Вадим Каргалов - Полководцы XVII в
Потому и шла война в 1663 году в Белоруссии и в Литве ни шатко ни валко, небольшими ратями, а то и просто конными загонами. «Ряд стычек без всякого общего руководства», — так невысоко оценили военные историки события этого года.
Наступало время не военных, а дипломатов.
В феврале 1664 года приехал в Москву полномочный английский посол граф Карлейль — просить привилегий для английских купцов. «В ответе» с английским посольством был Юрий Долгоруков, но эти переговоры считались рядовыми и мало кого интересовали. Все ждали, когда Речь Посполитая, изнуренная войной, запросит перемирия.
Летом из Польши дали понять, что согласны начать переговоры.
1 июня 1664 года боярин и воевода Юрий Алексеевич Долгоруков поехал в Дуровичи, что неподалеку от Смоленска, для переговоров с польскими «комиссарами». Переговоры были предварительными — только об условиях будущёго мирного договора.
Русские дипломаты считали свою позицию прочной. Несмотря на отдельные неудачи прошлых лет, линия «фронта» проходила под Могилевом, Шкловом, Копысьо, Витебском, Полоцком, на сотни верст западнее, чем в начале войны. И Украина теперь находилась не под Польшей, хотя бои там шли страшные. Гетманы лукавили, казачьи полковники перебегали то к одному, то к другому гетману, но все яснее становилось, что при любом исходе шляхетской власти над украинскими землями не восстановить.
Польские «комиссары» держались гордо, неуступчиво, требовали невозможного, и 10 июля послы разъехались. Одно могло убедить шляхтичей — победоносное русское оружие. Для Юрия Долгорукова снова изменилась «служба».
Сохранилась царская грамота Долгорукову, интересная тем, что в ней говорилось и о заслугах боярина при переговорах с польскими «комиссарами», и о его дальнейшей «службе»:
«Будучи ты на посольских съездах, служа нам, великому государю, радел от чистого сердца, о нашем деле говорил и стоял упорно свыше всех товарищей своих. Эта твоя служба и раденье ведомы от присылщиков ваших, также и товарищ твой, Афанасий Лаврентьевич Ордын-Нащокин, про твою службу и раденье нам извещал. Мы за это тебя жалуем, милостиво похваляем; а теперь указали тебе быть полковым воеводою и ты бы польскими и литовскими людьми промысел чинил бы, в которых местах пристойно по тамошнему».
Доверенному воеводе, таким образом, была предоставлена полная свобода действий — воевать, «в которых местах пристойно по тамошнему»! Случай это довольно редкий для того времени, обычно в царском «наказе» строго указывалась цель похода и способ действий. Но Долгорукову царь доверял полностью…
Полки князя осадили Шклов и переправились через Днепр, но дальше воевода благоразумно не пошел. Это была скорее военная демонстрация, чем настоящее наступление, и, надо сказать, демонстрация довольно успешная. Польша снова возобновила переговоры, которые были продолжены и в следующем году. В 1665 году военные действия почти прекратились.
В апреле 1666 года в деревне Андрусово начался заключительный этап русско-польских переговоров. Они шли медленно, трудно, часто заходили в тупик. Чтобы как-то «подтолкнуть» дипломатов, Россия предприняла новую военную демонстрацию. Летом 1666 года русские полки под командованием воевод Черкасского, Прозоровского и Воротынского взяли Шклов и Копысь, подступили к Могилеву.
Наконец, 30 января 1667 года был подписан Андрусовский договор. Россия возвратила себе города Смоленск, Дорогобуж, Белая, Невель, Красный, Велиж, Северскую землю с Черниговом и Стародубом. Польша признала, наконец, воссоединение Левобережной Украины с Россией, которая удержала за собой Киев с окрестностями. Все западнорусские земли, захваченные раньше Литвой, вернулись в состав России, но Полоцк и Витебск, освобожденные русскими войсками, пришлось вернуть Литве…
Итоги войны были расценены в Москве как большая военная и дипломатическая победа. Юрий Долгоруков получил высокое звание первого судьи Казенного приказа и Казенного двора. Вскоре он стал «иаместником Тверским», поднявшись на самую вершину тогдашней иерархической лестницы. «Ближний боярин и наместник Тверской» — это внушало всем почтительное уважение.
Но военная служба старого воеводы (Юрию Алексеевичу Долгорукову шел седьмой десяток!) не закончилась, он по-прежнему оставался главным военным деятелем России, которого направляли на самые ответственные участки.
