Венера. Неукротимая планета - Павел Сергеевич Шубин
Согласно постановлению, планировалось создать станцию 1В для доставки на Венеру специального спускаемого аппарата. Её требовалось разработать до начала 1961 года, но точно выдержать сроки не удалось. Рабочие чертежи на станцию были выпущены только к сентябрю 1960 года, а до этого все силы уходили на Марс. Тогда и возникла идея создать венерианскую станцию на базе марсианского аппарата 1М - ведь он был уже готов, в распоряжении имелись системы, которые можно использовать для полётов как к Марсу, так и к Венере. Станции, изготавливающиеся на базе первой марсианской, получили индекс 1ВА.
Но сперва следовало разобраться с их задачами. Задача фотографирования как на 1М. уже казалась не слишком впечатляющей. Даже по фотоснимкам Венеры с Земли было понятно: увидеть поверхность планеты не удастся. Лететь за миллионы километров, чтобы сфотографировать облачный покров? Эксперимент в чем-то может, и был бы интересен, но явно недостаточно хорош для первой попытки достичь Утренней звезды.
В результате выбрали, может, не столь важный в научном плане, зато куда более зрелищный вариант с попаданием в Венеру. Было бы очень соблазнительно поставить на станцию спускаемый аппарат, и этого очень хотел М.В. Келдыш, но разработать полноценный СА за эти месяцы оказалось невозможно. Так что его заменил вымпел с символикой СССР.
Причём вымпел был непростой: внутри него располагался герметично закрытый поплавок с круглой памятной медалью. На одной стороне медали было нанесено рельефное изображение государственного герба Советского Союза, на другой стороне - часть Солнечной системы с положением Венеры и Земли в момент попадания станции на Венеру, надпись «СССР» и год пуска. Сам поплавок, изготовленный из титана, имел в диаметре 7 см. массу 128 граммов и представлял собой миниатюрную модель Земли. На его поверхности были в цвете изображены контуры материков и водной поверхности нашей планеты. Размеры и масса поплавка специально подбирались так, чтобы при попадании в водную среду он плавал.
Снаружи находился ещё один памятный вымпел. Криволинейные пятиугольники толщиной 1,8 мм и со стороной 14 мм располагались по внешней поверхности поплавка, образуя сферу. На них были выгравированы надпись «СССР-ВЕНЕРА-1961»
(рис. 25. стр. 59) и
государственный герб СССР. Вымпел помещался в специальную теплозащитную капсулу, которая предохраняла его от перегрева при входе в атмосферу Венеры, но сама оболочка была тяжелее воды.
После срабатывания специального порохового заряда задолго до встречи с поверхностью планеты, примерно на уровне облачного слоя, элементы капсулы вымпела должны были разлететься в разные стороны.
Пуск первой станции к Венере был назначен на 4 февраля 1961 года. 8 января инженеры ОКБ-1 вылетели на Байконур для отработки аппарата. В процессе работы стали выявляться обидные огрехи проектирования. Например, для того чтобы поменять настройку солнечно-звёздного датчика (а она зависела от даты старта), требовался непосредственный доступ к приборам. В данных реалиях это означало, что нужно было снимать ракету со старта, везти обратно в МИК и уже там снимать обтекатель, который открывал звёздный датчик. Узнав об этом, известный испытатель космической техники Л. А. Воскресенский заметил проектировщикам. которые трудились на космодроме: «вы
все вместе не тем местом думали. За это с вас, проектантов, надо портки спустить и здесь, на площадке, при всём народе выпороть. Потом заставить доработать либо датчик, либо обтекатель. Но в графике у меня нет времени ни для показательной порки, ни для доработок. Королёву я жаловаться не стану. Вот если не попадём в Венеру, я ему причину объясню».
До вывоза носителя с АМС на старт нужно было ещё дожить, и тем временем в МИКе на космодроме пытались довести аппарат до такого состояния, чтобы все тесты прошли без проблем. Хуже всего, что для исправления каждой очередной неполадки приходилось полностью разбирать аппарат, собирать его заново, прогонять через все тесты, во время которых опять обнаруживались новые проблемы. И всё по новой...
Вот что воспоминает по этому поводу Б.Е. Черток. Он хорошо выразил настроение, которое царило в те дни на Байконуре.
«Следующие
день и ночь в присутствии Королёва. Келдыша. Митинского и при
скоплении
любопытных снова проводили разборки АМСа для поиска неисправности в автоматике системы питания. Выяснили - вышел из строя дистанционный переключатель. Попутно устранили дефект в аппаратуре Грингауза, которая должна была дать ответ о состоянии межпланетной плазмы по всей трассе.
Снова собрали, испытали
.
отправили весь объект в барокамеру на проверку герметичности. К утру 29 января после барокамеры я снова был
вынужден
принять решение
о
разборке АМСа вместо сдачи на стыковку с носителем: выяснилось, что на выходе приёмников только шумы
-
никаких полезных сигналов.
Проверяем всё в разобранном виде. Находим причины. Снова собираем. Снова испытания в собранном виде. Снова повторная проверка в барокамере. В коротких интервалах между непрерывными испытаниями. вскрытиями, доработками и проверками в барокамере мне с Осташевым попеременно удаётся один час поспать. В непрерывной суматохе я. не вдаваясь в форму документа, подписал акт о снаряжении спускаемого на Венеру аппарата с вымпелом Советского Союза и на ходу в МИКе попросил Королёва его утвердить.
Он отнёсся к этому документу гораздо серьёзнее и меня отчитал:
- Напечатано небрежно. Перепечатай начисто на хорошей бумаге. Это документ государственной важности. Мы extecme подпишем, а утверждать должен председатель Государственной комиссии.
Наконец-то отдали аппарат на стыковку с носителем. Традиционный выезд изМИКа на старт Кириллов назначил на 7 часов утра 1 февраля. Ночью я любовался двумя носителями. В МИКе на установщике лежит очередной, третий по счёту, пакет 8К78. В его голове нарядный сверкающий 1ВА - металлический блеск фольги теплоизоляции и ослепительно белая краска теплоизлучателей. Рядом проходит заключительные горизонтальные испытания четвёртый носитель 8К78».
Но неприятности не закончились: уже когда аппарат пристыковывали к носителю, он вдруг начал стравливать запасы азота из системы ориентации. Инженеры быстро отбежали подальше. Недавний взрыв военной ракеты Р-16 помнили все. и если открылись клапаны, то мог включиться и двигатель. С этой ситуацией нужно было что-то делать. Первым среагировал испытатель Аркадий Осташев, отдавший команду отстыковать раму с аппаратом от носителя и подключить пульт. Аппарат был успешно отключён. Теперь было необходимо разобраться в причинах этого ЧП.
Оказалось, из-за того, что рама с аппаратом немного отошла от носителя, сработали контакты отделения аппарата. Станция решила, что уже летит к Венере, и попробовала провести первый сеанс связи с Землёй... Разобравшись, несколько изменили схему включения, в частности введя блокировку до момента установки пакета на стартовом столе. На следующий день
