Лев Данилкин - Юрий Гагарин
Николай Каманин:
Крылья, хвостовое оперение, баки и кабины разрушились на мельчайшие части, которые были разбросаны в полосе 200 на 100 метров. Многие детали самолета, парашютов, одежды пилотов мы находили на высоких сучьях деревьев. Через некоторое время обнаружили обломок верхней челюсти с одним золотым и одним стальным зубом. Врачи доложили, что это челюсть Серегина. Признаков гибели Гагарина не было, но и надежды на его спасение катастрофически падали. Вскоре обнаружили планшет летчика. Были основания считать, что это планшет Гагарина, но утверждать, что Гагарин погиб, было еще нельзя — планшет мог остаться в кабине и после катапультирования, да и принадлежность его Гагарину надо было еще доказать (9).
Николай Каманин:
Быстро темнело, производить раскопки ночью и без аварийной комиссии было невозможно. Доложили Брежневу и Косыгину, что Серегин погиб, гибель Гагарина очень вероятна, но окончательно о судьбе Гагарина доложим только утром 28 марта после детального обследования района падения самолета (9).
Иван Колосов:
…взяв с собой четырех солдат, с осветительными фонарями отправился вновь на место падения самолета. Среди останков на этот раз была найдена нижняя челюсть Ю. А. Гагарина со вставленным стальным зубом. Кроме того, удалось найти гагаринские права, талоны на бензин и наколенный планшет, где ярко-красным стеклографом гагаринским почерком были сделаны записи посадочных данных запасных аэродромов…
Часа в 4 ночи прилетел я на Чкаловскую, поднялся в комнату, где располагался штаб комиссии по расследованию катастрофы. Меня встретили дежурившие ночью П. Р. Попович и А. А. Леонов. Забрали материалы и тут же отправили в Москву на анализы. Ко мне подошел А. А. Леонов, стал спрашивать, есть ли что-нибудь, указывающее на гибель Ю. А. Гагарина. Я ответил, что есть — это его водительские права, наколенный планшет с надписями, сделанными Гагариным с помощью стеклографа, и, наконец, нижняя челюсть Юры с железным зубом. Секунду спустя он заплакал, запричитал, а затем схватил меня за грудь и начал сильно трясти, как будто я был виноват в случившемся. Развел нас П. Р. Попович. Он оттащил разъяренного А. А. Леонова в сторону, сильно встряхнул и резко сказал, что в авиации и не такое бывает (30).
Алексей Леонов:
— Да. Мы искали в эту ночь. Сразу мы нашли останки лишь Серегина, фрагменты… не будем говорить. Нашли от Юрия Гагарина портмонет и наколенный планшет — на истребителях мы летаем, не такие как у бомберов, а наколенный, но ведь он мог катапультироваться. Всю ночь по лесу ходили батальоны, два батальона привезли солдат — искали, где… И только утром мы нашли на дереве следы шевретовой куртки, а когда мне показали в эмалированном зеленом ведре… где-то чуть-чуть больше полведра. А накануне в субботу мы с ним были в гостинице «Юность», там у нас был хороший парикмахер, Игорь такой; и вот он его стриг — скобочка была тогда модная, бритвой. Я сидел сзади, говорю: «Игорь, ты не срежь!» — там миллиметров 5 бархатная коричневая родинка. Он говорит: «Я знаю об этом». И когда я увидел эту часть шеи — уже понятно было. Я сказал — не надо искать. Все находится здесь. Пережить это было сложно (10).
Николай Каманин:
Около восьми утра генерал Кутахов и я почти одновременно заметили на высоте 10–12 метров на одной из берез кусок какой-то материи. Он оказался частью куртки Гагарина. В грудном кармане куртки мы нашли талон на завтрак на имя Юрия Алексеевича Гагарина. Сомнений больше не было: Гагарин погиб (9).
Район прочесывали дважды. До 20 апреля обследовалось место катастрофы в районе падения самолета. Когда сошел снег, весь район, отмеченный на карте, обследовался вторично… Организация поиска производилась следующим образом: летный состав, прибывший на место поиска, выстраивался в одну линию. В первые дни район поиска обследовали около 600 человек, но потом численность личного состава сократилась до 200. Солдатам давались указания не пропускать ни одной металлической части, ни остекления кабины, ни погибших птиц. В результате поиска было найдено около 80 штук воздушных шаров диаметром от 8 до 16 м с передатчиками весом до 1 кг. Все найденные метеорологические шары доставлялись Правительственной комиссии с целью определить, не было ли столкновения их с самолетом… За 10 часов работы группа проходила участок около 8–10 км длиной и шириной порядка 2 км. После этого люди отдыхали и обедали. Далее участники поисковой группы возвращались по пройденному участку в обратном направлении. Таким образом, намечаемый для поиска участок прочесывался дважды. Но посторонних предметов, которые могли бы стать причиной катастрофы, группой поиска так и не было обнаружено (29).
