Сергей Тараненко - Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии

Для формирования такого видения жизненно необходим национальный институт прогноза, при этом прогноза активного, а не пассивного, понимаемого как следование сложившимся внутренним или внешним тенденциям, трендам. Прогноз — это инструмент управления действительностью.

Итак, цели сформулированы. Так сложилась мировая практика, и это правильно, что эти цели формулируются на уровне верховной власти. В Российской Федерации это Президентская инициатива «Стратегия развития наноиндустрии», подписанная Президентом В. В. Путиным в 2007 г. Это емкий и важный документ. Но он, как ему и надлежит быть, — рамочный. Его развитие возможно через программные документы, такие как государственные программы. И вот уже с этим не всё так гладко. Существующая Программа развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г. — не государственная программа. Она состоит из самостоятельных фрагментов — федеральных целевых и ведомственных программ, каждая с самостоятельными источниками и механизмами финансирования, самостоятельными целями и задачами. Общей картины, общего видения они не создают. А сама Программа — искусственная оболочка над и так существующим. Все это понимают, но мало кто что-то делает[128].

Действия различных участников процесса по введению в жизнь нанотехнологий, развития наноиндустрии с необходимостью должны быть скоординированы. А это уже не только Программа. Это институт или институты такой координации. И такой институт создан. Это национальная нанотехнологическая сеть (ННС).

Национальная нанотехнологическая сеть — согласно Положению о национальной нанотехнологической сети (утвержденному постановлением Правительства РФ от 23 апреля 2010 г. № 282 «О национальной нанотехнологической сети») — совокупность организаций различных форм собственности, обеспечивающих и осуществляющих скоординированную деятельность по разработке и коммерциализации нанотехнологий, разработке и выпуску продукции наноиндустрии, ее метрологическому обеспечению, стандартизации, оценке и подтверждению соответствия, обеспечению безопасности создания и применения, подготовке, переподготовке и повышению квалификации кадров для наноиндустрии, а также по финансированию проектов развития наноиндустрии.

Вместе с тем обеспечение такой безопасности в рамках ННС вменено всем и никому[129]. Ни в функции органа управления и координации, а это Минобрнауки, ни в функции органов координации ННС, а это:

• научный координатор национальной нанотехнологической сети — НИЦ «Курчатовский институт»;

• координатор национальной нанотехнологической сети в области метрологии, стандартизации и оценки соответствия — Федеральное агентство по техническому регулированию и метрологии;

• координатор инновационной деятельности национальной нанотехнологической сети — ОАО «Роснано»;

• отраслевые координаторы национальной нанотехнологической сети — головные организации отраслей по тематическим направлениям деятельности национальной нанотехнологической сети,

ни в функции участников ННС обеспечение нанобезопасности напрямую, быть может за исключением метрологического обеспечения, не входит.

В функции ННС входит задача информирования общества о возможностях, перспективах и рисках, связанных с применением нанотехнологий и продукции наноиндустрии. Но она также носит общий характер — ответственный не определен.

Сложность, системность и частая непредсказуемость рисков, связанных с развитием нанотехнологий, требуют их постоянного мониторинга и анализа. Такой мониторинг по факту осуществляется в рамках мониторинга научных исследований и разработок в сфере нанотехнологий, который входит в компетенцию научного координатора национальной нанотехнологической сети. Но самостоятельного мониторинга рисков на сегодня не существует.

Можно резюмировать. Мы находимся в начале пути по обеспечению полномасштабной безопасности нанотехнологий, контроля и учета рисков во всех аспектах, часть из которых мы попытались описать в этой книге.

Предстоит сделать больше, чем уже сделано. И авторы, как и другие люди, вовлеченные в сферу нано, понимают свою ответственность.

Риски недостаточных или ошибочных целей развития нанотехнологий.

Риски отсутствия или несистемности национальной программы развития нанотехнологий.

Риски отсутствия институтов, ответственных за нанобезопасность и мониторинг рисков.

