В. Злыгостев - Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную
А пока что Субэдэй осенью 1235 года решал вопрос, на который нужно было получить скорейший ответ. Какую из противоборствующих сторон и на каких основаниях поддержат башкиры?
Глава третья. Гроза с востока
Неотъемлемой частью Великого западного похода является принуждение к союзу с монголами башкир, пройти мимо которых и оставить в тылу их непокоренные, свободолюбивые племена захватчики не могли. Следует сказать, что само завоевание монголами земель, населенных башкирами, затянулось на несколько десятилетий. Первое столкновение, а вернее сказать, соприкосновение между ними произошло еще в 1207 году во время похода царевича Джучи против «лесных народов» [14, с. 190] где-то на среднем Иртыше, после чего «башкирды», как именует башкир Казвини [38, с. 274] присутствуют практически во всех списках народов, подлежащих покорению. Вторая встреча башкир и монголов, скорее всего, относится к 1216 году, ко времени похода Субэдэя в пределы Дешт-и-Кипчак, когда он с Джучи и Тохучаром преследовал меркитов. Прошло еще несколько лет, и вот в период хорезмийской кампании Чингисхана и Великого рейда Субэдэя — Джэбэ, т. е. в 1220–1223 годах, башкиры почувствовали в полной мере прямое непрекращающееся давление со стороны алчущих новых жизненных пространств пришельцев с востока, но опять же, это были столкновения на границах.
Полномасштабное начало завоевания Башкирии следует отнести к 1229 году [51, с. 42], когда Субэдэй возглавлял так называемую вторую волну монгольского нашествия, хлынувшего в Восточную Европу [8, с. 174]. После того как он был отозван Угэдэем на войну в Китае, непрекращающиеся боевые действия против булгар и башкир вели Кукдай и джучиды. Надо полагать, что очевидных успехов в той войне не было, так как источники вообще не упоминают о каких-либо победах. Башкиры сопротивлялись, что побудило монгольских владетелей и полководцев начать переговоры с неподдающимися племенами и не с целью, чтобы впоследствии обмануть, как это было с половцами в 1222 году или сунами в 1234-м, а принять их в состав державы на приемлемых для обеих сторон условиях, как, например, ойратов в 1208-м или уйгуров в 1211 году [12, с. 148–149].
Первоначальной задачей Субэдэя зимой 1235–1236 годов было уговорить башкир на союз с монголами, причем от успехов той дипломатической миссии зависели сроки выступления всей орды на Запад. В данной ситуации прослеживаются последовательные действия Субэдэя как полководца и дипломата. Он не обрушил военную мощь и на Волжскую Булгарию, и на ее восточных соседей одновременно, что привело бы к преждевременной эскалации агрессии, а действовал имперским методом — разделяй и властвуй. Причем для одних он приберег «кнут», а для других держал в запасе «пряник». Так, «в 1236 г. венгерский монах Юлиан встретил в Башкирии татарского посла» [5, с. 429], видимо, переговоры шли полным ходом. По мнению Н. А. Мажитова и А. Н. Султановой, «рассказы Юлиана и Иоганки[128] дают основание утверждать, что вхождение башкир в империю Чингисхана в начале XIII в. носило, в целом, договорной характер, и им было разрешено иметь свое государственное управление во главе со своим ханом[129]. Во вновь включенных землях, приобретаемых силой, татаро-монголы никогда не оставляли местных правителей: их либо казнили, либо отправляли в качестве пленников в Орду. Так, например, были казнены все половецкие и кыпчакские ханы, а башкирам же было сделано исключение ввиду добровольного характера их подчинения» [39, с. 333–334].
Таким образом, в результате политико-дипломатических действий, предпринятых Субэдэем в первой половине 1236 года, башкиры были нейтрализованы и вышли из части активно противодействующих монголам народов. Булгары остались один на один с захватчиками. По утверждению Л. Н. Гумилева, в 1235 году «монгольское войско вышло из этой тяжелой войны не ослабленным, а усиленным» [5, с. 429] башкирами, участвовавшими в составе армий вторжения в качестве союзников [5, с. 429]. Однако ни в коей мере нельзя забывать «о том, что татаро-монголы в Западном Башкортостане устроили массовое истребление и грабежи» [39, с. 341]. Причиной было то, что группа башкирских племен, проживавшая «по Ик, Мэллэ, Минзели, т. е. по левобережью Белой и Камы… находилась в союзнических отношениях с Волжской Болгарией и оказывала ей всяческую поддержку» [39, с. 341].
Оставив за спиной «умиротворенную» Башкирию, Субэдэй начал концентрировать корпуса на определенных участках всего кипчакского фронта. Именно фронта, потому как по его замыслу боевые действия должны были начаться и в низовьях Итиля, и в его среднем течении, и Прикамье. Подобных по своему географическому охвату военных операций мировая история до той поры не ведала.
