Джон Келлер - Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР
Неужели Карлос организует себе базу в Восточном Берлине? Тот факт, что стартовой площадкой его действий был Южный Йемен, с которым МГБ ГДР сотрудничало самым тесным образом, могло означать, что в Берлине кто-то предоставил ему надежное пристанище.
Полковник Виганд поручил группе своих подчиненных сделать фотоснимки новоявленного «гостя» ГДР. Сопоставление этих фотографий с фотографиями, опубликованными в предыдущие годы в международной прессе, убедили его, что «южнойеменский дипломат» и есть Карлос.
Виганд связался с одним из офицеров 20-го управления, отвечавшего за безопасность партийных и государственных органов. Последний подтвердил подозрения полковника: это действительно был Карлос. Виганду сказали, что 20-е управление получило сообщение о пребывании Карлоса в ГДР непосредственно из уст Эриха Мильке, приказавшего ничего не предпринимать против «южнойеменского дипломата», а лишь «наблюдать за ним». По словам виганда, его коллеги из 20-го управления оказались в довольно необычной ситуации. Когда они начали наблюдение за своим «подопечным», то очень удивились, заметив, что Карлоса сопровождают офицеры из управления по борьбе с терроризмом, в числе которых был и подполковник Фойгт. Поэтому, с одной стороны, им необходимо было продолжать наблюдение за Карлосом, чтобы отслеживать все его контакты. А с другой стороны, им следовало его охранять с целью предотвращения возможных покушений на его жизнь.
В результате постоянного наблюдения стало известно, что Карлос проводит все свое время либо в посольстве Южного Йемена, либо в отеле «Метрополь». Еще одним излюбленным местом времяпрепровождения легендарного террориста и его окружения был ночной бар «Хаус-Беролина» отеля на бывшей Сталин-аллее. Этот бар, располагавшийся на верхнем этаже здания, отличался красивым интерьером. Здесь был фонтан, окруженный искусственными пальмами, которые придавали заведению тропический колорит. В Восточном Берлине Карлоса опекало не только южнойеменское посольство, но также и сирийское, предоставившее ему автомобиль с шофером.
Когда Карлос снова прибыл в Восточный Берлин — а состоялось это летом 1983 года, — во французском культурном центре «Мэзон де Франс» на фешенебельной Курфюрстендамм в Западном Берлине прогремел взрыв. Один человек был убит, двадцать четыре человека получили ранения. Все были уверены, что за этим преступлением стоит Карлос, но лишь семь лет спустя это подтвердилось, так же как и факт участия управления по антитеррористической деятельности МГБ ГДР. Взрыв был частью секретной операции, разработанной Штази совместно с Карлосом (операция «Сепарат»).
Зимой 1982 года в столицу ГДР прибыл немецкий террорист, именовавший себя Иоганнесом Вайнрайхом и имевший сирийский дипломатический паспорт. Обычный рентгеновский досмотр багажа обнаружил 24 килограмма взрывчатки. Отвечая на вопросы встревоженных таможенников, подполковник Фойгт, ранее сопровождавший Карлоса в его поездках по Восточному Берлину, заявил, что взрывчатка предназначена ему. Вайнрайха («Стива») в течение нескольких дней подвергали допросам, а затем отпустили. Фойггу стало известно, что Вайнрайх был ближайшим подручным Карлоса. Именно поэтому Вайнрайху было позволено остаться в Восточном Берлине и поселиться в отеле «Метрополь».
Через несколько месяцев Фойпг вместе с несколькими офицерами Штази наведался в отель и обыскал вещи Вайнрайха. Они обнаружили чертеж «Мэзон де Франс» с обозначением мест закладки взрывчатых устройств. Террорист объяснил, что взрывами намеревались добиться освобождения Магдалены Кооп, члена банды Карлоса, находившейся во французской тюрьме.
Невероятно, но Фойгт не стал забирать этот рисунок с собой. Более того, он вернул владельцу также и бомбу — при условии, что он ее не будет перевозить в Западный Берлин на машине с дипломатическими номерами, чтобы гарантировать непричастность ГДР ко всему этому. Вайнрайх передал бомбу другому подручному Карлоса, палестинцу по имени Эль Сибай. Именно последний установил ее и привел в действие взрывное устройство.
Вскоре после того, как Виганд узнал о том, что Карлосу покровительствовали венгерские власти, он побывал на совещании высшего руководства контрразведывательных ведомств Венгрии, Польши и Чехословакии. На нем полковник МГБ ГДР навел справки о Карлосе. Ему удалось узнать, что Карлос побывал во всех социалистических странах, однако главной его базой оставалась Венгрия. Ни одна из восточноевропейских стран не предприняла против него никаких действий, следуя рекомендации КГБ СССР. Следовала их примеру и ГДР. В те дни Виганд еще не знал о роли КГБ в этом деле: приказы он получал от Мильке, скорее всего с ведома ЦК СЕПГ.