Вместо заключения: будут ли нанотехнологии управлять человеком

В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все что угодно, но только не себя самих.

Нанотехнологии несут нам глобальные риски. Эти риски необходимо контролировать.

Часть рисков неизбежна. Это наша плата за преодоление других, более губительных рисков. Чтобы прокормить человечество, нам придется смириться с ГМО-продуктами. Побеждая болезни, мы все более делаем нас нежизнеспособными как биологический вид. Нам уже никогда не познать «прелестей» жизни свободного первобытного человека. За это мы платим. Иногда — дорого.

Часть рисков катастрофична. Их реализация означает конец человечества. Надеемся, что их удастся избежать, как удается до сих пор избежать ядерного апокалипсиса. Однако здесь у нас не все в порядке. Человека, заявившего о необходимости ядерным взрывом уничтожить все человечество, сочтут, по меньшей мере, ненормальным. А вот идеи трансгуманизма находят широкую поддержку и распространение.

Но есть риски, которые можно избежать и которые — при всей тяжести наступления неблагоприятных событий — не ведут к гибели человечества. Они разнообразны.

Есть риски технологические. С ними человечество жить научилось. Не все из них человечеством благополучно преодолены. Так, взрывы дирижаблей заставили человечество отказаться от этого экономически эффективного вида транспорта. Катастрофы на ядерных электростанциях заставили ряд технологически развитых стран — возможно, временно — отказаться от развития ядерной энергетики.

Но большинство из этих рисков — наша повседневная реальность, неизбежный фон нашей жизни. Поезда время от времени сходят с рельсов, самолеты падают, корабли тонут. Наши глобальные системы жизнеобеспечения, такие как снабжение электроэнергией, неожиданно выходят из строя. События эти редки, но они есть. И мы медленно и неуклонно делаем многое для того, чтобы они были еще более редкими, чтобы последствия были не столь трагичны.

Есть риски экологические. До сих пор нам не удавалось нанести такой вред экосистеме планеты Земля, который бы поставил на грань существования саму жизнь и жизнь человечества. Впрочем, наши попытки продолжаются. Возможное климатическое оружие — лишь видимая верхушка айсберга таких попыток.

К экологическим рискам примыкают риски создания искусственной жизни — тех нанороботов биологического и вне-биологического происхождения, которых мы готовы поставить на службу человечеству. Они — возможная новая часть всей экосистемы Земля. Наш великий соотечественник В. И. Вернадский[130] уже в XX в. писал о том, что человек — серьезный геологический фактор, преобразующий Землю, а ноосфера так же значима для планеты, как и биосфера. Быть может, его слова ранее не все принимали всерьез. Теперь — придется.

Есть риски военные. Это риски сопровождали человечество на протяжении всей его истории. И здесь нанотехнологии приготовили нам сюрприз — относительную доступность смертоносного и эффективного оружия. При возможной — также благодаря нанотехнологиям — утрате стратегического равновесия в мире последнее становится серьезным источником возможных террористических угроз.

Есть риски экономические и социальные. Структурные изменения в экономике, возможный экономический коллапс из-за изобилия дешевых нанотехнологических товаров, социальные потрясения из-за изменения стилей жизни — все это лишь предвестники возможной кардинальной смены технологического, а с ним и социального укладов.

Появились и совсем новые риски. Это риск переделки и «улучшения» человека, его тела и его мозга, его генома. Все это ставит перед нами новые этические проблемы, с которыми человечество ранее не сталкивалось или сталкивалось мало. Проблема эвтаназии может показаться несерьезной по сравнению с новыми.

Наконец, с нанотехнологиями связывают вполне экзотические риски — риски переноса законов квантового мира в наш, неквантовый. Возможность изменить саму структуру мира, его законы причинности кажется невероятной. Но невероятными и экзотическими эти риски будут ровно до того момента, пока их кто-нибудь — возможно, нечаянно — не реализует.