Роб Данн - Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть
Не надо быть особенно влиятельным и богатым для того, чтобы избежать заражения гельминтами. Единственное, что для этого нужно, – ходить в обуви и пользоваться домашним туалетом. В тридцатые и сороковые годы у половины американских детей были глисты – либо крупные, как аскариды или ленточные черви, либо более мелкие твари – такие как власоглав (Trichuris trichiura). Теперь же глистные инвазии в США, да и во многих других странах, практически не встречаются. Вейнстоку показалось, что места, где наиболее широко распространена болезнь Крона, совпадают с местами, где кишечные глисты стали редкостью. Что, если причина возникновения болезни Крона каким-то образом связана с отсутствием глистов? В тот момент теория Вейнстока мало чем отличалась от всех остальных теорий на эту тему, так как была чисто соотносительной, хоть и несколько экстравагантной. Вполне возможно, что там, где распространена болезнь Крона, действительно мало глистов, но в тех же местах много холодильников и телевизоров. Но Вейнсток, паря над землей на высоте нескольких тысяч футов, в тот момент был уверен в своей правоте.
Безумные теории очень полезны для науки, особенно в ее новых, неисследованных областях, где возможно практически все. Поначалу кажется, что решить возникшую проблему может любой, – и все пытаются это сделать. Эта стадия может продолжаться десятки лет, а иногда и дольше. Расцветают сумасшедшие гипотезы, а потом, после того как отсеивается шелуха, остается сверкающее зерно истины. Но даже если допустить, что безумные идеи полезны, то некоторые из них все-таки преступают границы дозволенного в благонравной науке. Какой бы странной ни казалась теория холодильников, она тем не менее основана на понятиях традиционной медицины: какой-то новый вид бактерий инфицирует нас и вызывает болезнь. Гюго считал, что морозоустойчивые бактерии являются причиной болезни Крона. Другие ученые считали, что виновниками могут быть еще два десятка видов микроорганизмов.
Вейнсток мыслил совершенно иначе. Его идея заключалась в том, что при переселении в города на пути к современной цивилизации мы скорее что-то потеряли, нежели приобрели. Вейнсток решил, что причина заболевания кроется в отсутствии паразитов, а не в наличии какого-то нового враждебного микроорганизма. Ученый предположил, что наши организмы так сильно скучают по глистам, что от тоски принялись пожирать собственные кишки. Сидя в кресле самолета, Вейнсток предавался размышлениям, и постепенно картина заболевания стала проясняться. Рабочие заболевают болезнью Крона реже, чем белые воротнички, протирающие штаны в конторах. Так как рабочим чаще приходится копаться в грязи, то шансы заразиться глистами у них намного выше! Эти и другие наблюдения вдруг обрели совершенно новый смысл. Самолет только что поднялся с восточного побережья, а Вейнстоку казалось, что он пролетел уже тысячи миль. Все вокруг жаловались на тесноту кресел, неприятный запах в салоне и грубость стюардесс. Но Вейнсток не замечал ничего, радуясь своей догадке.
Вейнсток был не первым, кто высказал идею о том, что представители одного биологического вида (например, люди) могут «скучать» по представителям другого вида – пусть даже по глистам, которые, казалось бы, наносят только вред. Имел место прецедент с участием вилорогой антилопы. История этого животного очень важна для понимания сути болезни Крона – возможно, в ней кроется и ответ на вопрос о происхождении этой и многих других болезней современной цивилизации.
Вилорогая антилопа (Antilocapra americana) – это небольшое животное размером с козу. Несмотря на то, что его называют антилопой, оно не совсем антилопа и не совсем олень. Это уникальное существо. Ветвь вилорогих антилоп отделилась от других ветвей древа жизни раньше, чем человек отделился от других приматов. В прежние времена существовало несколько видов вилорогих антилоп, но теперь на Земле существует лишь один вид этого грациозного гибкого животного. Вдоль спины вилорогой антилопы проходит темная полоса, бока и брюхо белые, а нос черный; голова животного украшена раздвоенными рогами. В отличие от европейских и американских лосей и даже от обычных антилоп, вилорогая антилопа энергична, поджара и мускулиста. Она может бежать со скоростью до сотни километров в час. Один ученый, наблюдавший за вилорогими антилопами в степях Колорадо, видел, как несколько особей, пробежав две мили, резко прибавили скорость и оторвались от преследования несмотря на то, что ученый гнался за ними на маленьком самолете со скоростью 72 километра в час[14].Даже после длительного и быстрого марш-броска эти животные способны увеличить скорость и бежать – не быстрее пули, но быстрее преследующего их самолета!
