Андрей Пунин - Архитектура Петербурга середины XIX века

Крестовский остров находился во владении князей Белосельских-Белозерских. В его восточной части на берегу Малой Невки стояла княжеская дача с фасадами «в стиле барокко», построенная в середине XIX века А. И. Штакеншнейдером (она не сохранилась). Низменная и заболоченная западная часть острова в XIX веке оставалась еще в неосвоенном состоянии и была местом охоты и рыбной ловли. В 1838 году через Малую Невку между Петровским и Крестовским островами был построен деревянный мост «с подъемною частью для прохода судов», а по Крестовскому острову было проложено «новое живописное шоссе, змеею вьющееся от этого моста до Елагинского», соединившее Крестовский остров с Елагиным. После постройки шоссе Крестовский остров стал одним из излюбленных мест гуляний петербуржцев — главным образом из «средних классов». В восточной части острова разместились увеселительные заведения: «русский трактир», «немецкий трактир», «русские горы», качели и т. п.

Обширный пояс дач возник в Новой Деревне. Здесь же появились и разного рода увеселительные заведения. Помимо курзала при «Заведении минеральных вод г. Излера», популярного уже в 1830-х годах, в середине XIX века большим успехом у светской публики пользовалась дача Гарфункеля в Новой Деревне, у Каменноостровского моста, — с рестораном, оранжереей и концертным залом, прозванная петербургскими журналистами за свой нарядный облик «виллой Боргезе».

Васильевский остров и взморье

Застройка Васильевского острова в середине XIX века представляла собой чередование нескольких зон, заметно отличающихся друг от друга.

В восточной части острова еще в начале XIX века сложился великолепный архитектурный ансамбль Стрелки, со зданием Фондовой биржи и другими сооружениями торгового порта — таможней, пакгаузами и т. д. Вдоль набережной Большой Невы и вдоль первых, восточных линий острова стояли двух-трехэтажные дома, возведенные в XVIII-первой трети XIX века. Их внешний облик менялся сравнительно мало, но зато внутри многие из них постепенно переделывались и превращались в доходные. Более комфортабельные здания на восточных линиях были заселены в основном чиновниками, студентами и людьми «свободных профессий» — например, вблизи здания Академии художеств снимали квартиры многие художники.

На квадратной площади, окружавшей обелиск «Румянцева победам», в 1860-х годах был разбит сквер: он был устроен на деньги, подаренные городу богачом С. Ф. Соловьевым, и назывался Соловьевским. Обширный зеленый массив вдоль Большого проспекта был разделен заборами на участки, принадлежавшие владельцам выходящих на проспект зданий.

Строительство новых доходных домов шло и на Васильевском острове, хотя и не столь интенсивно, как в левобережной части Петербурга. Обозреватель «Художественной газеты» писал в 1840 году: «Дома, которые… мы назвали спекулативными домами, здесь встречаются гораздо реже, нежели на заречной стороне. Один из таких домов вырос недавно на почетном месте, что зовется углом третьей линии и Большого проспекта. Представьте себе, что эта громада в несколько ярусов, с двумя бельэтажами, поддельным и настоящим, с сотнею окошек в лицо и со всею убийственною симметрией новейших каменных домов, явился в течение каких-нибудь двух месяцев…»[295]

Наряду с многоэтажными домами в средней части Васильевского острова в середине XIX века оставалось много небольших двухэтажных домов «под жильцов» и частных одноэтажных особнячков — в большинстве своем деревянных, но некоторые были выстроены из кирпича. Эти особнячки принадлежали чиновникам, коммерсантам, преуспевающим ремесленникам — владельцам мастерских, зажиточным представителям «свободных профессий» — адвокатам, архитекторам, ученым. Сравнительно невысокие цены земельных участков на Васильевском острове позволяли тем, кто располагал соответствующими материальными возможностями, отстроить и отделать небольшой хорошенький домик «для собственного обихода», чтобы избавиться «от бедственной необходимости нанимать квартиры»[296].

Один из таких особняков, принадлежавший академику архитектуры Г. А. Боссе, сохранился до сих пор на 4-й линии, дом № 15 (см. с. 243–246). Другой видный архитектор — А. П. Брюллов в начале 1840-х годов жил в особнячке на Большом проспекте, возле 3-й линии. Этот «небольшой двухэтажный домик… полузакрытый деревьями раскинувшегося перед ним палисадника», давно исчез, но в 1840-х годах он представлял собой «настоящий образчик Большого проспекта»[297]. Позднее, в середине 1840-х годов, А. П. Брюллов приобрел трехэтажный особняк на Кадетской (ныне Съездовская линия), 21, построенный еще в конце XVIII века; сохранив внешний облик дома, архитектор перепланировал его внутри, а также возвел новый поперечный флигель. Первый внутренний дворик Брюллов, подобно античному атриуму, украсил фонтаном и терракотовой статуей Аполлона-Мусагета.