Обнаружен бумажник Гагарина, в нем удостоверение личности, права шофера, 74 рубля и фотография С. П. Королева. Найдены самолетные часы, наручные часы Гагарина и Серегина (9).
Сергеи Белоцерковский:
На руке Ю. А. Гагарина были часы КИ «Super Automatic» редкой модификации. Чтобы восстановить показания по заклиненному положению деталей, нужны были аналогичные исправные часы. Но найти их ни в московских магазинах, ни в мастерских по ремонту не удалось. Не помогло и обращение в Шведское посольство. Однако вскоре такие часы мне были даны для временного использования Г. С. Титовым. Он их получил в подарок одновременно с Ю. А. Гагариным и не без труда отыскал их среди других часов — подарков (4).
Журналист Игорь Морозов:
Не так давно мне довелось взглянуть на то, что осталось от самолета Юрия Гагарина и Владимира Серегина. Все, что сумели собрать тридцать лет назад в мартовском лесу под метровым снегом, хранится сегодня в десятке намертво запаянных и опломбированных черных бочек в специальном подземном бункере одного из закрытых военно-исследовательских институтов Министерства обороны России. Чтобы увидеть их, журналисту требуется разрешение ни много ни мало самого начальника Генерального штаба. Бочки, впрочем, как бочки. Ничего особенного. На каждой — надписи масляной краской. Левое крыло, правое, части фюзеляжа… И все-таки впечатление от увиденного оставалось жутковатое (21).
Валентина Пономарева:
Вечером (или ночью) состоялась кремация. Помню мрачную черную дорогу. Наш автобус замыкал колонну, и на поворотах мне видна была бесконечная вереница красных огней на черном фоне асфальта. Как символ трагедии. В крематории нас повели вниз, к печам. Оба гроба стояли на подставках напротив топки. Служитель открыл заслонку, сказал: «Юрий Алексеевич первый». И вкатил гроб прямо в пламя. Эти слова пронзили меня острой болью. И здесь он был первый…
Не знаю, спал ли кто-нибудь из нас в эту ночь. Все кучками и поодиночке слонялись из квартиры в квартиру. В каждой квартире плакали и пили. Плакать не стыдились (31).
Москва оцепенела от ужаса, плакали на улицах (32).
Урны с прахом Гагарина и Серегина были установлены в Краснознаменном зале ЦДСА. Доступ к урнам был открыт 29 марта с 9:00. В этот день с прахом погибших попрощались около 40 тысяч человек. В почетном карауле стояли руководители партии и правительства, летчики, космонавты, рабочие и колхозники, ученые и артисты, маршалы и солдаты. Москва, Родина, вся планета прощалась с тем, кто первым из людей проложил для человечества дорогу в космос (9).
— Таких похорон, говорят, не было со времен похорон Сталина (29).
Николай Каманин:
В восемь утра 30 марта Валентина Ивановна, родственники погибших и все космонавты уже снова были в ЦДСА. Доступ к урнам намечался с 9:00, но открыли его в 8:30, так как очередь прощающихся образовалась еще в 6 часов утра (9).
Юрий вместе со своим напарником Владимиром Серегиным погиб 27 марта, в день рождения отца. Праздник планировали отметить 30 марта — на именины Алексея Ивановича, и Юрий тоже должен был приехать… <…> На похоронах, которые состоялись на Красной площади, была лишь мать Юры. По официальной версии, Алексей Иванович заболел, поэтому не смог прибыть в Москву. Однако очень немногие знают, что в действительности дело обстояло несколько иначе. Отец принципиально не захотел присутствовать на похоронах. «Никуда я не поеду, — говорил он, — потому что не знаю, чьи кости будут хоронить — Юры или Серегина…» (33).
В 13:10 космонавты, маршалы и члены Правительственной комиссии подняли урны и вынесли их на площадь Коммуны. Минут через десять длиннейшая траурная процессия тронулась по бульвару и Неглинной улице к Дому Союзов. На протяжении всего пути стояли сотни тысяч москвичей, удрученных тяжелой утратой. Около Дома Союзов урны были установлены на артиллерийские лафеты, все провожающие вышли из машин, и траурная процессия направилась на Красную площадь. <…> (9).
