Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - де Жур Бель
Клиент ждал меня с заранее включенным порнофильмом.
Понедельник, 4 октября
– Ага, – сказала я, когда мы сели на постель, – Рон Джереми[19]. Совершенная классика.
– Так тебе нравится, когда они большие, да? – поинтересовался он, поглаживая растушую выпуклость в штанах.
– Мне любые нравятся, – ответила я. Похоже, намечался грязный разговор. Я чувствовала себя немного разочарованной: устала после работы и не была уверена, что смогу призвать достаточно воображения, чтобы отпускать живые комментарии.
– Хорошо, – сказал он, разворачивая свое собственное хозяйство. Не огромное, но и не маленькое. Только чуть больше среднего.
Я потянулась и перехватила у него инициативу.
– Роскошный у тебя инструмент, – сказала я.
– Мне нравятся девушки, которые могут взять его в рот целиком.
– Ну, в этом я не уверена, – отозвалась я, сжимая основание его ствола. Я могла бы взять и в два раза больший, но пусть думает, что я впечатлилась. – Но определенно попробую.
На экране какая-то порностарлетка изо всех сил трудилась над Роном Джереми.
– Погоди. Прежде чем ты это сделаешь, – проговорил он, дотягиваясь до кровати, – ты что-нибудь сегодня ела?
– Честно говоря – нет, – удивившись, ответила я. Необычно, что клиент осведомляется о моем здоровье.
– Дело в том, что, понимаешь, я хочу, чтобы тебя на меня вырвало, – объяснил он, протягивая горсть мелкого сухого печенья. Такое, завернутое в пластиковую пленку, какое дают бесплатно в купе первого класса. – И если бы ты смогла уделать мои яйца, это было бы прекрасно.
– Ау тебя есть чем запить? – спросила я. – Что-нибудь, чтобы это поскорее проскочило внутрь.
– И выскочило обратно! – подмигнул он и направился к мини-бару.
Как оказалось в итоге, мне не пришлось вести долгих грязных разговоров.
Вторник, 5 октября
У канадки с моей работы, Эрин, есть подружка в другом отделе, луноликая азиатка по имени Мира. По крайней мере, я думаю, что Мира из другого отдела. Так наверняка и не поймешь, учитывая, что она постоянно вьется вокруг стола Эрин.
Они разговаривают. И разговаривают. И снова разговаривают. Их разговоры не то чтобы невыносимы – просто бесконечно банальны. Еще и месяца не прошло, а я уже знаю больше о грудных имплантатах знаменитостей, чем редактор «Heat».
Другая тема их разговоров – жених Эрин, оставшийся в Ванкувере. Я в данном случае использую слово «разговор» в самом свободном смысле, поскольку умудренная жизнью двадцатичетырехлетняя собирающаяся замуж Эрин, как правило, пользуется возможностью распустить павлиний хвост своей мудрости перед сравнительно неопытной двадцатитрехлетней Мирой.
– Это так трудно – жить врозь! – театрально стонет Эрин.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.
– Отношения на расстоянии так сложны, ты просто себе не представляешь! – вздыхает она.
Ой-ой-ой, думаю я себе. Будто вы – первые, кому пришлось жить врозь. Скучаю ли я по Д. К.? Я?! Вот еще!
– Теперь все приходится делать по телефону – я имею в виду, действительно все, – Эрин понижает тон: – Даже сексом заниматься.
«И спорим, бросит он тебя тоже по телефону», – думаю я.
– Вау! – ахает Мира, чем побуждает Эрин и дальше распространяться о том, как это романтично и как этот опыт подтверждает ее мнение о том, что так суждено.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.
Она делает большой глоток из своей вечной бутылки с водой. Это фляга того рода, какую можно увидеть только у канадцев или археологов, которые таскают ее с собой, прикладываясь к ней ежечасно, будто условия в современном большом городе сродни пустыне Мохав. Я бывала в Индии, на Маврикии и в Колумбии, можно смело спорить, что любой человек, который носит с собой бутылку фирмы Nalgene, окажется либо любителем покопаться в земле, либо родом из Ванкувера.
