Следующие 50 лет. Как обмануть старость - Лодж Генри
Еще одна перемена, которая делает жизнь на пенсии менее приятной и удобной, – это угасание общественной жизни небольших городов. Такие города, как Салем в штате Массачусетс, где я вырос, еще не исчезли с лица земли, но супермаркеты и закусочные фастфуда как будто высосали из них все соки. Во времена моего детства каждый такой городок был центром собственной маленькой вселенной. Там все было для своих и управлялось своими, ко всеобщему благу всех проживающих. Мы знали всех, по крайней мере папа знал. Полицейских, учителей, продавцов в магазинах и просто тех, кто встречался на улицах.
Люди не были настолько оторваны от своих корней, как сегодня. Мои предки жили в Салеме и его окрестностях с XVII века. Практически все, за исключением одного занятного ирландского дедушки, который двумя столетиями позже объявился в Денвере, чтобы прилить нам свежей крови. Сегодня я живу в Нью-Йорке, мои дети – на западном побережье, сестры переехали на юг, и только двое из всей моей родни остались жить в пределах ста миль от Салема. Я благодарен судьбе за то, что когда-то смог уехать оттуда и прожить ту жизнь, что у меня была. Это было замечательно и интересно. Но вот что я вам скажу, есть вещи, за которые нужно платить. И за некоторые из них – именно сейчас.
Может быть, моя семья была немного больше среднестатистической, но тем не менее семьдесят лет назад большинство людей жили в таких же городках и таких же семьях. И все мы разлетелись кто куда. Выросли и разлетелись. И изменили всю страну. Мы разъехались, чтобы создать свои «ячейки общества» и наводнить безличные большие города, вроде Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Там, вероятно, у нас была возможность завязывать отношения с чужими людьми и зарабатывать больше денег. Приобретать больше имущества. И не знать практически никого за пределами узкого круга коллег и немногочисленных приятелей. Это же так здорово, не правда ли?
Тогда нет ничего удивительного в том, как мы набрасываемся на книги о традиционном обществе вроде «Года в Провансе» (A Year in Provence) Питера Мейла, где описывается жизнь во французском уголке, где все всех знают и жизни всех тесно переплетаются друг с другом. И в том, что всем нам хочется побывать в доме Фрэнсис Майес «Под тосканским солнцем» (Under the Tuscan Sky) в сельской Италии, где люди настолько меньше привязаны к работе и настолько больше – к семье и местному обществу. Неудивительно, что мы готовы часами смотреть и пересматривать «Друзей» (Friends) или «Сайнфелда» (Seinfeld), где герои живут полной, интересной жизнью и все так глубоко и сложно связаны друг с другом. Нам не хватает дружеских и семейных связей, так что остается только следить за их имитацией на экране телевизора. Часто в одиночестве.
Телевидение и наше к нему отношение немного напоминает мне эксперимент, в котором детеныша шимпанзе помещали в клетку с зашитыми в подушку часами и смотрели, что он будет делать. И бедный малыш дни напролет прижимал к себе эту подушку, потому что слышал в ней биение «сердца» и думал, что, может быть, это его мама. И потому, что он был так страшно одинок. Мы смотрим за жизнью героев сериалов точно так же, как этот шимпанзе с часами в подушке. Если задуматься об этом, действительно хочется плакать.
Ладно, хватит душещипательных историй. Что нам со всем этим делать? Я бы посоветовал вам просто не забывать о том, что всегда входило в привычный для женщины набор действий: ковать крепкие цепи, объединяющие возлюбленных, подруг и родных. Старайтесь больше участвовать в общественной деятельности. Если работа, семья и друзья не съедают все ваше время – а многие женщины продолжают работать большую часть Последней Трети, – займитесь какой-нибудь добровольческой деятельностью. Словом, будьте небезучастны. И, как говорил Гарри, речь здесь не идет о подписании чеков. Вы сами должны подавать миски в благотворительной столовой, заниматься организацией новых проектов, и так далее, предлагая в общую копилку социального капитала собственное время и силы.
