Таинственность очевидного - Новиков Энергий Алексеевич
Соль встречается и в более молодых геологических отложениях. Знаменит пермский бассейн соленакопления, покрывший подземным «плащом» Западное Предуралье, Нижнее Поволжье, Прикаспийскую низменнность и часть Казахстана.
В отрогах среднеазиатских гор, Предкавказья и Прикарпатья, в Днепровско-Донецкой и Припятской впадинах и даже под Москвой лежат в недрах насыщенные солями пласты. Больше всего среди них каменной соли. В общем, подземные соляные сокровища страны практически неисчерпаемы.
Разве небольшие по площади и с коротким веком жизни лагуны могли породить многие миллиарды тонн растворимых химических веществ и собрать их в слои многокилометровой мощности? Это представляется невероятным.
Может быть, соли осаждались в иных условиях, чем теперь? Не только в мелководных, нагретых солнцем водоемах, но и в бескрайних океанах? Тогда на какой глубине?
И вот некоторые геологи стали утверждать, что выпадение солей из воды не обязательно на мелководье. В сотнях метров от поверхности морей тоже имеются вполне подходящие возможности. Для этого необходимы определенные физические и химические условия соленакопления. Вероятно, в прошлые геологические эпохи они существовали.
Откуда мы это знаем? Первые доказательства есть. Гораздо большая масса солей осаждалась раньше. Об этом свидетельствуют тысячи анализов морских глин разного возраста, останки древних морских организмов, которые могли жить только в других условиях.
Теперь известно, что процесс соленакопления зависит от давления воды. Чем тяжелее ее слой, тем быстрее внизу концентрируются соли. Есть ли тому подтверждение? Да. В ноябре 1975 года научно-исследовательское судно «Джаир» изучало Мексиканский залив. В нем обнаружили впадину с крепким рассолом. Он в 8 раз плотнее, чем воды залива. Впадина немаленькая. Раскинулась на 25 километров в длину и более 2 километров в глубину. Это как бы подводный кусочек знаменитого Мертвого моря. А его рассолы служат основой для образования твердой соли. Наверное, в Мировом океане много подобных сверхсоленых участков.
Значит, соляные породы могут возникать не только на мелководье под горячими лучами солнца. Есть и другие места их рождения. Буровые скважины на дне Средиземного моря вскрыли пласты каменной соли. По содержанию ее можно назвать морской. Может быть, это следы высохшего в далеком прошлом мелководного соленого водоема? Признаки бывшей суши? А может быть, процесс накопления боящихся воды отложений проходил иначе?
Вот так спустя 100 лет после признания теории немецкого геолога К. Оксениуса стали рождаться и другие мнения. Они не отрицают друг друга. Наоборот, подтверждают реальность существования в природе единства, казалось бы, противоположных явлений. Ученый прошлого был прав. Просто он не мог предвидеть того, что теперь открыли мы.
Ведь и великий Альберт Эйнштейн на вопрос: «Когда начнется практическое использование атомной энергии?» — отвечал убежденно, что через столетия. Спустя лишь 10 лет после этого атом «заработал».
Откуда они?
С неба не падают. Дождь и снег — лишь охлажденный и вновь преобразованный во влагу пар. Он поднимается от Земли. Не разумнее ли тогда заглянуть в глубь недр?
По всем правилам жидкое вещество должно стекать вниз. В этом легко убедиться. Выройте ямку в песке, налейте туда воды, она быстро уйдет в песок.
И снова парадокс. В самом деле, подземные водные растворы «текут» вверх. Правда, ближе к земной поверхности располагаются в основном легкие пресные или слабоминерализованные воды. На больших глубинах — тяжелые рассолы. Они, вероятно, почти неподвижны. Просто им некуда вытекать из замкнутых глубинных трещин. Но и тут растворы умудряются двигаться вопреки общепринятым мнениям. Почему? Видимо, их выжимает из недр горное давление пород.
Слово «видимо» удобнее. Не претендует на обязательность. Да и можно ли иначе? Вспомним историю изучения гелия. Когда-то о его существовании не подозревали. Сначала его открыли в атмосфере Солнца. Были уверены: на Земле такого газа нет. И вдруг выяснили, что гелий имеется и на нашей планете. Он в основном спрятан на больших глубинах.