– Неприятности в конце концов сделают нас более прочной парой, вот что я скажу, – уверяет Эрин.
И с каких это пор все стали разговаривать как психотерапевты? Интересно, от того, что я так закатываю глаза, можно ослепнуть?
Не знаю, может, дело в этом специфическом акценте, но голос Эрин обладает свойством противотуманной сирены прорезать любые другие шумы. Она тут, было дело, вела селекторное совещание, и, клянусь, мне едва ли не кулак пришлось засунуть в ухо, чтобы не слышать этот ревун.
Вклад Миры в разговор невелик. Она живет с родителями и пытается побудить их купить ей квартиру. Если ей и случалось в кого-то влюбляться, то это наверняка был младенчески-розовый «айпод» или пушистый котенок. Она похожа на вихляющий спутник солнца-Эрин.
Эрин углубляется в вольный пересказ вчерашнего вечернего звонка от своего бойфренда, и тогда я откладываю телефонную трубку и разворачиваюсь вместе с креслом.
– Э-м-м, прошу прощения, но я тут пытаюсь над кое-чем поработать. Не могли бы вы капельку убавить громкость?
Судя по их виду, можно подумать, что я дала каждой по морде тухлой селедкой.
– Да-a, хорошо-о-о, – недовольно тянет Эрин. – Как скажешь.
– Прости, мне казалось, ты предлагала подать голос, если мне что-нибудь понадобится.
– И? – говорит Эрин, подняв бровь. – Тебе что-то понадобилось?
– Просто хотела сказать, что ваша беседа немного отвлекает, вот и все. Может, вы могли бы поговорить в кабинете Миры?
– Ну, да, могли бы, но вовсе не обязательно так брюзжать из-за этого!
Я мямлю какие-то невнятные извинения и поворачиваюсь к своему столу, красная как рак. Почему у меня такое ощущение, что я снова оказалась в школе? Да, отвыкла я что-то от компании женщин.
Среда, 6 октября
Держу в своем столе сумку с вещами для встреч после работы с клиентами, которых, надеюсь, будет не очень много. Проверяла веб-сайт, из дома, не с работы – не хочу вызывать подозрения у айтишников[20], похоже, менеджер сдержала обещание и изменила мой профиль.
Доказательство – фотографии теперь настолько мутные, что едва ли с уверенностью скажешь, что на них именно человеческое существо, не то что женщина. Я позвонила мадам.
– Дорогая, привет, – зашептала она. – Мой бойфренд рядом, так что излагай по-быстрому.
– Э-э, я посмотрела то, что ты поменяла, – быстро проговорила я. – Ты уверена, что это сработает? Я имею в виду – не могу представить, чтобы кто-то захотел меня заказать с такими-то фотографиями. Может, стоит подумать о том, чтобы вообще убрать меня с сайта?
– Послушай, миленькая, – отрывисто произнесла она. – Мы ведь об этом договаривались, нет? Если ты будешь продолжать так менять решения, мне придется вычесть с тебя за почасовую оплату веб-мастера. А этого ведь никто из нас не хочет, не так ли? – Она цокнула языком. – Я вообще не понимаю, с чего ты так внезапно всполошилась. Когда-то ведь была одной из моих самых беспроблемных девушек.
– Право, мне ужасно жаль, но я просто… понимаешь, я раздумываю, стоит ли будущая карьера…
– Да, милый, уже иду! – радостно крикнула она в сторону. – Мне надо бежать, – прошипела в трубку. – Потом поговорим.
Четверг, 7 октября
За обедом села с Эрин и Мирой. Эрин на диете, так что, полагаю, Мира тоже, хотя у этой-то нет ни единой лишней унции.
– Наметила себе что-нибудь интересное на выходные? – безоблачно улыбаясь, спрашивает Эрин.
– Да не то чтобы, – отвечаю я. – Собираюсь на север, навестить родителей.
– Ух ты, ну и зажигательная же у тебя личная жизнь! – ухмыляется Эрин. Мира хихикает. И как это мне удалось в подростковом возрасте никого не прикончить?! Я смотрела на них с каменным лицом, пока Мира не поперхнулась от неловкости.
