Игорь Можейко - 5000 храмов на берегу Иравади
И все-таки скульптура не занимает в Пагане важного места. В храмах ей отведена явно вспомогательная роль, и почти всегда наличие или отсутствие статуи Будды в храме никак не влияет на облик храма, на замысел архитектора.
Попробуйте представить себе столицу древних кхмеров — Ангкор без его статуй и башен-портретов. Попробуйте представить индийские храмы без рядов барельефов и скульптур, попробуйте представить индонезийскую святыню Боробудур, лишенной ее бесконечных барельефов — это невозможно. Там везде скульптура стала неотъемлемой и иногда важнейшей частью зданий. Паганские же храмы отлично обходятся без статуй. Ведь в конце концов статуя Будды прячется внутри храма, в полутемном зале, а барельефы кажутся только декоративными полосками над фризом строения. Сейчас трудно искать причины, но так уж случилось, что архитектура паганского храма, лаконичная и ясная, не нуждалась в дополнительных деталях.
Если существовала самобытная школа паганской архитектуры, паганской живописи, то паганской школы скульптуры не было создано. Для того чтобы понять это, следует обратиться к самой сущности буддийской скульптуры.
Еще до появления буддизма в Бирме буддийские каноны предусматривали точно установленные нормы и положения, в которых Будду можно изображать. В зависимости от того, сидит Будда или лежит, в зависимости от того, как сложены его руки и ноги, статуя изображала символически то или иное душевное состояние божества. Законы были тверды, и нарушать их было никак нельзя. Существовали и образцы, которым следовало подражать и следовало копировать. Эти образцы привозились из Индии, с Цейлона, в большом количестве они найдены археологами в монских портовых городах. Индийские статуэтки доставлялись и в Паган, и скульпторы, чтобы не нарушить законов, должны были их копировать. Поэтому в средневековых буддийских государствах Юго-Восточной и Южной Азии, в первую очередь в Бирме и на Цейлоне, монументальная скульптура не получила такого развития, как в странах, где в то время господствовал индуизм, например в Ангкоре, Чаще всего бирманская скульптура — ремесленное подражание индийским и монским статуям и статуэткам. И изображения будд отличаются друг от друга так мало, что не всегда можно уловить детали различия.
Однако среди паганских мастеров были такие, которые, не нарушая, казалось бы, буквы канонов, достигали интереснейших эффектов. Стоит сравнить вытянутые, как бы реющие в воздухе, десятиметровые статуи храма Ананда и приземистые, задавленные слишком близко сошедшимися стенами статуи будд в храме пленного монского царя Макуты.
Говоря о паганской скульптуре, нельзя не сказать о двух статуях в человеческий рост, стоящих в одном из красивейших храмов города — в Ананде. Эти статуи совершенно нетипичны для Пагана и для буддийского искусства вообще, потому что изображают они не Будду, а реально существовавших исторических лиц — царя Тилуин Мана и первосвященника Шина Арахана. Статуи говорят о том, как талантливы были паганские скульпторы, как много они могли бы создать, если бы были вольны это сделать. Портреты царя и монаха удивительны по живости и мастерству исполнения.
Но такие случаи — исключения. Подавляющее большинство статуй Пагана неинтересны.
Творческая фантазия паганских скульпторов находила свое выражение в малых формах, то есть в небольших статуэтках и барельефах, на которые не распространялись иконографические каноны. Особенно интересны поэтому небольшие барельефы, изображающие сцены из джатак — буддийских притч о перевоплощениях Будды.
В своих предыдущих существованиях Будда перевоплощался в различных людей — ив царей, и в вельмож, и в крестьян, и в ремесленников. Он принимал облик разных животных. В сущности каждая джатака первоначально была народной сказкой или басней, и паганские мастера хорошо это чувствовали.
Паганские художники селят персонажей джатак в знакомые им дома и дворцы, сажают в знакомые повозки, одевают в знакомые одежды. Барельефы — иллюстрации к джатакам — становятся маленькой энциклопедией жизни Пагана, сделанной талантливо, часто весело и всегда лаконично. Здесь скульпторы выступают как самостоятельные художники — никто не может заставить их следовать канонам, и они дают волю своей фантазии и в то же время неизбежно отображают в барельефах живую, окружающую их действительность. Но такие барельефы составляют, к сожалению, лишь малую часть паганской скульптуры. Они невелики и украшают собой только фризы некоторых храмов и пагод. Да и то многие разрушились или украдены за последние сто лет.
