Виктор Синицын - Первый космонавт

Члены Государственной комиссии и Главный конструктор на ходились в бункере недалеко от ракеты. На крыше бункера мерцали стёкла перископов.

Запуск ракеты — сложное дело. Всё идёт по графику, точному расписанию. Команды подаются по радио, их слышно в любом конце космодрома. Это называют «громкой связью».

Сначала происходит заправка ракеты топливом. Как только его накачают в баки, ракета одевается точно в снежную шубу.

Мотовоз отводит заправочные цистерны.

А по кабель-мачте уже поступает в ракету ток, включает аппаратуру, машины, турбонасосный агрегат — сердце ракеты. Это он гонит горючее в камеры сгорания.

Звучит команда.

— Готовность 15 минут! Дежурному расчёту покинуть стар товую площадку! Отвести фермы обслуживания! Пожарным командам готовность номер один!

На стартовой площадке пусто. Промчалась последняя машина и скрылась. Легко и бесшумно откинулись заправочные мачты. И во всей своей красе предстала глазам космонавтов застывшая на стартовых опорах мощная ракета.

А команды следуют одна за другой. Как эхо, повторяют их операторы у пультов.

— Ключ на старт!

— Есть «ключ на старт»!

Ракета уже перестала дымиться. Закрылись её отверстия.

— Пуск! — подаётся команда.

— Есть «пуск»!

Поспешно откинулась от ракеты главная кабель-мачта. У осно вания ракеты поднялись мощные струи воды — они должны пре градить путь яростному огню из сопел, чтобы не оплавились металлические конструкции площадки, не опалились.

— Зажигание!

Космонавты видели, как вздрогнуло, напряглось и задрожало тело ракеты — мощный гул нарастал внутри неё…

— Предварительная! — скомандовал голос руководителя полётов.

Это означало, что горючее из баков по каналам ринулось в камеры сгорания, поддерживая пламя, но на пути его был ещё один — главный клапан. Он ждал, пока турбина наберёт обороты, чтобы с огромной силой послать горючее в камеры. Специаль ное устройство включит его.

— Главная!

Вот оно! Клапан открылся, и тонны горючего обрушились в камеры, в бушующее пламя, и вот уже с диким грохотом и невероятным рёвом оно вырвалось из сопел ракеты, ударило в дно котлована, сотрясая всё вокруг. Точно сама степь задрожала!

— Подъём!

Окутанная белым дымом и пламенем, ракета вначале нехотя, словно неуверенно, приподнялась над стартовой площадкой — тут же отскочили от неё стартовые опоры. В следующее мгно вение ракета ринулась ввысь и мгновенно исчезла. Только белое яркое пятно пламени ещё виднелось некоторое время…

Потрясённый зрелищем, Гагарин не сразу ощутил, что его толкают в плечо.

— Ну как? — кричал ему знакомый инженер. — Понравилось? Что скажешь?

Гагарин только покрутил головой.

— Здорово! — восхищённо воскликнул он, — Ух, здорово! Она у вас, как живая! Поздравляю!

— Вот так и тебя скоро будем запускать! — засмеялся инженер.

— Хорошо бы! — вздохнул Гагарин и посмотрел на инженера с улыбкой: — Мне и так казалось, что я уже сижу там — в ракете.

ПРИНИМАЕТ БАЙКОНУР

…Самолёт пошёл на посадку. Всё ближе земля, дома, до роги.

Вот колёса коснулись бетонной дорожки — пассажиров жёстко тряхнуло. Самолёт уже катится, выруливая к зданию аэродрома.

— Приехали! — Гагарин гибко потянулся в кресле. И встретил весёлый взгляд Поповича.

— Даёшь Байконур! — крикнул Павел. Все засмеялись.

На аэродроме собралось много народу: члены Государствен ной комиссии, ведущие учёные, инженеры.

Гагарин сразу разглядел среди них Главного конструктора космических кораблей, а рядом — Главного теоретика космо навтики.

Генерал Каманин молодцевато спустился по трапу, подошёл к председателю Государственной комиссии, доложил о прибытии.

Главный конструктор пытливо вглядывался в космонавтов. Он каждому пожал руку, для каждого нашёл слово. — Как, Юрий Алексеевич, супруга? Девочки? — поинтересо вался он у Гагарина.

— Передают привет, — улыбнулся Юрий.

