Ольга Орлик - «Гроза двенадцатого года...»
Но отряд Давыдова был неуловим для противника. Нападая, он наносил урон живой силе врага, отбивал русских пленных, которых вооружал и присоединял к своему отряду. Захваченное у французов оружие и продовольствие он раздавал местным крестьянам.
Успешно действовал и двухтысячный отряд генерала И. С. Дорохова. Он был сформирован в самом начале сентября и состоял из трех казачьих, одного гусарского и одного драгунского полков и полуроты конной артиллерии. М. И. Кутузов направил отряд в район села Перхушкова, расположенного между Москвой и Можайском, и приказал ударить в тыл неприятельской армии. Он предписывал И. С. Дорохову присылать донесения в штаб о движении войск по Можайской дороге, совершать нападения на врага, стараясь в первую очередь истреблять запасы боеприпасов. Отряд Дорохова действовал совместно с крестьянскими партизанскими отрядами. Напутствуя И. С. Дорохова на успешные действия, М. И. Кутузов писал о тактике партизан: «Марши должен партизан (летучий отряд. — О. Ор.) делать скрытные, по малым дорогам. Пришедши к какому-нибудь селению, никого из оного не выпускать, дабы не можно было дать об нем известия. Днем скрываться в лесах или низменных местах. Словом сказать, партизан должен быть решителен, быстр и неутомим».[110]
Успешные действия Дорохова были отмечены специальным приказом по армии. В нем было сказано, что отряд Дорохова за несколько дней сентября совершенно истребил «…4 кавалерийские полка, потом отряд из 800 человек пехоты и конницы… взял в плен до 1500 человек, в числе коих 48 штаб- и обер-офицеров».
Большим успехом партизан, руководимых И. С. Дороховым, стало овладение г. Вереей. Этот старинный русский город имел важное значение как опорный пункт неприятеля для охраны им Можайской дороги. В расположенном на возвышенности, окруженном древним высоким валом городе гарнизон вестфальцев чувствовал себя надежно и прочно. Но надолго ли? Дорохов, поставив задачей освободить Верею силами партизан, с помощью жителей города провел быстро, скрытно и умело обследование всех его укреплений, наиболее удобных для начала атаки мест. Еще чуть брезжил рассвет, когда отряд Дорохова, бесшумно перейдя через реку Протву, подошел к городу и по условному сигналу, со всех заранее определенных мест ринулся на городские укрепления. Начавшаяся атака явилась полной неожиданностью для неприятеля. Схватка с ним была короткой, но жестокой. Противник понес большие потери, партизанами было взято в плен 15 офицеров и 377 солдат. 28 сентября Верея была освобождена. Одним из первых с авангардом отряда в город ворвался М. Ф. Орлов, который за успешно выполненную операцию был отмечен Кутузовым и представлен к награде. Успеху штурма содействовал партизанский отряд Боровского уезда. Дорохов передал крестьянскому отряду склад с продовольствием и 500 ружей. По приказу Кутузова отряду поручалось затем постоянное наблюдение за движением французов по дороге на Боровск.
В память о действиях этого партизанского отряда именем Дорохова назван поселок в одном из живописнейших мест Подмосковья, недалеко от г. Рузы. В Верее герою Отечественной войны 1812 г. — Ивану Семеновичу Дорохову воздвигнут памятник, созданный советскими скульпторами. Он стоит на высоком склоне, рядом с памятником героям Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., павшим в боях за освобождение города от фашистских оккупантов.
Активно действовал на Можайской дороге отряд, которым руководил А. С. Фигнер. В первый раз его организаторский талант проявился непосредственно при отходе русской армии через Москву. А. С. Фигнер вызвался остаться в городе с намерением убить Наполеона. Он сумел найти смелых людей и организовал летучий отряд, систематически узнавал точные данные о расположении французских корпусов в Москве и Подмосковье. Затем А. С. Фигнеру было поручено сформировать самостоятельный отряд для действий на Можайской дороге. Этот отряд совершал дерзкие нападения на неприятеля и наносил ему немалый урон. За поимку А. С. Фигнера французы назначили крупную сумму, называли его «ужасным разбойником», который «неуловим, как дьявол». Убедившись в бесстрашии, смелости Фигнера, Кутузов увеличил его отряд еще на 800 человек. С этим отрядом Фигнер производил смелые налеты, разбивал подразделения французских войск, сжигал обозы, перехватывал курьеров и не давал покоя французам у самой Москвы. Владея несколькими иностранными языками, А. С. Фигнер не раз бывал в Москве, в частях французской армии. Добытые им сведения были ценны для высшего командования русской армии, а также для дальнейших внезапных налетов его отряда.
