Лев Данилкин - Юрий Гагарин
The Palm Beach Post, 14 июля 1961 года:
11-летний мальчик кокни, одетый в космический костюм, поджидал его у дверей советского посольства. Когда русский спросил мальчика, как того зовут, паренек ответил: «Лучше я не буду говорить, а то, знаете, я сачкую. Прогуливаю школу, чтобы посмотреть на вас». Рассмеявшись, Гагарин подписывает ему свою книгу (29).
В нашем распоряжении было мало времени. Решили его посвятить осмотру города (9).
Всё интересовало Юрия Алексеевича, и он использовал каждую минуту, чтобы увидеть и узнать как можно больше… В музее истории Лондона среди витрин со множеством коронационных одежд королей Великобритании он обратил внимание на скромную витрину, где за стеклом лежали вещи русской балерины Анны Павловой… слепок ее ноги и белую балетную пачку с крупным драгоценным камнем.
Он посетил Гайд-парк, Кенсингтонский сад. Вспомнив понравившийся ему фильм «Мост Ватерлоо», ездил на этот ветхий, ничем не примечательный мост (32).
Предполагалось, что рано утром, еще до того как нахлынут туристы, экскурсия пройдет относительно спокойно. Но не тут-то было! Исторический лондонский Тауэр, этот древнейший замок, ставший лишь недавно своеобразным музеем, был буквально захвачен молодежью и школьниками (9).
Расчет на тишину не оправдался. Громовой возглас «Едет!» потряс воздух, как только показалась машина с красным флажком. Попасть в крепость удалось не сразу. Пробиться сквозь ряды возбужденных, кричащих людей был бессилен даже фельдмаршал лорд Александер, который должен был встретить гостя у «Дома королевы». Не помогла и конная полиция (2).
На десять минут оказался из-за толпы узником тауэрского замка (31).
Потом поездка в мэрию. Лорд-мэр Лондона сэр Уэли-Коэн торжественно встретил советского героя у здания «Меншен-хауз», расположенного в северном квартале Сити (2).
По распоряжению лорда-мэра Лондона вся работа в офисах Сити была приостановлена — потому что все выбежали встречать гостя. «Для лондонского Сити это огромная честь, — сказал лорд-мэр, — встретиться с одним из величайших первопроходцев человечества» (28).
Перед встречей с Макмилланом астронавт стал почетным гостем на приеме, устроенном в его честь членами Королевского космического общества.
«Он с охотой ответил на все наши вопросы, — сказал профессор У. МакКри, президент Королевского астрономического общества. — Он не стоял как истукан и говорил экспромтом. Он в состоянии был отвечать на вопросы так, как может только тот, кто знает свою тему. Он отличный наблюдатель».
На вопрос, какой вопрос он задал космонавту, МакКри ответил: «Я спросил его об облаках, которые он видел в космосе» (31).
Профессор Бернард Ловелл, радиоастроном, директор Джодрелл-Бэнкской обсерватории и радиотелескопа, заявил: «Майор обсуждал технические вопросы техническим языком. Можно сказать, что он — продукт масштабных образовательных программ в России» (31).
Реальный масштаб общественного энтузиазма по поводу визита, который состоялся в разгар холодной войны, в любом случае застал правительство врасплох. Правительство Макмиллана, которое первоначально отказалось пригласить космонавта в Великобританию, спешно прибавило дополнительный день к его графику и предложило сдержанную официальную санкцию тому, что первоначально воспринималось как спонсируемый тред-юнионами тур, целью которого было продвижение экономического сотрудничества между Востоком и Западом (3).
Несколько позже Гагарина принял премьер-министр Англии Гарольд Макмиллан. Эта встреча не могла не состояться, поскольку английский народ уже высказал свое уважение и восхищение первым советским космонавтом (2).
…Гагарина провезли по Моллу — чтобы встретиться с Макмилланом в Доме Адмиралтейства, где в тот момент находилась резиденция премьер-министра — Даунинг-стрит была на реконструкции. Министерство иностранных дел придумало специальный «роллс-ройс» с регистрационным номером YG-1, и появление Гагарина привлекало огромные толпы людей, машущих британскими и русскими флагами — так что его кавалькада с мотоэскортом насилу смогла пробраться сквозь толпы приветствующих. Лондон находился в праздничном настроении. Макмиллан наблюдал этот шумный спектакль из верхнего окна в арке Адмиралтейства. «Да уж, — обернулся он к Джону Виндэму, — было бы намного хуже, если бы они послали собаку!» (34).
