В. Злыгостев - Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

Но, как известно, чтобы грозить своим соседям и держать их в страхе, необходимо в первую очередь этого страха нагнать, вынудив в 1245 году папу Иннокентия IV послать ко двору Великого каана посольство во главе с францисканским монахом Плано Карпини. Из обеспокоенности главы римско-католической церкви в связи с появлением на Востоке могущественного соседа следует сделать вывод, что пребывание азиатских полчищ в Европе в 1241–1242 годы не было набегом или тем более рейдом, даже «великим кавалерийским рейдом» [34, с. 121], а являлось продолжением всех монгольских вторжений, единственной целью которых было порабощение сопредельных с ними государств. «Нападение монголов было спланировано с необыкновенной тщательностью, даже по их стандартам» [21, с. 46]. Субэдэй-багатур, готовя и осуществляя поход через Карпаты и за Вислу, имеет по его результатам все права на место в истории, как величайший стратег всех времен. Ну а если говорить о времени, то лишь глянув на карту боевых действий можно однозначно утверждать, что он это время обогнал на столетия. Развивая свой опыт ведения фронтального наступления на противника, который был опробован в 1228/29 и успешно развит в 1236/37 годах. Субэдэй, начиная очередную кампанию на Западе, пятью колоннами осуществлял наступление, на южном фланге которого была Валахия, а на северном Пруссия. Вплоть до Первой мировой войны история европейского и мирового военного противостояния не ведала подобного размаха.

Императоры, князья, принцы, генералиссимусы, маршалы и генерал-аншефы последующих столетий на европейском театре военных действий будут сражаться иначе. Вспомним походы Ольгерда и Витовта, Луи де Бурбона (Конде) и I устава-Адольфа, Фридриха Великого и Наполеона, А. В. Суворова и М. И. Кутузова… Отдавая дань всем вышеперечисленным и бесспорно выдающимся полководцам, важно отметить, что их походы в войнах, являвшихся отражением определенных этапов развития общества, никогда не достигали масштабов, сравнимых с событиями 1241 года. Не стоит забывать, что 600-тысячная Великая армия Наполеона на начальной фазе вторжения в Россию, в 1812 году двигалась фронтом шириной 300 километров. Бонапарт не решился одновременно атаковать и Москву, и Перербург, и Киев, в отличие от Субэдэя, тумены которого закрутили дьявольский хоровод от Прибалтики до Причерноморья.

Лишь в 1916 году, когда тысячеверстные фронты «империалистической войны» захлебывались в крови и аду Вердена и Соммы, в сражениях безусловно узконапранленных, представляющих точечные удары, хотя и с использованием миллионов солдат, на российско-австрийском участке восточного фронта произошел знаменитый Брусиловский прорыв. Разработанная генералом А. А. Брусиловым операция по своей новизне и неординарности позволила заговорить о революции в ведении войн, но никто не вспомнил о том, что в этих же местах и в том же направлении 700 (!!!) лет назад двигались монгольские корпуса, цели и маршруты которых были намечены и выверены Субэдэй-багатуром, а сам он, несомненно, являлся автором той самой стратегии, которая была позабыта, но возрождена выдающимся русским военачальником.

Г. В. Вернадский, именуя Великий западный поход в заключительной его части «венгерским», писал: «Венгерский поход монголов являлся едва ли не самой блестящей военной операцией Субутая. Изумительна отчетливость маневрирования всех отрядов монгольской армии, так же как и необыкновенная точность и осведомленность разведки» [58, с. 92]. Э. Хара-Даван придерживался такой же точки зрения, говоря о том, что кампания в Европе «справедливо может быть отнесена к одной из самых блестящих страниц в истории монгольских завоеваний. Главные операции ею были закончены в каких-нибудь 4–5 месяцев, считая от перехода Батыя через Карпаты до победы на р. Сайо. В этот короткий срок были уничтожены вооруженные силы двух сильных европейских держав, Польши и Венгрии, и парализована армия третьей державы — Чехии, не считая второстепенных противников. Главная заслуга в этих успехах должна быть, по всей вероятности, отнесена на долю участвовавшего в походе старого сподвижника Чингисхана, несравненною Субедей-багатура, который составил план кампании, умело направлял действия молодых царевичей, поставленных во главе армий и отдельных отрядов. Кампания 1241 года ясно обнаружила, что европейские армии, способные к действию только сомкнутыми массами и предводимые невежественными в военном деле начальниками, никоим образом не могли равняться с обладавшими изумительной маневренной способностью монгольскими полками, предводимыми поседевшими в походах вождями — учениками великого Чингисхана» [7, с. 296].

