Коллектив Авторов - Земля — Луна

Зимой тундра пуста, на тысячи километров ничего не увидишь, кроме сверкающей белизны. И вдруг — горсточка домиков. Паутинка дорог, в центре — высокое здание с куполом, рядом с ним сложные, замысловатые сооружения — антенны межпланетной радиосвязи. Самая важная антенна радиолокационной станции сопровождения находится под куполом, он защищает ее от ветра и снега.

Давайте войдем в главное здание. Перед нами огромный зал, высокий и светлый. Вдоль стен — металлические шкафы. Сотни мигающих цветных лампочек докладывают дежурным, что многочисленные приборы работают правильно. Прежде всего в глаза бросается огромное световое автоматическое табло — схема полета. Это стеклянная стена размером 10X10 метров. В левом нижнем углу — светлый круг — наша Земля. Луна находится в самом верху справа, по размеру она не больше яблока. Их соединяет белая линия, похожая на вытянутый вопросительный знак. В конце ее, почти у самой Луны, светится красная лампочка. Она показывает положение ракеты. Корабль заканчивает путь, до Луны остается «каких-нибудь» 10 тысяч километров.

Именно об этом говорят шестизначные цифры, светящиеся на табло. Цифры все время меняются, как в счетчике, автомобильном или электрическом. Сейчас от Земли до ракеты 379 472 километра… нет, уже 473… нет, 379 474 километра. Последняя цифра так и мелькает. Ракета пролетает сейчас около двух километров в секунду.

В просторном зале под куполом находятся человек шесть, каждый наблюдатель у своей группы приборов. Возле табло — начальник станции Иван Игнатьевич Петров.

— Вы спрашиваете, каковы задачи станции? — говорит он. — Задача одна — управлять кораблем по всей трассе, вплоть до посадки. Но при этом управлять так, чтобы не расходовать лишнего топлива.

Чтобы потратить как можно меньше топлива, астрономы и инженеры заранее выбрали и рассчитали трассу и график полета. Наша задача — точно выдержать их. Чтобы исправлять ошибки управления, нужно включать двигатель, то есть расходовать добавочное топливо.

Эти ненужные затраты и предупреждает наша станция.

Даже самолет, летящий в дальний путь, тратит несколько процентов лишнего топлива, если вместо автопилота им управляют человеческие руки. На космическом корабле эти затраты возрастают еще больше. Ошибка только на одну десятую процента во взлетной скорости приводит к тому, что корабль пролетит примерно на 40 тысяч километров дальше.

Если заметить ошибку своевременно, исправить ее нетрудно, а если упустить ее — разница будет нарастать, и запасов топлива не хватит, чтобы вернуться на правильный путь.

Своевременно замечать ошибки и исправлять их — такова наша задача.

Радиолокатор автоматического сопровождения, антенна которого находится под куполом, непрерывно следит за ракетой, определяя, где она находится — на каким расстоянии и в каком направлении. Цифры на световом табло — результат его работы. Но здесь они появляются для наглядности. Самая важная работа происходит в специальных шкафах, стоящих по стенкам этого зала. Там размещен электронный счетно-решающий прибор. Получив от радиолокатора сведения о местонахождении ракеты, прибор сравнивает их с заранее рассчитанными цифрами идеальной траектории, устанавливает величину ошибки в положении, направлении и скорости и вырабатывает сигналы команды для двигателей ракеты. Прибор состоит из многих тысяч кристаллических и электронных ламп, конденсаторов и катушек. Одна эта математическая машина заменяет несколько сот расчетчиков — целое проектное бюро. Работу, которую такое бюро выполняло бы весь день, счетно-решающий прибор проделывает за доли секунды. Прибор этот по сравнению с арифмометром то же, что комбайн по сравнению с серпом.

Вся работа проделывается в шкафах автоматически. Мы видим только ее результаты. На табло вокруг светящихся шестизначных цифр иногда вспыхивают какие-то другие цифры. Сейчас их нет — значит, ракета летит правильно. Нет отклонения от заранее рассчитанной траектории. А здесь правее +0,7. Это значит, что ракета опередила график на 700 метров. 700 метров — величина незначительная, можно ее не исправлять, не включать двигатели и не тревожить напрасно пассажиров ракеты. Ведь они живут в невесомом мире, а включенный двигатель сразу возвратит им вес.

Ага, ошибка дошла уже до одного километра. Сейчас автоматы управления подадут отсюда радиокоманду, а автоматические приборы на корабле, приняв эту команду, включат двигатель. Видите, цифры уменьшаются: 0,9… 0,8… 0,7… вот уже нет ошибки. Точное совпадение с графиком.