Многоэтажная каменная застройка, состоящая из доходных домов, постепенно продвигалась в глубь Васильевского острова в западном и в северо-западном направлении. В середине XIX века отдельные четырехэтажные дома появились уже в районе 20-й линии (типичный пример — дом № 17/63 на углу 18-й линии и Большого проспекта, построенный в 1843–1844 годах архитектором Б. Спиндлером). Они чередовались с деревянными домиками в один-два этажа. В одном из таких домов «невзрачной наружности» провел последние годы своей жизни художник П. А. Федотов. Рисунок дома, помещенный в «Иллюстрированной газете» в 1871 году, дает наглядное представление о том, как выглядела в середине XIX века застройка западной части Васильевского острова[298].

Обширную территорию занимал пустырь Смоленского поля, известный как место казней: 3 сентября 1866 года здесь был повешен Д. В. Каракозов, совершивший покушение на Александра II.

На западной оконечности Васильевского острова, в районе Гавани, стояли кварталы ветхих деревянных домишек. «В этих маленьких сереньких домиках, то прямо смотрящих на улицу тремя-четырьмя окнами в цветах, то кокетливо держащих перед собою пук акаций, яблоню и кустик зари»[299], жили бедные чиновники, отставные моряки, мелкие торговцы, разночинцы. И. Генслер в очерке «Гаваньские чиновники», опубликованном в 1860 году, писал: «Все в Гавани глядит ветхостью, покривилось, пошатнулось трубы, крыши, окна, калитки, ворота и заборы, все скрипит, кряхтит и кашляет, доживая последние минуты своего существования»[300]. На фасадах многих домов были сделаны надписи, которыми полиция уведомляла, что «сей дом должен быть сломан», но они продолжали стоять: средств на перестройку у владельцев не было. Здесь, в Гавани, периодически затапливаемой даже при небольших наводнениях, был, по словам И. И. Панаева, «ненадежный приют самого бедного петербургского народонаселения… Глядя на эти домишки и улицы, не веришь, что это частичка великолепного Петербурга»[301].

В середине XIX века на Васильевском острове стали расти промышленные предприятия.

Несколько фабрик появилось в центре острова. Одна из них, табачная фабрика «Лаферм» (ныне Табачная фабрика № 1 объединения имени М. С. Урицкого), основанная в 1852 году, разместилась на углу Среднего проспекта и 9-й линии.

Но главными районами промышленной застройки стали юго-западная оконечность острова (район, называвшийся «Чекуши»), окрестности Кожевенной линии и северо-западная часть — берег Смоленки, а также соседний остров Голодай (ныне остров Декабристов).

Поскольку остров лежит в самом нижнем течении Невы, на его берегах было разрешено строительство промышленных предприятий «третьей категории», дающих вредные выбросы. Например, вдоль Кожевенной линии разместилось около десятка кожевенных заводов, возникли они и на острове Голодай, на берегу Малой Невы.

Во второй половине XIX века в западной части Васильевского острова появилось множество разнообразных заводов, фабрик, мастерских. Среди них одним из наиболее крупных стал Балтийский судостроительный и механический завод, основанный в 1856 году.

Петербург в середине XIX века был важнейшим портом России, вся его жизнь была тесно связана с морем, с флотом. Поэтому вполне закономерно, что техническое развитие морского флота, появление паровых судов с металлическими корпусами, сказалось и на градостроительном развитии Петербурга.

В 1840-х годах прекратила существование кораблестроительная верфь на территории Адмиралтейства. Строительство кораблей было переведено на новую верфь — Новое Адмиралтейство, расположенное ниже по течению на левом берегу Невы, за Ново-Адмиралтейским каналом, на островке, лежащем между каналом, Невой и Мойкой. История ее началась еще в 1710-х годах, когда здесь производилась постройка галер. В начале XIX века здесь появилась верфь для строительства военных кораблей. Верфь построили и на соседнем Галерном островке, образованном двумя рукавами Фонтанки при ее впадении в Неву: к середине XIX века здесь стояли три деревянных эллинга для строительства небольших военных судов.