Когда-то на просторах от Канады до Мексики обитали десятки миллионов вилорогих антилоп. Потом началось покорение Дикого Запада, и в страну антилоп явились алчные первопроходцы с ружьями. Вилорогих антилоп убивали, как бизонов, – для пропитания и развлечения – до тех пор, пока их не осталось несколько миллионов, потом несколько сотен тысяч, а затем и просто тысяч. Редкие особи с телятами испуганно прятались в высокой траве. Позже, с организацией заповедников, численность вилорогих антилоп стала постепенно расти, и их стадо начало восстанавливаться. Сегодня поголовье этих животных составляет от десяти до двенадцати миллионов особей, обитающих на сохранившихся участках прерии. Склонив головы, они пасутся в траве и при малейшем шорохе стремительно убегают.
Считать вилорогих антилоп так же трудно, как ворон или облака на небе. Они то повсюду, то нигде. В большинстве мест своего обитания эти животные остаются неизученными, безымянными и абсолютно дикими. Но есть пастбища в Национальном бизоньем парке Монтаны, где вилорогие антилопы изучены хорошо. Трава в тех местах вытягивается им до середины боков, после чего останавливается в росте. При сильном ветре растительность клонится к земле, открывая этих грациозных животных, тревожно поводящих по сторонам своими большими карими глазами. Национальный бизоний парк – место достаточно дикое для того, чтобы животные могли пастись, спариваться, рождать потомство и умирать, не будучи никем замеченными. Но это замкнутый, ограниченный мир, и нужны были люди, которые смогли бы наблюдать нескольких животных на протяжении их полного жизненного цикла и вывести из этих наблюдений какие-то обобщенные истины. Так получилось, что такими людьми в 1981 году стали зоолог Джон Байерс и его жена Карен. Джон и Карен переехали из Чикаго в Москву (штат Айдахо), где Джон стал профессором местного университета. Когда наступало лето, они уезжали на своем вездеходе из Москвы в Бизоний парк. На этой машине они и въехали в новую, неизведанную область своей жизни[15].
Когда Джон и Карен углубились в прерию, она раскинулась перед их взором во всем своем великолепии. Казалось бы, самая обычная степь – открытая и выжженная солнцем, как африканская саванна. Но поездка постепенно обретала глубокий смысл. Джон и Карен чувствовали, что возвращаются домой, где каждое явление наполнено глубоким смыслом. Они ехали по серо-зеленой овсянице, шалфею и ползучему пырею, оставив далеко позади леса и свою привычную жизнь. Это было абсолютно открытое, но очень сложное по структуре пространство. Джон позже назвал это место «полом неба»[16]. Прерия крепко держала их все лето, а быть может, взяла в плен и на всю жизнь.
Переехав в прерию, Байерсы сразу же обнаружили вилорогих антилоп. Они наблюдали за стремительным бегом животных до тех пор, пока они не исчезли за горизонтом. Но главной задачей Байерсов было поймать несколько антилоп. Каждое отловленное животное нужно было пометить, а потом наблюдать за ним – в одиночку или в паре – в течение нескольких лет, а если удастся, то и дольше. Но поймать вилорогую антилопу – дело нелегкое. Взрослые особи очень быстро бегают, а детенышей трудно найти. Но Джон и Карен не унывали. В конце концов им удалось обнаружить самку с двумя детенышами. Мать убежала, а детеныши, оцепенев, замерли на месте. Джон наклонился и поднял их своими большими руками. Малышей предстояло измерить, взвесить и пометить. Оленята были крошечными, как птички, – казалось, что место им в воздухе, а не на земле. Джон и Карен надеялись, что им удастся поймать других антилоп, если они будут следить за этими двумя детенышами. Сердечки малышей отчаянно колотились, когда Джон и Карен отпустили их на волю.
Джон и Карен поселились в прерии, чтобы наблюдать за перемещениями вилорогих антилоп, за особенностями их питания, спаривания и за многими другими вещами. Как и все ученые, они надеялись извлечь из своих конкретных наблюдений знание о каких-то более общих истинах. Антилопы срывались с места в карьер и убегали, а Джон и Карен видели в них всякое живое существо, умеющее бегать. Джон и Карен исследовали организмы всех антилоп, которых им удавалось поймать, и на этих образцах они изучали организмы всех прочих травоядных.
