Алло, робот - Кондратов Александр Михайлович
G помощью радиотелескопов астрономы «проникли» в глубины космоса на несколько миллиардов световых лет. Не было еще нашей планеты, когда от отдаленных звезд отправились в путь световые и радиоволны. А ведь только за одну секунду свет проходит 300 тысяч километров. И все же «дна» Метагалактики, нашего гигантского космического жилища, до сих пор не достиг ни один телескоп.
Количество звезд в той части Вселенной, которая доступна изучению, определяется числом 1020 — единица с двадцатью нулями! Наш «звездный город», Галактика, насчитывает около 100—150 миллиардов звезд. И примерно у каждой десятой из них, по предположению ученых, должна быть планетная система. Если считать, что только на одной из планет, окружающих звезду, есть условия для зарождения жизни, то и тогда мы получим число в 10 миллиардов. 10 миллиардов планет, сестер Земли, на которых могла развиться жизнь!
Процесс эволюции долог. Миллион лет понадобилось природе, чтобы на Земле появился разум. Если и на других планетах Галактики происходит нечто схожее, то в современную эпоху одновременно с нами существует не* сколько миллионов планет, населенных нашими братьями по разуму!
Какие они, эти неведомые космические существа? Похожи ли они на нас, землян? Сможем ли мы понять их, а они нас? Доступны ли им наши человеческие чувства, стремления, помыслы? Или формы разума во Вселенной столь же разнообразны, как и формы жизни на Земле?
Когда-то эти вопросы были лишь уделом фантастов. В век освоения космоса и межзвездной радиосвязи они стали на повестку дня науки.
«Зачем гадать раньше времени, — скажут скептики. — Все равно ничего путного не придумаем. Вот когда прилетим на другие планеты, тогда и увидим, какие формы жизни разума существуют на них».
Но скептики неправы. Ведь наука, как и поэзия, — это «езда в незнаемое». И если люди смогли предсказать появление новых планет, еще невидимых в телескоп, то можно и нужно — нужно для подготовки космических экспедиций! — знать или предполагать то, что нас ждет в иных мирах.
КАКИЕ ВЫ, ГАЛАКТИАНЕ!
«Все, вероятно, ожидали, что из отверстия покажется человек; может быть, не совсем похожий на нас, земных людей, но все же подобный нам. По крайней мере я ждал этого. Но, взглянув, я увидел что-то копошащееся в темноте — сероватое, волнообразное, движущееся; блеснули два диска, похожие на глаза. Потом что-то вроде серой змеи, толщиной в трость, стало выползать кольцами из отверстия и двигаться, извиваясь, в мою сторону — одно, потом другое...
Тот, кто не видел живого марсианина, вряд ли может представить себе его страшную, отвратительную наружность».
Так изобразил Герберт Уэллс в своем знаменитом фантастическом романе «Война миров» первую встречу людей и марсиан. Обитатели Марса показаны писателем как отвратительные неуклюжие существа со щупальцами, круглой головой, безгубым ртом и лоснящимся туловищем.
Во многих других романах и рассказах жители иных планет изображаются как существа, почти точь-в-точь похожие на людей. Те же тела, руки, ноги, головы, носы. Только глаза у космических братьев оказываются больше, чем у нас, землян.
«Фантазия романистов не отличается особой изобретательностью, — замечает по этому поводу известный советский математик А. Н. Колмогоров. — В век космонавтики не праздно предположить, что нам придется столкнуться, быть может, с разумными существами, совершенно на нас непохожими... Почему бы, например, высокоорганизованному существу не иметь вид тонкой пленки — плесени, распластанной на камнях?»
«Потому, — отвечает ряд ученых, — что всякое мыслящее существо должно обладать чертами строения, сходными с человеческими». Иначе говоря, быть похожим на человека.