Перед нами записи дворцовых разрядов за 1668 год:
«Февраля в 16 день писали к Великому Государю из Малороссийских городов воеводы, что вор и изменник гетман Ивашка Брюховской и черкасы изменили, и его государевых ратных людей, которые были у него гетмана, всех он, изменник Ивашка Брюховецкой, велел побить, и почали приходить в его государевы Малороссийские городы войною.
И по тем вестем указал Великий Государь быть на государеве службе с полком против изменников боярину и воеводам князь Юрью Алексеевичу Долгоруково с товарищи, а сбираться с ратными людьми в Белеве.
А с боярином и воеводы указал Великий Государь быть на своей государеве службе своему государеву двору, да дворяном и детям боярским разных городов, да полковникам рейтарским с рейтары, да головам стрелецким с девяти приказы и всяких чинов ратным людем. А срок учинил всем ратным людем стать в Белеве марта в 8 день.
Февраля в 17 день по черкасским же вестем указал Великий Государь быти в Белегороде с полком боярину и воеводе князь Григорью Григорьевичу Ромодановскому».
Фактически Григорий Ромодановский и повел полки на Украину, а самому Юрию Долгорукову «не указал Государь иттить с Москвы до весны, до больших вестей».
Очень интересная и многозначительная запись!
Представляется, что опытного и доверенного воеводу Долгорукова рассматривали в Москве как командующего всеми войсками, а непосредственно водить полки в сражения теперь предстояло другим.
Одним из таких способных воевод, быстро набиравшим силу и авторитет, был Григорий Григорьевич Ромодановский. О нем пойдет речь в следующей главе, так же, как и о войне на Украине в 1668 году и в следующем десятилетии.
По-разному заканчивали жизнь русские полководцы. И от яда умирали, и на плахе, и в иночестве, с умиротворенной душой. Но, пожалуй, самым трагическим был конец Юрия Алексеевича Долгорукова.
А истоки этой трагедии следует искать в 1670 году, когда Юрию Долгорукову велена была новая «государева служба» — воевать против «мятежника, и вора Стеньки Разина».
20 июля 1670 года Степан Разин с войском вышел из Астрахани и начал свой победоносный поход вверх по Волге, к Москве, чтобы «с боярами повидаться».
1 августа самый опытный и заслуженный воевода Юрий Долгоруков получил царское повеление принять под свое командование московские войска, собравшиеся в окрестностях Арзамаса и Нижнего Новгорода. Связь между этими событиями очевидна — в Москве оценили, наконец, грозную опасность и выдвигали против восставших главные силы.
Для старого воеводы это была еще одна война, но война необычная — против собственного народа. Не будем идеализировать своего героя. Навряд ли князь и боярин Юрий Алексеевич Долгоруков, наместник Тверской, первый судья Казенного приказа, смотрел на эту «государеву службу» как на что-то постыдное. Перед ним были враги: «мятежники», «воры», «изменники». По-иному он и не мог рассуждать. И принялся за привычное «воинское дело» со всем искусством опытного «большого воеводы», умевшего охватить взглядом весь театр военных действий.
Сам Долгоруков с главными силами встал в Арзамасе, направив в стороны полки с боевыми воеводами. Думный дворянин Леонтьев и окольничий князь Щербатов отогнали отряды восставших от самого Арзамаса, а затем быстро пошли к Нижнему Новгороду. Под селом Мурашкином большой отряд разинцев был разгромлен, окрестности Нижнего Новгорода заняты правительственными войсками. Путь по Волге для Степана Разина прочно закрыли. Воевода Лихарев с полками двинулся на Темников и после жестоких боев захватил город.
В Казани сидел воевода князь Урусов, действовавший неумело и нерешительно. Вскоре его отозвали в Москву, а власть над всем Поволжьем перешла к Долгорукову.
Последовала целая серия быстрых походов, хорошо продуманных и согласованных во времени, — чувствовалась твердая рука «большого воеводы», умевшего мыслить стратегически.
Значительные силы восставших собрались под Алатырем. Туда с разных сторон двинулись полки воеводы Панина и князя Юрия Барятинского. Восставшие потерпели поражение и начали отступать к Саранску. Следом за ними шли правительственные войска. Другой Барятинский, князь Данила, захватил Ядрин и Курмыш, а князь Щербатов — Троицкий Острог и Пензу. Воевода Яков Хитрово отбил у восставших Шацк и Керенск. Затем Леонтьев и Данила Барятинский направились на северо-восток, на Козьмодемьянск, Ядрин, Курмыш, Ветлугу и Унжу. Разрозненные отряды восставших не могли сдержать планомерного наступления опытных воевод, стремительных атак дворянской и рейтарской конницы, «огненного боя» солдатских полков и стрелецких «приказов». Крестьянская война потерпела поражение, начались расправы и казни.
