Александр Никонов - Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации
Примечательна реакция одного из шведских адвокатов на эту историю: «Женщина не юрист, поэтому сама не может определить, было изнасилование или нет. Для правильной квалификации полового акта ей необходимо обратиться к адвокату». И это тоже следствие пролеваченности.
В 2010 году в лежащей чуть севернее Швеции Норвегии был опубликован доклад о статистике преступлений, из которого явствовало, что все случаи тяжких раскрытых полицией изнасилований совершены приезжими из слаборазвитых стран. Доклад вызвал бурю возмущения. Кто же возмущался и чем? Думаете, норвежская интеллигенция возмущалась поведением эмигрантов, которых норвежцы приютили в своей стране? Нет! Норвежская леволиберальная интеллигенция и прежде всего журналисты возмущались авторами доклада за то, что они открыли народу правду. Забавно, что при этом в прессе звучали даже следующие голоса: этот доклад льет воду на мельницу… Израиля! Известно ведь, что леваки всего мира в палестиноизраильском конфликте, как мы уже говорили, болеют за палестинцев, потому что они бедные и «угнетенные»… Но как все же публикация доклада пролила воду на израильскую мельницу, по мнению левых? А вот как: доклад доказывает, будто арабы дикие и, значит, получается, что Израиль прав, когда периодически их мочит. А разве Израиль может быть прав? Да никогда! Поэтому доклад надо было засекретить от общества!
Насчет Израиля и арабов мысль не без резона, однако. И если левым эта мысль не нравится, значит, что-то в ней есть, как вы думаете?…
Могут ли исламисты интегрироваться в такое общество-размазню? Нет. При столкновении жесткого и мягкого стачиваться будет мягкое. Собственно, это уже происходит. В 2001 году профессор социальной антропологии Уинни Викан заявила, что норвежки своими открытыми нравами сами провоцируют невинных мусульман на изнасилования, потому что те не привыкли к свободному поведению женщин. Поэтому норвежкам лучше перекрасить свои белые волосы в черный цвет и одевать одежды менее открытые и более напоминающие паранджу. А осенью 2011 года другой мультикультурный интеллигент — высокопоставленный юрист Тур Ландбах предложил ввести в Норвегии суды шариата. «Раз тысячи норвежцев живут по законам шариата, — сказал Ландбах, имея в виду ясно каких „норвежцев“, — нужно ввести законы шариата в норвежскую юридическую систему». И эту идею с восторгом поддержали леволиберальные газетчики, витающие в розовых облаках высоколобые гуманитарии, многие юристы.
Стачивается мягкая Норвегия. Стачивается…
Если принимающая сторона жестко не указывает пришельцам, как нужно здесь себя вести, они будут вести себя так, как привыкли, и даже еще разнузданнее. Именно поэтому в Дании исламский муфтий Копенгагена совершенно открыто объявил, что женщина, которая не носит хиджаб, «просит, чтобы ее изнасиловали». А в интервью норвежскому каналу NRK-1 одна из жертв изнасилования рассказала, что во время совершения преступления насильник-пакистанец объяснил ей, что вправе делать с ней, что хочет, и это право дает ему его вера. Это и есть мультикультурализм в его чистом, рафинированном виде.
Если вы полагаете, что в одной стране может быть множество культур, вы не должны потом удивляться, что ваших женщин насилуют, исходя из своих культурных особенностей. Вы же сами хотели мультикультурализма! Так получите его по самые помидоры!
Стоит ли после всего этого удивляться появлению Брейвика? Даже странно, где этот парень был раньше…
Мне как-то в Сети после истории с массовым брейвиковским расстрелом попался блог одного россиянина, живущего в Норвегии. Тот писал:
«С ужасом отмечаю следующую тенденцию. Из десятка норвежцев, с которыми я так или иначе общаюсь, с самого начала Брейвика поддержали два. Оба никогда не отличались ни склонностью к экстремизму, ни симпатиями к нацикам и известны мне как вполне цивильные и уравновешенные люди. Правда, одна норвежская знакомая, живя поблизости от мусульманского квартала, была вынуждена завести двух внушительных догов — думаю, не нужно разъяснять, почему. Этим я и могу объяснить ее первую реакцию после того, как стало известно, что террорист — этнический норвежец с умеренными правыми взглядами: „Наконец-то в стране нашелся человек, которого можно уважать“.
Другой норвежец заявил, что всю оставшуюся жизнь будет отмечать 22 июля как праздник, вывешивая у дома национальный флаг, и добавил: „В следующий раз доберемся до премьера…“ Когда я попытался возразить, что, в общем-то, людей убивать нехорошо, а Брейвик своими действиями не только уподобил себя исламистским варварам, но и нанес чудовищный, почти непоправимый ущерб цивилизованной критике ислама и толерастии, получил еще более шокирующий ответ. Мол, погибшие — „не люди, а будущие члены Рабочей партии“.