Паганские скульпторы многого достигли в создании орнаментов. Тут уж они шли от народного искусства. И храмы Пагана, покрытые резьбой по штукатурке, кажутся затянутыми тонкими кружевами, не нарушаю: ми простоты их линий, но придающими храмам непередаваемое очарование.
Художники Пагана не были так ограничены в сюжетах и темах, как скульпторы. Поэтому живопись Пагана достигла большого совершенства и разнообразия.
Сохранилась только малая часть живописного наследия бирманского средневековья, а именно фрески. Для того чтобы познакомиться с ними, достаточно зайти в любой небольшой храм Пагана. Гладкие стены внутреннего зала и сводчатый потолок почти наверняка покрыты фресками.
Паганский храм, особенно храм позднего периода, представляет собой удивительное по красочности зрелище. Все стены его и потолок — один большой ковер, в котором орнаментальные сюжеты чередуются со сценами из джатак и изображениями Будды (в одной надписи говорится о том, что на стенах храма изображены 14619 будд). Краски фресок, зачастую не потускневшие от времени, ярки, замечательно сочетаются, и сами фрески выполнены мастерски, в реалистической и смелой манере. Сюжеты и манера исполнения фресок Паганского периода оказали большое влияние на дальнейшее развитие бирманской живописи. На протяжении всей бирманской истории они служили образцами для художников. И в настоящее время учащиеся бирманских художественных школ учатся на образцах, созданных их далекими предками.
Фрески, так же как и барельефы, рассказывают о жизни Паганского царства, изображают жителей Пагана, их праздники, повседневные дела. Здесь не только люди, но и обитатели бирманских лесов — слоны, тигры, птицы, обезьяны… Художник не связан строгими канонами, и часто один и тот же религиозный сюжет трактуется в различных храмах по-разному. Художники Пагана старались отразить и события, происходившие в стране. Например, в пещерном храме на окраине Пагана сохранились фрески, изображающие китайских солдат и офицеров, пришедших сюда в составе монгольского отряда, разгромившего Паганское царство.
Возможно, художники Пагана иллюстрировали также книги, как это делали их потомки в позднейшие времена. Но, увы, ни одной книги не сохранилось.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Храмы и пагоды
Город. «Большой» храм Ананда. Еще о «больших» храмах. «Малые» храмы Пагана. Трагедия царя Манухи. Эволюция храмов. Рассказ о пагодах. Не только храмы и пагоды. Путь к вершинам. Авторы — бирманцы.
Город
Так уж получилось — и удивляться этому нечего, — что, когда сегодня говорят о Пагане, имеют в виду его храмы; когда турист приезжает в Бирму, попадает в Паган, он любуется его храмами. И не случайно эта книга названа «5000 храмов на берегу Иравади». Ведь именно таким предстает Паган нашему современнику.
Храмы Пагана — квинтэссенция паганской культуры. Все достижения паганской экономики, все силы строителей, все искусство мастеров, художников, скульпторов — все это воплотилось в храмах. Все, о чем вы прочитали в этой книге, в той или иной мере связано с храмами Пагана. Пью и моны — учителя бирманцев в строительстве, живописи, скульптуре — и не мечтали о вершинах, достигнутых учениками. Почти каждый житель Паганского государства был связан с созданием храмов — крестьяне обжигали кирпичи, готовили известь, валили деревья, свозили на волах в столицу сырье для строительства, каменщики складывали стены и арки, скульпторы вырубали из мрамора статуи. В горных копях старатели добывали драгоценные камни для украшения статуй, живописцы покрывали фресками стены. И храмы, построенные с такими усилиями, с напряжением всех сил царства стоят и сегодня, поражая нас своим могуществом и красотой, заставляя восхищаться талантом и трудолюбием создавшего их народа.
Итак, храмов 5000. Цифра эта весьма приблизительна. Как пишет официальный путеводитель по Пагану, «…в древнем Пагане храмы, пагоды и монастыри насчитывались мириадами — сегодня же их приблизительно пять тысяч». Мириад — в наши дни понятие довольно условное, но и пятью тысячами подобных сооружений не может похвастаться никакая другая азиатская страна, и во всем мире вряд ли найдется древний город таких масштабов. Остатки его занимают сегодня треугольник площадью примерно в пятьдесят квадратных километров. Он расположен на излучине Иравади — река огибает город с двух сторон, с третьей стороны к Пагану подступают невысокие холмы.