Великаны Лимбической страны: роль бабушек и тетушек
В разговоре о возможных лимбических связях в Последней Трети невозможно пройти мимо едва ли не самой очевидной, важной и приятной: о возможности быть бабушкой. Пусть даже двоюродной. Если у вас есть внуки, вклад во взаимоотношения с ними – одна из наиболее разумных и приносящих наибольшее удовлетворение вещей. Во-первых, трудно найти что-то более значимое для них, для подрастающего поколения. В нашем обществе, где семьи становятся все меньше и разобщеннее, где дети больше времени проводят с игровыми приставками, чем с родственниками, крайне важно напоминать им, откуда они пришли, где их корни. Это невероятно важное чувство, которое вы должны помочь им испытать. Ни один человек не может быть полноценным без него.
Помните, в главе о «кеджинге» я рассказывал вам, как ребенком ездил с матерью в Стоу, штат Вермонт, повидаться с «девочками Бигелоу», пожилыми квакершами, которые когда-то давным-давно принимали участие в воспитании моей матери? Эта поездка случилась шестьдесят пять лет назад, но я все еще часто вспоминаю о ней. Как я говорил тогда, образ той старой вермонтской фермы – и прочих ферм, подобных ей, – постоянно вибрирует где-то на грани подсознания, помогая мне чувствовать себя увереннее в этом мире. В этом-то и состоит ощущение «корней». Ощущение связи с прошлым, какого-то постоянства… принадлежности к роду, уходящее далеко за рамки конкретно вашей жизни. И вы можете передать это ощущение вашим внукам, просто проводя с ними время и относясь к ним по-доброму. Это истинный дар.
Не знаю, какие у вас способности к «доброте»; о себе могу сказать, что мне еще есть к чему стремиться. Но со внуками быть добрым совершенно не сложно. Они не настолько «ваши», чтобы вы были обязаны думать об их дисциплине и всем таком прочем. Вы не должны оценивать их поведение: это забота родителей. Но они «ваши» в том замечательном смысле, что это ваши потомки, и им очень нужно общение с вами. Просто будьте рядом, и вы уже проделаете адскую работу. О, и конечно, будьте интересны и добры.
Моя мать была прекрасной бабушкой, одной из лучших, кого я видел. Все ее внуки просто боготворили ее. Одним из ее лучших трюков было то, что она никогда не осуждала их. Никогда. В Нью-Гемпшире все внуки целое лето каждый день бегали к ней повидаться. Обычно по несколько раз в день. Иногда они просто заглядывали, чтобы сказать: «Привет, бабуль!» И убегали. Иногда задерживались ненадолго, смотрели, как она рисует, или еще что-нибудь. Им была нужна ее компания… им было приятно знать, что она рядом. Это сохранилось в них до сих пор. Им приятно знать, что она была рядом, хотя ее нет вот уже двадцать лет. Благодаря ей они обрели лучшее понимание того, кто они и чего каждый из них стоит. Вы тоже можете сделать это для кого-то.
Но если вы не родная бабушка, а двоюродная, или тетя, оказывается, потенциал и важность взаимоотношений могут быть теми же. Я рассказывал о тете Китти, той, что написала «Маленького починщика замков». Да, она вышла замуж поздно, и у нее не было своих детей. Однако к роли тетушки она относилась более чем серьезно. Она считала эту роль одной из самых важных в жизни и вела себя соответственно. Я был еще слишком мал, но мои сестры много времени проводили с ней и совершенно ее обожали. Она обладала исключительным талантом обращаться с ними, как с равными (они были одного с ней роста, что помогало), и никогда не позволяла себе снисходительного обращения. В этом была главная хитрость. Сейчас моим сестрам за восемьдесят, и, если они собираются вместе, они обязательно вспоминают тетю Китти. И не думайте, что она сама получала от этого общения меньше, чем отдавала. Возможно, и больше.
Да, и не забывайте о прикосновениях. Помните историю про девушку, которая занималась с кроликами в лаборатории? Делайте то же самое для ваших внуков. Берите их на руки. Обнимайте их. Сажайте их на колени и треплите по головкам. Держите их за руки, когда читаете им книжки. Это лимбические контакты. И их поддержание – неплохое занятие. Тем более что детям оно нравится.