Первооткрыватели гелия на далеком светиле не были чудаками, которые изучали недостижимое, но не хотели замечать то, что лежало у них под ногами. В прошлом веке не существовало чувствительных приборов. Теперь они есть. И вот о чем свидетельствуют.
В водах рек и озер гелия почти не находят. Отсюда он, словно углекислый газ из газированной воды, быстро улетучивается. Зато в подземных глубинных водах, там, где давление достаточное, гелия больше. Логично рассудить, что поступает он сюда не из атмосферы Солнца и не с поверхности планеты. Источник гелия должен быть ближе к центру Земли. Именно должен. Но никто туда еще не добрался.
Геологи быстро нашли гелию применение. Своеобразной меткой, иначе говоря, индикатором, стал он для разведчиков подземных вод. Сначала гелиевая разведка пришла на равнины и впадины, потом в горы. И снова неожиданное открытие. Считали: поверхностные и подземные воды, стекая по горным расщелинам, сливаются. Однако в некоторые горные источники воды вроде бы не поступают ниоткуда. И все-таки эти источники не иссякают. Бурлят, насыщенные глубинным гелием. Происходит нечто, подобное вулканизму. Только не магма, а растворы поднимаются вверх по глубинному разлому. Любопытно, что минеральные воды знаменитых кавказских курортов также содержат повышенное количество гелия. Теперь гелиевая разведка охватила многие территории нашей страны. А результаты везде однозначны. Плотная каменная оболочка планеты в самом деле проницаема. Она как бы выдыхает сквозь свою толщу гелий. Там, где лежат осадочные породы, меньше, а там, где есть магматические образования и трещины — больше. Вместе с гелием по разломам вопреки силам тяготения поднимаются вверх потоки подземных растворов. Правда, очень медленно. Может быть, поэтому их движения и не замечали. Но, увидев, пока не нашли объяснения, какие силы направляют эти потоки вверх.
Ясно только одно: они существуют. Работают непрерывно. Вот почему водные растворы планеты в целом не иссякают. Невидимая фабрика действует где-то там, проникнуть куда мы пока не можем.
Метаморфозы ― перемены
Факты — это кирпичи, из которых слагается человеческий опыт, это ваше оружие в творчестве.
В. А. Обручев
«Славное море, священный байкал…»
Давно поют на Руси эту песню. Озеро Байкал действительно похоже на море. Нигде в мире нет такого огромного водоема, наполненного чистой пресной влагой. Поэтому и называют озером. А вот некоторые геологи пророчат ему в будущем судьбу океана. Правда, через миллионы лет.
Голубая полоска, словно след сабельного удара. Таким видится Байкал на географической карте. В самом деле — это гигантский шрам на каменном лике планеты. Место глубинного раскола земной коры. Много открытий преподнесло озеро геологам в последние годы. Есть среди них и довольно необычные. 24 апреля 1974 года ученый из города Улан-Удэ Ф. П. Кренделев летел по своим делам на самолете. После весеннего дождя байкальский лед гладко и прозрачно блестел, словно стекло. Трещины, изломы ледяного поля яркими штрихами проглядывали сквозь холодную поверхность льда. Кренделев залюбовался чудесной картиной природы. Взял блокнот. Зарисовал ее. И в последующие годы он еще не раз летал зимой над сибирским озером. Однако изменений в картине трещин не наблюдал. Ученый был по профессии геологом, притом весьма наблюдательным. Трудно поверить, чтобы лед сам по себе в разные зимы растрескивался по одному и тому же природному рисунку. Не отражает ли так замерзшая вода какие-то закономерности, проявляющиеся на дне озера? — предположил Ф. П. Кренделев.
Однажды он познакомился с ледовыми картами Байкала, которые регулярно составлял другой исследователь — В. М. Сокольников, которого интересовали нерпы. В. М. Сокольников отмечал главные трещины во льду, называемые становыми, где обычно было много лунок-проталин, позволявших нерпам выходить из воды. Расположение трещин на карте В. М. Сокольникова и на зарисовках Ф. П. Кренделева полностью совпало.