Виганд по-прежнему интересовался ролью русских в этом деле, особенно после того, как он получил информацию из 20-го управления, что Карлос снова появился в Восточном Берлине, где планирует новые террористические акты. Он связался с полковником КГБ Борисом Смирновым, офицером связи по линии контрразведки представительства КГБ в Карлхорсте, и попросил у него совета, что делать в отношении Карлоса. Виганд снова обнаружил, что русские «по-прежнему ведут себя подобно дельфийскому оракулу». Ответ Смирнова прозвучал туманно: он посоветовал сотрудникам Штази следовать примеру своих коллег из Восточной Европы.
При этом полковник КГБ добавил, что Карлос наносит существенный вред Западу, поэтому против него не стоит предпринимать каких-либо действий. Тогда Виганд предложил хотя бы задержать Карлоса, допросить его, на что его русский коллега сказал: «Я бы не стал делать этого… Можно вляпаться в большие неприятности».
Тогда Виганд понял, что русские руководствуются в своей политике следующей аксиомой: если предпринять какие-либо действия против Карлоса, то можно просто сломать себе шею.
Междоусобные схватки
Восточный Берлин был не только базой для террористов, развязавших войну против Запада. Он почти два десятилетия являлся также ареной междоусобных схваток многочисленных арабских спецслужб. Сотни политически активных студентов из различных арабских государств обучались в ГДР, а также в высших учебных заведениях Западного Берлина. Кроме того, сотни инакомыслящих со временем образовали многочисленные организации, находившиеся в оппозиции к различным политическим режимам — главным образом Ирака, Ирана, Ливии, Сирии и Южного Йемена.
Полковник Виганд заметил, что в деятельности секретных служб как в зеркале отражались проблемы арабского мира: «Иногда они воевали друг с другом, иногда бывшие враги обнимались и клялись в вечной верности. Иногда они вступали в сотрудничество до какой-то степени, но в целом они продолжали с недоверием относиться друг к другу».
Оперативной группе полковника, например, как-то стало известно через одного информатора-араба, что ливийцы завербовали третьего секретаря иракского посольства, который довольно долго и вполне успешно работал на них. Иракцам в свою очередь удалось внедрить трех курдов в ливийскую агентурную сеть в Восточной Германии. Штази как правило пользовалась преимуществами таких ситуаций и сосредотачивала свое внимание на дипломатах, которые на самом деле являлись кадровыми разведчиками. Их обычно приглашали в МИД, где глава консульской службы Йохен Фогель обычно представлял сотрудников Виганда как офицеров МГБ. «Дипломатам» обычно сообщали, что их соотечественники совершили какое-либо уголовное преступление, попавшись или на контрабанде, или на валютных махинациях. Однако за этим не следовало ареста или высылки из страны, если, конечно, между арабами и немцами достигалось «джентльменское соглашение». После чего новоиспеченные агенты Штази начинали поставлять конфиденциальную информацию о политических противниках или других посольствах. После того как подобные игры продолжались один-два месяца, семена, посеянные Штази, давали всходы и игры уже превращались в тайные операции. «После этого они приходили к нам и «сталкивали» друг друга на раскаленную сковородку — то есть ливийцы шпионили за иракцами, иракцы за ливийцами, сирийцы за ливийцами, ну и так далее», — вспоминал Виганд.
Цель нападения — курды
В конце июля 1980 года от сирийцев поступило сообщение о том, что первый секретарь иракского посольства Халид Джабер и его шофер Хай Али Махмуд готовят взрыв в Западном Берлине, который должен был произойти во время съезда курдских студентов. Махмуд был резидентом иракской разведки в Восточном Берлине. Сирийцы получили эти сведения от курда-эмигранта, проживавшего в Западном Берлине, которого иракцы завербовали для производства взрывов. Виганд воспользовался услугами другого курда, который страстно ненавидел режим Саддама Хусейна.
1 августа 1980 года в полдевятого утра сотрудники специального антитеррористического отряда западно-берлинской полиции проследили за тем, как Джабер и Махмуд проехали через КПП американской армии «Чек-пойнт Чарли». Арабы находились в сером «мерседесе» с дипломатическим номером СД 21–09. Сыщики проследовали за иракцами до района Веддинг, где «мерседес» остановился. Джабер и Махмуд вылезли из автомобиля. Шофер извлек из багажника портфель-«дипломат».