Макмиллан задал космонавту несколько общих вопросов, поинтересовался самочувствием, пригласил осмотреть кабинет и виды из окон квартиры.
Юрий Алексеевич преподнес в подарок английскому премьер-министру экземпляр своей книги «Дорога в космос» с автографом. Гарольд Макмиллан от имени правительства Великобритании подарил советскому космонавту серебряный поднос работы английских мастеров. Шестидесятисемилетний глава английского правительства проводил двадцатисемилетнего космонавта до машины и тепло с ним попрощался (2).
«Юрий — чудесный парень», — говорит Макмиллан. Макмиллан охарактеризовал советского космонавта майора Гагарина как «чудесного парня» (35).
Ему свойственна советская манера самому аплодировать в ответ на наши аплодисменты (14).
…Гагарин, испытавший травматические переживания войны в детском возрасте, вызывал доверие как «посол мира». Его дружелюбное выражение лица противоречило стереотипному образу свирепых и злых русских. Своим юношеским весельем и наглядным способом изложения ему удалось очаровать и расположить к себе людей во всех странах (54).
Гагарин был приглашен на прием, устроенный в его честь министерством авиации Англии. Государственный министр Дж. Эмери, маршал авиации Роналд Лиз и другие высшие чины Королевских военно-воздушных сил поздравили Ю. Гагарина. Здесь присутствовали многие известные английские летчики, авиационные командиры, деятели авиации. В общей беседе, которая проходила в дружественной обстановке, назывались имена наших пилотов-рекордсменов, отдавалось должное достижениям советской авиации. Ход всего разговора показал, что слава о наших Ту, Илах, Анах и других замечательных машинах, показанных на воздушном параде в Тушине 9 июля 1961 года, докатилась до Англии.
Разговор шел об авиации, покорении космоса. Но не только об этом. Нет-нет да и переходил на самую важную, самую злободневную тему — о мирном сосуществовании.
Выступление Н. С. Хрущева на приеме в Кремле 9 августа 1961 года:
Тот, кто так думает, он, видимо, сам боится, а мы войны не хотим. Мы всё прошли. Не склонились мы, когда немцы были под Москвой, когда были под Сталинградом, не склонились. Так что же вы думаете, если Аденауэр хочет нас напугать своим бундесвером, что мы можем поднять руки, мы можем сказать ему — если организуешь нападение на нас, немецкой нации не будет в этой термоядерной войне. Разрядка этих бомб будет на немецкой земле. Мы всё сделаем для того, чтобы защитить себя. Мы их постараемся пустить в дело, держать не будем (58).
Николай Каманин:
Наивными выглядели попытки тех, кто пытался спрятаться за фразу, что мы, мол, солдаты и наше дело выполнять приказы, а не думать. Ведь когда английские летчики отражали атаки «юнкерсов», они не только выполняли приказы, но и думали кое о чем. Да, мы дружили в военное время, когда у нас был один общий враг. Зачем же нам ссориться в мирное? Сейчас только безумцы не понимают, что такое война.
— Авиация у вас сильная, — говорили английские летчики в беседе с Ю. А. Гагариным. — Русские летчики умеют драться. И авиационная техника у вас высокая. И… ракеты. И… вообще… (2).
Н. С. Хрущев:
Мы говорили, что имеем бомбу в 100 миллионов тонн тротила. И это верно. Но взрывать такую бомбу мы не будем, потому что если мы взорвем ее даже в самых отдаленных местах, то и тогда можем окна у себя выбить. Поэтому мы пока воздержимся и не будем взрывать эту бомбу (64).
Нам приятны такие отзывы, но мы говорим о другом, о том, что наши народы могут обо всем договориться, не размахивая бомбой (2).
На приеме в министерстве авиации министр подарил некурящему майору серебряный портсигар — и в качестве ответной благодарности получил книгу мистера Гагарина о его полете в космос (14).
Когда Гагарин посетил Англию в июле 1961 года, в Кабинете состоялся крупный разговор об уровне королевского гостеприимства, которое надлежало выказать. Должен ли это быть официальный банкет в Виндзоре? Однако Хрущеву в 1956-м устроили в Виндзоре всего лишь чаепитие. Может быть, визит к королеве-матери в Кларенс-хаус?
Расписание королевы на тот момент было очень плотным, и запрос пришел очень неожиданно. Наконец Гагарин был приглашен к королеве в Букингемский дворец на один из регулярных ланчей, на котором в тот раз должны были присутствовать Бад Флэнэган из Crazy Gang и лорд Маунтбаттен (34).
