, помимо манны, еще и «белый камень». Здесь
