Виктор Кандыба - Магия – энциклопедия магии и колдовства
На это Фома Аквинский отвечает, что все это демон старается предотвратить, как быстротой своих движений, так и применением всевозможных согревающих средств.
В трудах отцов церкви Фома Аквинский нашел богатый материал, подтверждающий правильность его теории. Августин много рассказывает о фавнах и сатирах, находящихся в половой связи с женщинами. А Созомен в своей "Истории церкви" приводит пример одного кузнеца Апеллеса, который пользовался в Египте широкой популярностью благодаря своим выдающимся качествам. Как-то ночью, когда кузнец был занят своей работой, к нему явился демон в образе женщины, чтобы испытать его целомудрие. В ответ на приставания демона кузнец бросил ему в лицо кусок раскаленного железа; тогда только демон со страшным стоном и плачем убежал. В изложении Созомена этот "демон", если он на самом деле был, проявляет все черты, весьма характерные для дьявола. После Фомы Аквинского и некоторых других защитников этого предрассудка, вера в любовных демонов приобрела самые прочные формы и вошла в качестве составной части в монашескую литературу.
В конце своей книги "De apibus" Фома Брабантский приводит пример одной девушки, которую "неотступно преследовал инкуб, несмотря на ежедневную горячую исповедь, несмотря на ее ум и просвещенность. Ни крест, ни святая вода, которая специально создана для того, чтобы смутить дьявола; ни распятие, которое внушает страх даже ангелам, – ничто не помогло. Только долголетняя горячая молитва и жестокий пост спасли ее от дьявольского наваждения". Касариус фон Хейтербач рассказывает об этой женщине, которая 6 лет жила с дьяволом; невидимым образом он оплодотворял ее под самым боком ее мужа. На седьмом году она исповедовалась и была спасена святым Бернгардом.
В X главе III книги своего произведения "Illustrium miraculorum et historiaram memorrabilium" он приводит случай с одним развратным схоластиком, который пригласил к себе на дом женщину. Вместо нее пришел дьявол. На следующее утро дьявол предлагает ему вопрос: "С кем, по твоему мнению, ты совокупился в эту ночь?" – "С женщиной", – отвечает тот. "Ни в коем случае, – возражает демон, – ты совокупился с дьяволом". Там мы находим рассказ о том, как дочь одного священника была обесчещена инкубом; из-за этого она помешалась. Она, однако, вполне излечилась от своей болезни после того, как ее отвезли далеко за Рейн. Но дьявол смертельно поразил ее отца, так что тот через три дня умер. Петрис де Палюде рассказывает об одном молодом человеке, который женился на идоле, но он об этом ничего не знал; ему казалось, что он имеет дело с девушкой. Все это можно объяснить себе только происками дьявола.
По поводу всех этих рассказов Хексенхаммер замечает, что "люди, воспламененные плотской страстью, до того безумствуют, что им необходимо найти какой-нибудь выход для своей похоти; люди знатные, прелаты, богачи – все они впадают в это роковое несчастие".
Не остаются в стороне от этого движения и бедняки.
"Одна женщина, жившая вблизи города Гевилля, в Базельском округе, шесть лет находилась в половой связи с инкубом; причем все это совершалось под боком спящего мужа. Половые акты с ним происходили три раза в неделю, по воскресеньям, вторникам и пятницам, а иногда и еще чаще. В городе Кобленце один бедняк в присутствии своей жены совершал половой акт точно таким же образом, как он вообще совершается между мужчиной и женщиной. Ничто не могло остановить его в его безумстве-плач и ропот его жены мало помогали в данном случае. Каждый раз по окончании акта он вскрикивал; "Начнем сначала", хотя не видно было, к кому он собственно обращается и кто служит ему сук-кубой. Часто доходило до того, что он после жестокого приступа бешенства падал в полнейшем бессилии на землю. Когда его впоследствии спрашивали, с кем он совершал половой акт и кто такая была его суккуба, он неизменно отвечал, что ничего не видал пред собою, что впал в такое беспамятство, которое совершенно лишило его возможности владеть собою. Он при этом всегда указывал на одну женщину, как на виновницу своего безумного состояния".
Мишелэ приводит рассказ одной вдовы, которая страшно убивалась по поводу смерти своего мужа. Она обратилась к одной колдунье с просьбой дать ей возможность хоть один раз взглянуть на умершего супруга. В награду за это она готова была отдать ей все, даже свою жизнь. Ведьма посоветовала ей пойти домой, наглухо закрыть двери и ставни, надеть свадебное платье и оставить за столом место для мужа. Далее она должна настойчиво звать его. "Но, – заметила она, – он не придет. Тогда возьми из ящика последний его сюртук, целуй его и приговаривай: ты не придешь – тем хуже для тебя". Затем она дала женщине какое-то вино, которое та должна была принять, и заявила ей, что если она все сказанное исполнит в точности, то муж обязательно придет. И, в самом деле, он явился к этой вдове и обещал ей приходить каждое воскресенье ночью, когда она будет спать.