Общая схема животной жизни справедлива для всей Вселенной. Всякое разумное существо, говоря словами героя повести И. А. Ефремова «Звездные корабли», «должно быть позвоночным, иметь голову и быть величиной примерно с нас». Ибо все эти черты человека не случайность, а необходимость.
Так ли это на самом деле?
Среди ученых нет серьезных разногласий в* вопросе о том, обитаема ли Вселенная (ведь наша планета — самая обычная планета самой заурядной звезды). Но вопрос о возможных формах жизни и разума до сих пор вызывает споры.
«Все совершенное похоже, — говорят биологи. — Разумные существа иных миров почти во всем должны походить на человека, даже в том случае, если их основой является не белковое, а какое-либо другое вещество». И приводят вещественное доказательство — много миллионов лет развития жизни на Земле.
«Формы разума бесконечно разнообразны», — возражают им другие ученые. И также приводят вещественные доказательства. Однако возраст этих доказательств не миллионы, а несколько лет. Гордость кибернетики — электронные вычислительные машины наглядным образом показывают, что многие функции мозга могут быть выполнены устройством, не имеющим ни позвоночника, ни головы, ни глаз, ни размеров человека.
Правда, они созданы людьми. Один из ученых образно сравнил машины-вычислители с паразитами, которых кормят и побуждают действовать хозяева-люди. Но, быть может, есть и такие планеты в глубинах космоса, где для нужд техники искусственно создаются «белковые мозги»? Создаются существами, состоящими подобно нашим машинам, из неорганических веществ.
Мы слишком мало знаем о жизни и формах разума на других планетах, чтобы делать категорические выводы. Ведь даже несколько десятков лет назад сама возможность существования кибернетических машин показалась бы многим и многим ученым «чистой фантастикой»!
Вероятно, что на одних планетах, где условия близки к земным, развились жизнь и разум, подобные нашим, земным. На других же планетах жизнь могла пойти такими путями, которые мы даже и не можем представить сейчас.
ВОЗМОЖНОСТЬ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ
Но каков бы ни был внешний облик, какой бы ни была физическая природа неизвестных космических братьев по разуму, мы должны войти в контакт с ними, мы должны с ними «заговорить».
На каком же языке вести эту беседу? Смогут ли обитатели космоса понять нас? В фантастических романах зачастую этот космический разговор проходит очень просто. Звездные братья понимают землян едва ли не с полуслова. Показал несколько предметов, назвал их на своем, марсианском, гриадском, венерианском или каком-либо еще языке — и дело с концом. Все понятно и ясно.
На самом же деле мы не смогли бы объясниться таким образом даже со многими народами нашей планеты. Допустим, попадаете вы в Бразилию и, указывая на ярко-красного попугая, спрашиваете жестом у жителей, что это.
Вам отвечают.
Вы думаете: «Ага, значит, попугай на их языке называется этим словом».
Через некоторое время вы услышите, что попугая поменьше называют другим словом, совсем маленьких, пестрых попугайчиков — третьим, зеленых попугаев — четвертым, и т. д. Вы будете изумлены: как же все-таки называется на языке местных жителей попугай?
«Никак», — ответит вам знаток языков. Не только в Бразилии, но и во всех других южных странах нет общего слова «попугай». Существуют слова, обозначающие различные виды попугаев. Это только для нас, жителей Севера, где попугай — птица редкая, неразличимы виды попугаев.
Вот и сумейте объясняться, указывая на предметы и слыша их названия на местном языке! У эскимосов есть около сорока различных названий для снега — «снег в воздухе», «снег смерзшийся» и т. д. У жителей южных стран «снег», «лед» и «холод» зачастую обозначаются одним и тем же словом. Попробуйте-ка разобраться, где «лед», а где «снег»!
А ведь это — явления, знакомые всем нам, землянам.
Во сколько же раз труднее объясниться с неведомым космическим существом. Да к тому же еще по радио!
Быть может, это вообще невозможно? Разум обитателей других планет будет настолько отличаться от нашего, что всякая возможность взаимопонимания исключена? ..
