Бернадот. От французского маршала до шведского короля - Григорьев Борис Николаевич
Преодолев неспокойный по-осеннему Эресунд на канонерке в сопровождении эскорта военных кораблей, кронпринц 20 октября сошёл на шведский берег в Хельсингборге, где его встретила ещё одна делегация — теперь во главе с тремя старыми "густавианцами": бывшим риксмаршалом Х.-Х. Эссеном, фельдмаршалом Ю.-К. Толлем и графом Э. Рюютом. Спрыгивая насушу, кронпринц зацепился поясом за шпагу Эссена и сразу же прокомментировал ситуацию остроумной шуткой что-то вроде:
— Ну раз уж мы зацепились друг за друга, то давайте держаться теперь вместе!
Шутка понравилась — особенно тем шведам, которые знали французский язык. Они теперь окончательно убедились, что их выбор был правильным.
После этого Бернадот прошёлся вдоль строя почётного караула, выглядевшего, по его мнению, отнюдь не воинственно. Фельдмаршал Толль поспешил исправить впечатление, пояснив принцу:
— Ваше Королевское Высочество, несмотря на тот вид, в котором находятся эти части, они способны возродить дух Карла XII!
На что принц с ехидцей ответил:
— О да, господин фельдмаршал, вот только бы если мы находились в аналогичном положении, то результаты для Швеции были бы куда счастливее! Ведь страна изнемогла под тяжестью славы Карла XII.
Официальный въезд кронпринца в Стокгольм имел место 2 ноября. Было необычно морозно. При выборе этой даты он проявил такт, восхитивший всех придворных: ему предлагали воспользоваться другим днём, в который родился изгнанный Густав IV Адольф, но он от этого благоразумно отказался. На въезде в шведскую столицу кронпринца встретила делегация риксдага и магистрата города. Принц произнёс речь, в которой были такие слова:
— На земле Скандинавии, окружённый шведами, я ни в чём не буду испытывать недостатка. Вашу любовь я не променяю на первый трон мира!
Поселившись в Стокгольмском дворце, принц пожелал принять ванну. Шведы, зная о привычках будущего кронпринца, заранее подготовились к этому и соорудили во дворце ванну. Сам главный директор Технического института принял участие в сооружении нагревательного устройства ванны, этого экстравагантного тогда для шведов чуда. Нагревание воды осуществлялось с помощью пара, отчего в трубах происходило страшное бульканье. Бернадот, понаблюдав за тем, как работает аппарат, так напугался булькающих звуков, что от ванны отказался, заподозрив в ней чуть ли не адскую машину. Интересно, не пришла ли ему в этот момент мысль поменять корону Швеции на любую другую?
А энтузиазм и гостеприимство шведов превосходили все ожидания: приёмы, приветственные речи, кортежи, иллюминации, плюмажи, замершие в "государственном" выражении лица следовали непрерывной чередой. Потом кронпринца принял король Карл XIII с королевой Шарлоттой. Король накануне встречи проявлял большую нервозность, потому что с сыновьями французских присяжных поверенных ему встречаться до сих пор не приходилось, но поведение Бернадота оказалось настолько учтивым и "культивированным", что он сразу же подружился с ним. Француз вёл себя так, как будто всю жизнь провёл в общении с коронованными особами. Понравился наследник и королеве Шарлотте, так что все были довольны. Королева Шарлотта сделала в своем дневнике следующую запись: "Кронпринц выглядит великолепно, он высокого роста, хорошо сложен и обладает такой благородной и величественной осанкой, что, кажется, был рождён для своего настоящего призвания. У него чёрные волосы, южный загар и прекрасные чёрные глаза. Они очень выразительны и отражают каждое движение его чувств, прежде всего его добросердечие. Он может при необходимости выглядеть строгим, но обычно он мягок и дружелюбен".