Говорили это, повторюсь, не нацики-маргиналы, а вполне состоявшиеся, солидные люди. Ни в коем случае не разделяя эти мысли, не могу сказать, что подобная реакция стала для меня неожиданностью…
То, что произошло — квинтэссенция политики „толерантности“ и „мультикультурализма“, основным проводником которой стала Рабочая партия… При всем омерзении, которое вызывает личность и поступок Андерса Беринга Брейвика, у меня язык не повернется осуждать норвежскую женщину, которая прониклась к нему теплыми чувствами, узнав о событиях на острове Утойя. Конечно, такая реакция пока что маргинальна и немногие выражают ее открыто.
Большинство норвежцев, с которыми мне довелось общаться в последние дни, осуждают Брейвика и сочувствуют его жертвам, однако оценки произошедшего меняются на глазах. Одна знакомая, живущая в пяти минутах ходьбы от канцелярии премьер-министра, поначалу написала, что готова „лично придушить“ террориста: всю ночь она разыскивала подругу, работавшую в одном из зданий, рядом с которыми была заложена бомба. Дозвониться ей было невозможно, так как женщина с детства страдает глухотой; к счастью, ее скоро нашли. Теперь же, ознакомившись с видеообращением террориста, френдесса пишет, что клип был сделан „достойным человеком, который искренне переживает за страну“, только избрал он „не те методы“. Разумеется, превращать молодежный лагерь в место кровавой бойни чудовищно, но „Рабочая партия медленно убивает Норвегию“ и „естественно, нашелся норвежец, которому это надоело“.
Другие, выражая соболезнования жертвам трагедии, полагают, что правящая госбюрократия в равной степени несет ответственность за произошедшее. Фактическая цензура в СМИ и деятельность спецслужб, направленная на подрыв цивилизованных антиисламистских движений, привели к тому, что некоторые решили: с этими правительством и элитой можно говорить только на языке террора. Брейвик — естественное порождение социал-бюрократического режима Рабочей партии…»
И далее автор делает смелый прогноз:
«Деградация социальной системы будет вызывать естественное недовольство у все более увеличивающейся части населения, и через 10–15 лет, когда, по мнению Сторхауг, норвежский развитой социализм придет к своему бесславному концу, в глазах многих норвежцев фигура Брейвика уже начнет обретать ореол народного героя… Неизбежный хаос, который последует за распадом нынешней социальной системы и общества, выпестованного правящей госбюрократией, позволит условной „партии Брейвика“, вооруженной его примером и, думаю, в меньшей степени — предложенной им идеологией, захватить власть силовым путем».
Рабочая национал-социалистическая партия Германии когда-то сыграла злую шутку с Германией. Рабочая партия Норвегии, похоже, может сыграть ту же шутку с Норвегией. Видит бог, что-то не так с этими рабочими и кухарками! Не надо бы их к власти допускать. Интеллектом не вышли.
Глава 2. Слева направо, не меняя сути
Голоса встревоженных разумных людей на Западе уже практически не слышны. Они глушатся. В начале 2009 года датский психолог Н. Зеннельс опубликовал в виде книги исследование, в котором утверждал, что интеграция мусульман в Европе невозможна. Не хотят они интегрироваться! Нигде. Ни в одной стране Европы. Вкладываем мы в них деньги, вкладываем, а на выходе получаем только преступность и проблемы. Каждый мусульманский эмигрант обошелся датчанам в 300000 евро. А толку? Сплошные преступления! Вот цифры криминальной статистики, смотрите…
Действительно, соглашусь я с финансовой частью этих рассуждений: зачем платить за ввоз все большего количества паразитного электората, который все больше и больше голосует за расширение социальных льгот и исламизацию?
А вот с выводом Зеннельса о невозможности интеграции мусульман не соглашусь. Она возможна! Но для того, чтобы стачивалась порода, а не инструмент, инструмент должен быть тверже породы. История знает прекрасные примеры мусульманской интеграции. Татары, например, были успешно интегрированы Россией, несмотря на то что мусульмане. И теперь городского татарина от городского русского не отличишь. Более того, мы их не очень-то и отделяем от русских. Они — это мы. Подавляющее большинство россиян никакой разницы между русскими и татарами вообще не видит и даже не задумывается о ней. Почему? Потому что татары такие же мусульмане, как мы христиане. «Мусульмане-лайт». И если бы не ошибочный курс Кремля на возрождение «традиционных религий» и педикулезный поиск каких-то загадочных «ценностных кодов», мы вообще были бы неотличимы. Потому что люди индустриального и тем более постиндустриального общества не имеют национальности. Они горожане. И этим все сказано.
