Венера. Неукротимая планета - Павел Сергеевич Шубин
14 декабря, за двенадцать часов до пролёта, с Земли был послан сигнал на включение припланетного режима работы. Настал «день истины»: станция приблизилась к Венере. Незадолго до этой команды зашкалили последние семь датчиков температуры. Расстояние до Земли было порядка 59 млн км. а значит, сигнал до Земли шёл с задержкой в три минуты. Понять, что произошло на станции, можно было только через три минуты, повлиять на работу - через шесть. И это была максимальная теоретическая скорость реакции. В реальности все происходило ещё медленнее. Требовалось время, чтобы разобраться с телеметрией, понять причины неполадки н сформировать команду для её устранения.
Итак, был включён режим работы рядом с Венерой. По этой команде активизировались микроволновой радар и двухканальный радиометр. Эти приборы бездействовали весь полёт. По сути, ради них «Маринер» и проделал весь свой путь. Сигнал ушёл -
и ничего. Приборы не включились. Вторая попытка была предпринята за 9 часов 20 минут до максимального сближения - с тем же результатом. И только с третьей попытки приборы удалось активировать. Это была чистая гонка со временем, до пролёта Венеры оставалось около часа.
Конечно, когда прорабатывали миссию, детально рассмотрели схему изучения Венеры. Станция должна была начать сканировать небо со скоростью 1 градус в секунду; после того, как в поле зрения попадёт Венера, скорость должна была упасть до 0.1 градуса в секунду. В итоге плакировалось получить данные почти по всему диску Венеры. Но теперь, когда была получена информация о неисправности в системе, станция уже не могла сама менять скорость сканирования в процессе работы. В результате приняли соломоново решение: скорость не изменять. но выбрать значение 0.1 град'сек. и. как результат, получить только три среза: по неосвещённой поверхности, освещённой и по терминатору Венеры. Это был тот суровый минимум, столь необходимый для планетологов.
Станция начала сканировать планету. Первое сканирование прошло хорошо, но в конце второго на станции опять произошёл сбой и работа остановилась. Когда на Земле разобрались, в чём дело, пришлось послать экстренную команду на сканирование на скорости 1 град,'сек. Это помогло. За счёт увеличенной скорости последний разрез успел пройти по диску Венеры. Всё! Станция вышла за пределы. для работы в которых рассчитывалась аппаратура, и теперь по гиперболической траектории удалялась от планеты. Её миссия здесь была закончена.
Mariner-2 прошёл на минимальном расстоянии от Венеры 14 декабря 1962 года в 20.01 по Гринвичу. Расстояние до Утренней Звезды составило 34 637 км - чуть меньше трёх её диаметров.
После пролёта станция вернулась к программе изучения межпланетной среды. 17 декабря станции дальней космической связи были переведены с 24-часового режима работы с «Марннером» на 10-часовой.
28
декабря он прошёл перигелий своей траектории. Последний сеанс связи состоялся 3 января 1963 года. Позднее осуществлялось ещё несколько попыток связаться, заключительная - в августе 1963 года, но все они оказались неудачными.
Это было завершение работы станции, но далеко не завершение истории.
РАЗБОР ПОЛЁТА
Часть этой истории написана заметно позже полёта станции. Дело в том, что сейчас на очень уважаемых научных сайтах можно увидеть в списке достижений «Маринера-2» достаточно спорные. Например, что это именно его данные полностью подтвердили парниковую гипотезу или что именно он передал информацию о преобладающем содержании СО в атмосфере Венеры. Всё это хорошо писать сейчас, когда прошло немало времени с начала 60-х, и уже забыты битвы тех лет, и пылятся в архивах статьи, написанные в те годы. Вот только тогда всё выглядело немного иначе.
По-человечески это можно понять. Mariner-2 был важен не только с научной точки зрения. Кто-то метко выразился:
«Потом будут и другие полёты к Венере, но больше никогда не будет первой
миссии к
Венере».
Мало того: станция вспыхнула на небосклоне Америки яркой звёздочкой на фоне ужаса, что окружал в 60-е годы межпланетные программы США. Ни одна межпланетная станция из созданных до того момента не выполнила свою программу полностью. Условно успешными можно было назвать только Pioneer-IV
2
n Pioneer-V. но их миссии выглядели довольно бледно по сравнению с «Луной-2»
3
и «Луной-3»
4
. Со времён несчастливого спутника Vanguard-1
5
в США царила мрачная уверенность:
«Наши ракеты всегда взрываются».
Более того, уже во время полёта «Маринера-2* в Конгрессе как раз разбирали полный провал программы лунных «Рейнджеров».
И здесь, на этом фоне - станция, пусть н с проблемами, но успешно долетевшая до цели и передавшая информацию, для которой её и разрабатывали. Причём сделавшая всё это первой. Первой в мире.
Собственно, даже у автора, когда он описывал перипетии полёта. появилось желание закончить всё на мажорной ноте. Драматургически это было бы красиво. Увы. Реальная жизнь - не художественный роман. С переданными данными не всё обстояло гладко. В этом не было особой вины ни инженеров, создававших аппарат, ни постановщиков эксперимента, да и приборы честно передали всё, ради чего создавались. Просто мир. в котором мы живём, оказался сложнее, чем ожидаюсь ранее.
Тем более что на счету «Маринера-2» и другие замечательные результаты. Для начала даже станция сама по себе оказалась научным
прибором. Анализ её траектории при пролёте около Венеры позволил определить массу, улучшив старый результат, полученный из теории движения планет. Масса планеты-соседки составила 0,8147-0.8150 массы Земли.
Ещё одно открытие дали данные с магнитометра. В процессе пролёта Венеры он показывал только общую напряжённость магнитного поля межпланетного пространства, не выявив какого-либо заметного увеличения. Выходило, что магнитное поле Утренней Звезды минимум в двадцать раз меньше магнитного поля Земли, что само по себе уже являлось неприятным сюрпризом. До этого в распоряжении имелись данные, что поле Венеры может быть в пять раз больше. Они - эти данные - были получены путём скрупулёзного изучения 17 противостояний Венеры и Земли, начиная с 1890 года. И вот - про результат более чем полувековых исследований можно просто забыть.
Правда, возникла популярная теория, что тут дело в другом: станция получила за время полёта