Случай полового бешенства, представляющего собою переходную стадию к инкубату, приводит Гмелин в первом томе своего труда "Beitroge zur Anthropologie". Речь идет об одной немецкой даме, которая страдала нервными припадками, связанными с умопомрачением. Вовремя этих припадков она неизменно представляла себя французской эмигранткой. Заболела она на почве любви к одному молодому человеку, который принимал деятельное участие в разыгрывавшейся тогда французской революции. В один прекрасный день молодой человек бесследно исчез, это обстоятельство подействовало крайне удручающе на молодую даму, и она заболела. Правда она очень скоро отделалась ordelirium'a, который сопровождался у нее сильнейшей лихорадкой, но до полного выздоровления было еще далеко. Всякий раз, когда надвигались приступы болезненного состояния, она резко обрывала разговор, оставляла без ответа обращенные к ней вопросы, а ее глаза неподвижно упирались в какую-нибудь точку. После этого она начинала громко вздыхать, проводила рукой по лбу и глазам, словно она только что проснулась от глубокого сна. Далее шел бесконечный рассказ о ее бегстве из Франции. В подобные минуты французский язык давался ей особенно легко: если же ей приходилось говорить по-немецки, то у нее появлялся какой-то странный, чуждый ей обыкновенно акцент.
Подобные, а, пожалуй, и еще более ужасные явления можно наблюдать и в настоящее время, особенно в различных спиритических кружках, насквозь проникнутых ханжеством и лицемерием. Таков был, например, случай с разведенной женой одного бельгийского фабриканта, которая вступила в связь с духом "Отто". Последний всячески уверял ее, что сильно ее любит. В своих письменных и устных любовных излияниях, которые возвещались обыкновенно медиумом, дух был до того навязчив, что дама боялась оставаться одна в комнате: она сильно опасалась, как бы "Отто" не изнасиловал ее. В данном случае, как мы видим, появление или непоявление инкуба есть лишь вопрос времени, т. к. сила сопротивления совершенно покинула эту даму. Аналогичный случай приводит Блюзген в своем "Spiritisten". Героиня романа также вступила в любовную связь с духом, причем Блюзген вполне серьезно замечает, что здесь возможно оплодотворение при посредстве существа "четвертого измерения". Чрезвычайно интересный случай, лечащий всецело в сфере инкубата, приключился с вдовой известного парижского магнетизера. Она рассказали одному сотруднику газеты "Temps", что любили своего мужа горячей любовью, при этом она таинственно заметила, что оставалась с ним в браке спустя шесть месяцев после его смерти. Муж аккуратно посещал ее каждую ночь. Как-то раз она ему сказала: "Докажи мне, что это действительно ты, а не кто-нибудь другой". Муж ей на это ответил: "Я тебе докажу – завтра в полночь". В назначенное время он явился, но не через дверь, как он обыкновенно это делал, а сквозь стену. Вдруг он набросился на нее, начал ее кусать, так что она страшно кричала от боли. Знаки от этих укусов долгое время оставались у нее на плече. С тех пор они заболела страшным недугом, от которого освободилась благодаря удачному лечению одного магнетизера. Тут только она стала настоящей вдовой: ее муж больше уже не беспокоил ее своими посещениями.
И современный оккультизм противопоставляет инкубату суккубат.
Сюда относится случай, пережитый Христианом Реймерсом. По своей профессии Реймерс был музыкантом. Вследствие переутомления и полнейшего расстройства нервной системы ему пришлось окончательно бросить свои занятия музыкой, и тогда-то, как он сам рассказывает, он предпринял первые спиритические опыты. Конечно, и здесь, как во всех подобных случаях, необходимо предположить наличность известного предрасположения, хотя бы и направленного в другую сторону. И действительно, сам Реймерс говорит, что при первом же сеансе его окончательно покинула способность трезвого и спокойного наблюдения. Вполне естественно, что человек был охвачен всевозможными сомнениями, которые все время не давали ему покоя. Бесконечные колебания между глубокой верой и отчаянным скептицизмом красной нитью проходят сквозь все рассказы Реймерса, касающиеся его личных переживаний. Но это ни в коем случае не говорит в пользу его объективности, как он это думает. Его крайне подозрительное отношение к медиумам следует скорее рассматривать, как оборонительное средство в руках человека чрезвычайно слабохарактерного и безвольного: человек чувствует, как слепая вера поглощает, захватывает его, и вместе с тем этот результат для него совершенно нежелателен: мало того, человек хочет самым решительным образом предотвратить его.