— Ну да? Даже маленькая? Галка? Ну даёшь! Она же ещё говорить не научилась! — засмеялся Главный.

Но Гагарина трудно было смутить.

— Ручкой, Сергей Павлович, ручкой! Это мы с пелёнок умеем!

Главный конструктор отвёл генерала Каманина в сторону.

— Ну? Назовёте имя первого космонавта?

Генерал удручённо вздохнул.

— Не решил ещё, Сергей Павлович. Трудно, — признался Каманин.

— Трудно, — согласился Сергей Павлович Королёв. — Но надо! Вместе будем думать.

— Так точно! — козырнул генерал.

Каманина лётчики-космонавты ожидали в автобусе. Как только генерал сел, автобус тронулся. И не прошло минуты, как неуны вающий Павел Попович запел:

Дивлюсь я на небоДа думку гадаю,Чего я не сокол,Чего не летаю…

— Обратите внимание, товарищ генерал, — ехидно заметил Гагарин. — Это же манёвр! Попович открыто напрашивается в полёт в космос!..

Дружный хохот был ему ответом. Смеялся и Попович, да так заразительно, что у него слёзы выступили.

— Вот чёртушка! Подковырнул! — хлопнул он друга по плечу. Генерал тоже улыбнулся.

«Так кто же, кто? — напряжённо размышлял он. — Кому перво му лететь в космос?»

ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР

Давно затих жилой городок космодрома. Отдыхали и космо навты в уютной гостинице. Только одно окно светилось в ночной темноте — в кабинете Главного конструктора.

Сергей Павлович Королёв только что вернулся из монтажно-испытательного корпуса, или МИКа, как его называют.

Сборка блоков корабля и ракеты проходили успешно.

Степной ветер посвистывал за окном. Песок, приносимый ветром из степи, шуршал по стеклу. Королёв подошёл к окну, выглянул. Далеко, над стартовой площадкой, ярко горели прожек торы. Загудел мотовоз. Там кипела работа…

Королёв скрестил руки на груди, но тут же сунул их в карманы брюк. Когда нервничал — не знал, куда девать руки…

Да как было не волноваться! Через несколько дней предстоит полёт человека в космос. Свершится событие — неслыханное!

Космос… Сергей Павлович взволнованно прошёлся по кабине ту. Потом решительно сел к столу.

Что ожидает там человека? Как космос его встретит? Там отсутствует сила, способная натянуть камень на верёвке. Камень и верёвка будут «плавать» рядом. И человек будет похож на птицу, правда, без крыльев. Он повиснет в чёрной пропасти, и невозможно будет определить, стоит он на ногах или висит вниз головой. Там пушинка свободно догонит обломок скалы, если их толкнуть в одном направлении. Там — абсолютная тишина, поскольку нет воздуха и не существует его колебаний, создающих звук. Там совершенно бесшумно взрываются звёздные материки, кипят языки огненной плазмы… За вашей спиной столкнутся два метеорита величиной с гору и рассыпятся в пыль, а вы ничего не заметите, если не оглянетесь.

Как будет человек там себя чувствовать? Сможет ли жить, работать? Сохранит ли мужество и хладнокровие, или его подавит чувство ужаса? Никто этого не знает. Никто этого ещё не изведал. На все вопросы должен ответить тот, кто полетит первым…

Королёв устало потёр виски. Каким же он должен быть, этот человек, чтобы не только подняться в космос, но и вернуться? И рассказать о том, что видел. Он должен выйти победителем в столкновении с невиданной доселе стихией!..

ПЕРВЫЙ КОСМОНАВТ

А через несколько часов Государственная комиссия собралась на своё торжественное заседание. Пришло много народу: работ ники космодрома, журналисты и кинооператоры.

Председатель Государственной комиссии объявил о решении Советского правительства произвести запуск человека в космос. Все бурно зааплодировали, закричали «ура».

Один за другим докладывали конструкторы о готовности си стем корабля к полёту. Потом утвердили график полёта. Космо навту предстояло совершить один виток вокруг Земли и произвести посадку. Пока — только один…

Затем дали слово генералу Каманину. Он, покашливая, начал говорить. Он сказал, что в процессе подготовки космонавтов было отобрано несколько человек. Но надо выбрать одного…

И замолчал, волнуясь.

— Предлагаю назначить в полёт старшего лейтенанта Гагарина, а его дублёром — Германа Титова.