Я сам слежу за графиком полета и трассы, — продолжал Петров свои объяснения. — Рядом, за соседним пультом, — врач. По отдельному радиоканалу он получает все сведения о самочувствии наших путешественников. Есть еще канал радио- и телевизионной связи. На телевизионных экранах вы можете видеть кабину и то, что находится перед ракетой, — звездное небо и близкую Луну. Особое помещение отведено для радиоаппаратуры, телевизионной связи, буквопечатающего радиотелеграфа. Пользуясь этими аппаратами, многочисленные корреспонденты передают всему миру сообщения о полете смелых исследователей.

Специальный радиотелеметрический канал отведен инженерам. В конце зала вы найдете светящуюся схему корабля. На ней изображены все моторы, механизмы, аппараты, и возле каждого — лампочка. При малейшей неисправности зажигается красный свет, и тогда дежурный инженер немедленно сообщает в космос Тамарину, где и что нужно исправить. Таким образом, мы облегчаем работу экипажа, который занят научными наблюдениями. Кроме того, лучшие инженеры в случае необходимости могут помочь Тамарину советом…

Пока Петров рассказывал все это, красная точка на большом табло постепенно приближалась к Луне. На глаз она казалась неподвижной, но стоило отвернуться минуты на три, смещение становилось заметным. Вот уже красный огонек коснулся белой черты.

Тревожный, продолжительный звонок. Что такое?

— Прошу прощения, — сказал Петров. — Нам придется прервать беседу. Начинается самый ответственный этап: сближение с Луной, торможение и посадка.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

НА ЛУНЕ

ПРИБЛИЖАЕМСЯ

27 ноября, 11 часов 12 минут по московскому времени. Борт корабля «Луна-1».

Луна уже близка — вот она перед нами! На Земле мы сказали бы «над нами», но здесь мы уже давно потеряли всякое представление о «верхе» и «низе», «над» и «под», «право» и «лево». Вот сейчас ко мне опять приближается, подтягиваясь на поручнях, Алеша Соколов, наш штурман и радист. Ноги его торчат вверх, а ему, конечно, представляется, что это я вверх ногами.

В общем, мы знаем только одно истинное направление — вперед, туда, где Луна.

А она продолжает расти. Уже почти полнеба занимает ее диск. Да нет, простите, ошибка, какой там «диск». Это на Земле Луна выглядит диском, а тут — шар, настоящий, выпуклый шар.

Удивительно, как хорошо все видно на этой планете. Ясность необычайная. Мы то и дело сверяем открывшийся перед нами рельеф с прекрасно выполненными нашими «лунографами» фотокартами, где нанесены все названия. И уже начинаем «осваиваться» в лунном рельефе. Вот у самого края темное пятно Моря Кризисов, левее — Море Ясности, а еще левее, за горными цепями Кавказа и Аппенин, Море Дождей — обширная темная равнина. Здесь, на это сухое «море», нам предстоит сесть…

Да — это не Земля. Тут все иное. Суровый, дикий, хаотический пейзаж. Большая часть видимого полушария — сплошное нагромождение гор, бесконечного количества кратеров, черных провалов и ущелий.

Тени резки и черны, они кажутся дырами. И небо здесь совершенно черное. На Земле не бывает такой черноты. А освещенные части окрашены странным пепельным цветом, тоже каким-то «неземным», мертвым. Пожалуй, во всем этом есть своеобразная красота, но очень уж она мрачна и, я бы сказал, тревожна. Да и что может быть веселого и спокойного на планете, где нет ни капли воды, нет воздуха, нет ничего живого!..

Впрочем, чувство тревоги внушает не пейзаж, конечно. Сейчас я понял, в чем дело. Мы пикируем на Луну, она приближается к нам с возрастающей скоростью. Непривычная резкость очертаний сокращает расстояние, и поэтому кажется, что нам уже пора начать тормозить, чтобы избежать катастрофы. Профессор с Алешей не отрываются от приборов, о чем-то советуются — видно, проверяют друг друга, чтобы не ошибиться в самый ответственный момент… Волнуются, небось, тоже..

Лунная громада продолжает нестись на нас. Интересно, что впечатление нашей полнейшей неподвижности в пространстве не исчезает. Надо сказать, что это — тоже гнетущее чувство. С того момента, как был выключен двигатель, ощущение движения полностью исчезло. Наш корабль просто остановился в пространстве. Земля стала уменьшаться, потом начала расти Луна… Я думаю, что в будущем, когда люди привыкнут к этим зрительным впечатлениям, космический полет будет самым нудным из всех путешествий. Все равно, как если бы ваш поезд остановился где-нибудь на захолустном полустанке на двое суток.