Здесь необходимо вернуться к вопросу о численности монгольских войск, участвовавших в первых этапах Великого западного похода. В этой связи особо важно отметить, что поход начался не где-то там в районе Иртыша или Балхаша, что было бы абсолютно неверно даже с экономической точки зрения, и вполне можно согласиться с мнением некоторых ученых о том, что огромное, более чем стотысячное войско с полумиллионным подвижным составом с трудом могло бы себя прокормить, проделывая путь от Алтая до Урала, однако и занижать численность орды нельзя. Бард в «Сокровенном сказании» вещает: «Когда же войско будет многочисленно, все воспрянут и будут ходить с высоко поднятой головой» [12, с. 309]. Что же обеспечило высокий количественный состав армии вторжения? Главным образом действия Субэдэя, которые были направлены на постоянное неослабевающее наращивание сил на западе начиная с 1225 года и далее, тем более нельзя забывать о сформированном им еще в середине 20-х годов того века 30-тысячном войске, которое увеличилось за счет отрядов улуса Джучи и постоянно находилось на западных границах империи. Никакой проблемы с прокормом туменов, подтягивающихся в район Джаиха, не было. Они двигались к указанным пунктам дислокации с интервалом в несколько месяцев и разными маршрутами, в результате чего флора и фауна степи успевали восстанавливаться.
В конце лета — начале осени 1236 года монгольская армия пребывала на исходных позициях. Южный кошун, расположенный в низовьях Итиля, составлял два-три тумена и находился в ведении Гуюка и Мункэ. На границах с Волжской Булгарией были сосредоточены главные силы орды, шесть-семь туменов, которые вели Субэдэй, Бату и прочие царевичи. Кроме того, между северной и южной группировками войск на охране коммуникаций присутствовали еще два корпуса, а также определенное количество «связистов», размещенных по ямам на территории улуса Джучи и обеспечивающих своевременную и бесперебойную доставку депеш в Каракорум и распоряжений оттуда. Из всего сказанного вытекает цифра общей численности монгольского войска — 120–130 тысяч человек, войска, состоящего из представителей самых различных азиатских племен, в котором собственно монголов было подавляющее меньшинство. Но тем не менее это войско было монгольским по духу, созданное на основании законов, оставленных Чингисханом, главным проводником которых являлся Субэдэй-багатур, который постоянно перемещался со своей подвижной ставкой, появляясь то там, то здесь, устраивая смотры войск и «усиливая строгости», после которых кому голову прочь, а кому и поощрение.
Огромные зловещие клубы пыли, поднятые десятками и сотнями тысяч лошадиных копыт, появлявшиеся над горизонтом на разных участках Великой степи, возвещали миру, что монгольское войско, ведомое лучшими полководцами и многочисленными отпрысками Потрясителя вселенной, готово начать новый круг деяний, от которых та самая вселенная содрогнется.
Глава четвертая. Вторжение
Осенью 1236 года началось массовое вторжение монголов на правобережье Итиля и в пределы Волжской Булгарии, тем самым осуществлялось практическое выполнение решений курултая по завоеванию Запада. Задачей войск южного фланга, находившихся под началом Гуюка и Мункэ, было проникновение вглубь половецких степей — в сторону Дона, Прикаспия и областей северного Кавказа. Но следует сразу же оговориться: царевичи, переправляясь через Итиль, посматривали на север, дожидаясь сообщений о разгроме булгар. И лишь получив его, зимой 1237 года устремились к намеченным целям.
Главной жертвой завоевателей в том году должно было стать государство волжских булгар. Надо отдать должное этому народу, который более 10 лет оказывал достойное сопротивление самому совершенному степному войску, но поздней осенью 1236 года булгары оказались перед лицом вторжения, отразить которое было невозможно. По этому поводу Джувейни пишет: «В пределах Булгара царевичи соединились: от множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные» [38, с. 258]. Однако несмотря ни на что оборонявшиеся попытались сразиться с захватчиками в открытом поле. «Надо полагать, что на границе войска Бату столкнулись с главными силами булгар, набранных для отпора натиску монголов. После их разгрома серьезного сопротивления монгольские войска уже не встречали» [47, с. 100]. Рашид ад-Дин в своей летописи сообщает, что после того сражения был сбор царевичей и «эмиров», на котором решили отправить «эмира Субэдая с войском в сторону асов и в пределы Булгара» [38, с. 406]. Иначе и быть не могло, из всех присутствующих самый большой опыт ведения войны против булгар имел Субэдэй, что же касается асов и алан, то это лишний раз подтверждает его значение как военного руководителя, который, находясь в Прикамье, контролировал действия войск, расположенных на отрогах Северного Кавказа и на Кубани.
