Вадим Каргалов - Полководцы XVII в
Турки дошли до самых ворот у моста, которые были так набиты бежавшими солдатами, что многие были задавлены. Так как мост был узок и проломан, то многие погибли в реке и болоте.
Уже раньше турки зажгли бруствер вала, теперь же они зажгли остальную часть города и, двигаясь вдоль вала у реки, завладели бастионами и больверками.
Между тем солдаты, посланные Гордоном для стычек с врагом, вступили в те переулки, где огонь не был особенно силен, значительно побили турок, так как последние были разсеяны по разным местам и заняты грабежом, и отогнали их к базарной площади. Здесь турки оказали сопротивление и вынудили христиан отступить; но последние, получив подкрепление, вновь обратили в бегство врага, таким образом, одна сторона отгоняла другую попеременно в течение полутора часов.
В то время турки, чтобы разъединить силы русских, сделали одновременно в нескольких местах мужественные нападения на валы замка. Турки зажгли деревянный вал замка. Так как вал этот был очень сух, то огонь настолько сильно распространился, что спасти вал было уже нельзя.
Между тем бояре, зная через гонцов, в каком положении находятся осажденные, выступили с армией и послали на помощь несколько полков, которые, однако, вследствие большого расстояния не могли прибыть вовремя.
Гордон велел поставить русские знамена на ворота и вал в той части, которой еще владели русские. Заметив это, полки начали, хоть и медленно, приближаться. Когда они вышли из долины к песчаным холмам, турецкая кавалерия, подкрепленная пехотой, вступила с ними в стычки. Они, оказывая сопротивление туркам, отклонились от дороги.
Гордон посылал гонца за гонцом, чтобы они спешили с помощью, указывая им на величайшую опасность, в которой находились осажденные, так как офицеры и солдаты совершенно пали духом, а замок со стороны города очень ветх и не будет в состоянии держаться, если турки не будут прогнаны из города. Ни этот гонец, ни другие, посланные Гордоном, не привозили никакого ответа; было только приказано 3 полкам двигаться для защиты ворот.
В 6 часов к воротам прибыли три стрелецких полка и напали на траншеи, которые турки устроили внизу у холма, но, встреченные из них несколькими залпами, они повернули назад.
Так как наступал вечер, Гордон вернулся в замок, собрал полковников русских и казацких полков и отдал приказ каждому быть на своем посту, грозя в противном случае немилостью царя».
Воинственность Гордона трудно объяснить (если, конечно, она была искренней!). Комендант фактически потерял управление войсками. В «нижнем городе» кучки казаков кое-где отбивались, удерживали отдельные дома и бастионы, но целиком «нижний город» был уже потерян. В замке собрались остатки разных полков, перемешались, пали духом. Везде пылали пожары, горели амбары с хлебом и военными запасами, остатки укреплений. Огонь подбирался к пороховым погребам.
Отдельные русские воеводы старались спасти положение. Так, Чигиринский полковник и голова Карпов отбил турок от мельницы, что стояла против городских ворот, и сообщил Ромодановскому, что по мельничной плотине можно свободно попасть в город. Туда были немедленно посланы из русского лагеря генерал-майор Кровков с солдатским полком и стрелецкий голова Карандеев со своим «приказом», Гордон даже не знал об этом.
Без его ведома начали покидать город отдельные части гарнизона, воспользовавшись тем, что Матвей Кровков занял и удерживал от турок мельничную плотину. Так, на исходе ночи в русский лагерь пришел из Чигирина дьяк Василий Минитин и некий «полковник с ратными людьми». Они вышли из города по тайникам и «городовым подлазам» к реке Тясьмину, пробились к мельничной плотине и ушли на другой берег. Сколько их было — неизвестно, потому что «они шли не строем и сметы у них ратным людям не было».
По версии Гордона, он получил сначала устный, а затем письменный приказ воеводы Григория Гриюрьевича Ромодановского — оставить город.
«В третьем часу ночи Гордон получил письменный приказ бояр через барабанщика полковника Алексея Карандеева; тот получил его у ворот от адъютанта. Приказ гласил следующее: Гордон должен выступить из замка, захватить, что можно, наиболее легкие орудия, a те, которых нельзя будет увезти, зарыть, укрепления разрушить, амуницию уничтожить, а главное — поджечь порох».