Несомненно, рассуждая о глобальном наступлении монголов на Европу, нельзя обойти стороной ставший традиционным вопрос о численности их войск. Мнения по этому поводу как обычно разнятся, однако то, что это были весьма значительные силы, — несомненно. Скорее всего, в распоряжении монгольских полководцев было сосредоточено непосредственно на театре военных действий до 120 тысяч всадников и еще 30 тысяч остались в тылу, т. е. в пределах Дешт-и-Кипчак. Таким образом, под командованием Субэдэя было 150 тысяч воинов — огромное по любым стандартам войско. Возможно, что большим количеством подчиненных он обладал на заключительном этапе войны против Цзинь, но то Китай, где в его распоряжении были не только собственно монгольские подразделения, но и прочие античжурчжэньские силы — кидани и сами китайцы. Подтверждением многочисленности азиатских полчищ является точка зрения, высказанная Г. И. Грум-Гржимайло: «…крупные силы, которыми они (монголы. — В. 3.) располагали, позволяли им в полной мере… дробить силы неприятеля и разбивать их по частям» 17, с. 296–297].

Вынашивая планы по широкомасштабной операции против нескольких государств одновременно, Субэдэй и Бату тем не менее нашли конкретный предлог для вторжения, обвинив короля Венгрии Белу IV в укрывательстве половцев, а именно хана Котяна, тем более что послы, отправленные от имени Великого каана Угэдэя, назад не вернулись и, скорее всего, были убиты [47, с. 137–138]. Бела IV, как и многие другие противники монголов, совершил ошибку, за которую пришлось расплачиваться его подданным. «Позднее, когда Венгрия попала под удар врага, местная знать с помощью заговора добилась убийства Котяна и его приближенных; мятеж возмущенных половцев, ушедших за Дунай, ослабил оборону страны» [40, с. 166].

Зимой и весной 1241 года монголы огромной облавой двинулись к «последнему морю». Европа задрожала. «Беженцы, торговцы, шпионы распространили по Центральной и Западной Европе слухи об ужасном нашествии на славянский мир… Началась, может быть, самая удачная кампания династии Чингисидов» [59, с. 44].

Глава десятая. Ураган над Европой

Монгольские войска, расположенные в районе волынских городов Галича и Владимира, согласно плану Субэдэя выступили в Центральную и Западную Европу в феврале — марте 1241 года пятью колоннами, об этом говорится и в «Юань Ши» [12, с. 232], и в «Сборнике летописей Рашид-ад-Дина» [38, с. 408]. Левое крыло вели Кадан, Бури и Бучек. Продвигаясь в междуречье Олт-Серет, а затем вверх по течению Дуная, тумены, ведомые ими, должны были разгромить валашских и трансильванских вассалов Белы IV, не дав им возможности оказать поддержку своему суверену. «Правое крыло возглавляли старший сын Джучи — Орда и его двоюродный брат Байдар, сын Чагатая. Подобно Кадану и Бури, им выпала задача не позволить потенциальным союзникам венгерского короля — польским князьям, тевтонским рыцарям и чешскому королю Вацлаву — прийти на помощь Беле IV» [47, с. 139]. Отдельный корпус монголов направлялся в Литву и Восточную Пруссию [30, с. 77].

Субэдэй и Бату с главными силами выступили от Галича, «прошли через горы Карага[153]» [12, стр. 231], «видимо имеются в виду т. н. „Русские ворота“» или «Верецкий перевал» [6, стр. 539] «и напали на владетеля народа мадьяр — короля. Субэдэй был в авангарде вместе с чжуванами Бату, Хулагу, Шибаном…» [12, стр. 231]. Монголы «легко смели со своего пути еловые и дубовые завалы, сделанные по приказу Белы IV, разбили войска королевского наместника и вторглись в Венгрию» [47, с. 141]. Здесь дороги Бату и Субэдэя разошлись: первый двигался на запад по правобережью р. Тиса, путь второго лежал южнее. Общей их целью являлся центр страны, туда же должны были подойти Кадан, Бури и Бучек. Победу над венграми должно было обеспечить, по планам Субэдэя, одно генеральное сражение, навязать которое Беле IV он стремился. Но прежде того Субэдэй ожидал победных известий от Байдара, прикрывавшего северный фланг орды и действовавшего в Польше.

Байдар оправдал надежды своего учителя. Проведенная им операция по своему исполнению и эффекту сравнима с лучшими образцами полководческого искусства монголов. «В Польшу ту-мены Байдара прошли через Малопольшу — на этом пути они разорили Люблин, Завихвост, заняли Сандомир после сражения под Турском, где они 13 февраля 1241 г. разбили малопольское ополчение. Попытка остановить монголов перед Краковом в боях при Хмельнике (18 марта) и Торчком (19 марта) окончилась разгромом краковской дружины и сандомирского полка» [6, с. 389]. Брошенный правителями и населением Краков был занят монголами 20–24 марта 1241 года, затем, форсировав Одер, они захватили Вроцлав и «двинулись дальше на запад, где у Лигницы встретились с войсками самого могущественного из Пястов — Генриха Силезского» [47, с. 140].