Отведя армию на тарутинскую позицию, М. И. Кутузов сформировал еще несколько партизанских отрядов: капитана А. Н. Сеславина, полковника И. М. Вадбольского, И. Ф. Чернозубова и др. Сеславин с отрядом в 500 человек контролировал дорогу от Боровска к Москве. Главную задачу этого отряда М. И. Кутузов видел в том, чтобы «действовать на фланг и тыл» неприятеля, писал, что рядом «Фигнер с особым отрядом, с коим можете быть в ближайшем сношении». Действия А. Н. Сеславина были успешны, он весьма оперативно представлял сведения о движении главных сил Наполеона по выходе из Москвы, чем в значительной степени способствовал принятию своевременного решения о передислокации русской армии на Малоярославец. Главнокомандующий подчеркивал необходимость привлечения к партизанской борьбе крестьян и их вооружения. «Отобранным от неприятеля оружием вооружить крестьян, отчего ваш отряд весьма усилиться может … Мужиков ободрять подвигами, которые оказали они в других местах, наиболее в Боровском уезде».[111]
Александр I, хотя и декларировал национально-освободительный, народный характер войны 1812 г., весьма опасался массового вооружения народа, особенно создания больших крестьянских партизанских отрядов. Вынужденная уступка в начале войны была сделана в организации ополчения. Даже новый рекрутский набор, объявленный в июле 1812 г., вызывал тревогу в правящих кругах России. Как писал Ф. В. Ростопчин в письме к Александру I, «новый рекрутский набор по времени и образу своему может иметь дурные последствия. Умы неспокойны, народ несчастен, внутри нет войск, и отчаяние не умеет рассуждать».[112]
Однако после оставления Москвы царь не решался препятствовать действиям Кутузова: дальнейшему привлечению к борьбе с захватчиком сил народного ополчения, вооружению крестьянских партизанских отрядов. Уже со времени своего отъезда из армии в самую тяжелую пору войны Александр I ощущал растущее недовольство им в разных кругах русского общества. Возможно, он вспоминал участь своего отца — самодержца Павла I, когда читал строки письма сестры — великой княгини Екатерины Павловны. 6 сентября она писала Александру: «Недовольство дошло до высшей точки и вашу особу далеко не щадят… вас громко обвиняют в несчастье, постигшем вашу империю … в том, что вы погубили честь страны и вашу личную честь. И не один какой-нибудь класс, но все классы объединяются в обвинениях против вас».[113]
Прозорливость Кутузова проявилась в понимании им роли народных масс в этой справедливой, освободительной войне. Полководец смотрел дальше и глубже, чем дворяне-помещики во главе с Александром I, разрабатывал стратегический план, опираясь на народный характер войны 1812 г.
Народы России во главе с русским народом помогали громить силы захватчика. Башкирские конники, донские казачьи отряды наводили страх на прославленные в боях наполеоновские войска. Их рейды в тыл противника весьма помогали русской армии в период подготовки и перехода в контрнаступление. На Украине, на Урале, в других местах необъятной России силами крестьян и рабочих обеспечивались все более увеличивавшиеся потребности армии в вооружении, обмундировании, транспортных повозках, продовольствии, фураже.
Задачи, поставленные в тарутинский период перед партизанскими отрядами, требовали от них дальнейшей организационной перестройки. Необходимо было их пополнение новыми силами. Тогда отряды войсковых партизан пополнили прибывшие в Тарутино с Дона 26 казачьих полков, которые влились в армию в конце сентября. Кутузов дал указание разослать их по основным дорогам для усиления губернских ополчений, а часть полков направил в распоряжение Давыдова, Сеславина и других командиров войсковых партизанских отрядов. Главнокомандующий счел необходимым отметить действия казаков особым приказом: «Казачьи полки усердным, ревностным служением и оказываемою в делах противу неприятеля при всяком случае отличною храбростью заслужили справедливую похвалу».[114]