Часть гарнизона вместе с Гордоном успела отступить по мельничной плотине в относительном порядке, но потом турки перерезали единственный путь из города. Многие «ратные люди» пытались спастись вплавь и тонули в реке Тясьмине. Не оказались в безопасности даже те, кто благополучно переправился через реку. «Весь вечер и ночь турки не переставая стреляли с своих батарей в новый замок, чтобы помешать тушению пожара. Во время отступления, или скорее бегства, гарнизона они стреляли через город на поле, где по их предположению проходил гарнизон или стояла армия, готовая встретить его».
В замке ворвавшихся в покинутый Чигирин турок ожидал неприятный сюрприз: «Произошел взрыв порохового магазина, при чем, как узнали позднее, было убито более 4000 турок».
Солдаты генерала Матвея Кровкова и стрельцы Александра Карандеева прикрыли отступавший гарнизон от преследования турецкой конницы, позволили ему благополучно отойти к русскому лагерю с легкими пушками, казной, знаменами и полковыми запасами. В русский лагерь пришла не толпа беглецов, а полки при оружии и знаменах. Это дало возможность Патрику Гордону громогласно утверждать: «Так был защищен и потерян Чигирин; он был оставлен, но не покорен!»
Мог ли Григорий Ромодановский отдать приказ об оставлении Чигирина? Наверное, мог. Оборона города любой ценой не имела военного смысла. Туда непрерывно приходилось посылать подкрепления: сначала — сотнями, потом — тысячами и, наконец, отрядом в пятнадцать тысяч человек. «Ратные люди» словно растворялись в гарнизоне Чигирина, не внося перелома в обстановку. Комендант Гордон проявлял непонятную пассивность, фактически отказался от вылазок и, более того, сковывал действия полков, присылаемых в Чигирин специально с этой целью. Чигирин не сумел приковать к себе всю турецкую армию активной обороной, и верховный визирь получил возможность, не прерывая осады города, выделить значительные силы для действий против главных сил русской армии. Турки и крымские татары готовились к нападению на русский лагерь. Кроме того, выяснилось, что крепость все равно не удержать. И главным было то, что полковник-инженер Патрик Гордон начисто проиграл минную войну. Турки подводили подкопы, куда только хотели, и взрывали мины с большим эффектом. Чем больше оказывалось русских солдат на валах и бастионах, тем больше были потери. Долго такое безнаказанное убийство продолжаться не могло…
Сложившееся положение удивляет, если вспомнить успешную контрминную войну героических защитников Смоленска, Пскова, Азова. Иноземные «градоимцы» и «умельцы» неизменно терпели поражение в «подземной войне»!
Теперь для Григория Ромодановского главным было отвести с минимальными потерями свою армию за Днепр, чтобы прикрыть от турецкого нашествия Левобережную Украину.
А что касается формальной стороны дела, то с самого начала летней кампании 1678 года воевода Ромодановский имел разрешение вывести русский гарнизон из Чигирина. Ромодановский сделал больше: он предпринял попытку освободить Чигирин от осады, ноне получилось. Теперь нужно было думать о спасении армии.
Отступать предстояло с боями: верховный визирь накануне успел перевести за Тясьмин значительную часть турецкой и крымской конницы. Воевода использовал тактический прием, неоднократно проверенный в сражениях с турками и татарами: русская армия двинулась единым каре, окруженным со всех сторон повозками. Сокрушить эту передвижную крепость неприятельская конница оказалась не в состоянии, а тяжелые пушки турки так и не успели подвезти. Русские полки отступали с минимальными потерями.
Но вернемся к рассказу Патрика Гордона, который теперь шел внутри каре.
9
12-го августа армия выступила на рассвете и шла, построенная в большой батальонный каре и окруженная несколькими рядами возов, как шанцами. И кавалерия и пехота шли пешие, и этот порядок соблюдался до прибытия к Днепру.
Армия едва построилась, как турки начали показываться небольшими отрядами на холмах. Когда в полдень арьергард армии сходил с холма, турки с одной стороны, а татары с другой пытались помешать его движению или, по крайней мере, задержать его, но это им не удалось. Тогда они удовлетворились тем, что целый день до ночи вступали в стычки с армией.
Фронт армии отстоял от их прежних укреплений едва на одну английскую милю. Эта ночь была проведена армией в том же порядке, как она шла, и турки не отважились напасть на нее.