Через три дня он в королевском дворце давал торжественную клятву на служение шведскому народу. Одновременно с ней прошла церемония усыновления Бернадота Карлом XIII, и кронпринц получил имя Карл Юхан. Королева Шарлоттта, наблюдательная и не лишённая здравого смысла женщина, записала в этот день в своём дневнике:
"Любезный сын не мог бы оказать больше почтения и уважения своему отцу, каковое продемонстрирован принц перед королем. Его поведение как по отношению к королю, так и ко мне и прочему окружению таково, что оно принесёт ему благорасположение всего народа, и его уже повсюду начинают любить". Кажется, её прежние опасения в отношении "чужеземца" и "выскочки" рассеялись. Карл XIII, старый масон, посвятил приёмного сына в высшую степень шведского масонства. Как зло сказал Ё.Вейбулль, среди горностаев появился кот. Добавим, что этот кот ни в чём не уступал королевским зверькам и даже во многом их превосходил.
В первые дни общения с придворными у принца Карла Юхана не обошлось без недоразумений и непонимании. Французский язык некоторых шведов, мягко говоря, слегка "поржавел", и когда шталмейстер королевы Шарлотты представлялся кронпринцу, он, вместо того чтобы сказать "grand écuyer" (шталмейстер), сказал "grand étalon", что означало "большой жеребец". Когда же Карл Юхан в недоумении поднял брови, шталмейстер любезно пояснил:
— Нас вообще-то трое, но исполняю обязанности я.
А 67-летний обер-егермейстер (по-французски grand Veneur) барон Аксель Оксеншерна представился Карлу Юхану как grand Vénerién de la cour, т. е. как "обер-сифилитик двора". Когда-то барон служил во французской кавалерии, но когда это было?
23 ноября 1810 года Карл Юхан принял царского посла Сухтелена, хитрого и добродушного на вид голландца, в беседе с которым подтвердил свои намерения укреплять мир и доброе согласие между Швецией и Россией: "Я верю, что счастье Швеции неотделимо от мира с Россией" и добавил, что то своему географическому положению Финляндия должна принадлежать России". Кронпринц дал понять, что отнюдь не является ставленником Наполеона (что для русского посла, по-видимому, не было новостью). Ещё более откровенным Карл Юхан был с А.И. Чернышёвым, заехавшим в начале декабря 1810 года в Стокгольм по пути из Петербурга в Париж "прощупать" позиции кронпринца по финляндскому вопросу и осведомиться о его отношении к России.
Первая многочасовая беседа между ними состоялась сразу по приезде полковника в столицу. Уже 7 декабря Чернышёв доносил царю: "В.В. может во всякое время быть спокойным насчёт Финляндии и даже располагать свободно частью войск, которые там находятся. Во-первых, Швеция не имеет средств для наступательной войны, ни денег, ни достаточно регулярных войск, ни припасов; затем наследный принц вполне убеждён, что собственные выгоды должны побуждать его искать покровительства и поддержку В.В. и не замедлить при малейшем знаке с вашей стороны подчиниться тому, что вы пожелаете". Последовали ещё встречи, и полковник уехал из шведской столицы в полном убеждении, что Бернадот "полностью для Франции потерян". Карл Юхан заверил его в своём дружеском расположении к России: "От сохранения России зависит будущая участь всех нас. Для защиты нашего дела я готов пролить кровь до последней капли" и, со своей стороны, затронул вопрос о Норвегии. "В нём нет ничего от парвеню, — докладывал природный аристократ Чернышёв царю после визита в Стокгольм, — ни одного неверного или неуместного жеста". "Малейшие знаки" со стороны Александра I не заставили себя долго ждать.
Маршал Ж.-Б. Бернадот. Художник Ю.-Л. Кройль
Сразу по прибытии в Швецию дал о себе знать скандинавский климат: кронпринц тут же простудился и схватил насморк; впоследствии он постоянно чихал, сморкался в платок и кашлял. К северному климату он так и не привыкнет до конца своих дней, но будет нести этот свой крест с большим достоинством и без жалоб. Его спасали присутствие духа и чувство юмора.
Как-то, когда Карл Юхан лежал с насморком в постели, к нему вошёл адъютант Кристер Хампус Мёрнер, доложил, что Его Превосходительство член госсовета Веттерстедт явился осведомиться о состоянии здоровья Его Величества и выразил надежду Его Превосходительства, что "Его Королевское Высочество скоро будет вести себя намного лучше". Не моргнув глазом, Карл Юхан ответил:
