Елена Леонская - Къ изученію заговора и колдовства въ Россіи.
Обратимся теперь къ разсмотрѣнію тѣхъ дѣйствій, которыя изложены въ сборникѣ при заговорныхъ текстахъ, и посмотримъ, какова связь между ними. Магическія дѣйствія различны; одни изъ нихъ имѣютъ врачебное значеніе „да то масло даі пити и мажі младеца, гдѣ грызет“ (№ 63) 3), другія же – символическое. Послѣднія особенно разнообразны: между ними есть и очень простыя: „говор на воду и на росу и на мыло и потри по лицу“ (№ 31); есть и сложныя, сопряженныя съ выходомъ изъ дому и совершеніемъ ихъ въ
26
опредѣленномъ мѣстѣ; „…Могила выкопат, гдѣ незнаемоі мертвец, ане вынѧті мертвого вон да верхнѧѧ доска снѧті и саван ѡправит и пронѧз сквоз саван гж игла“…. (№ 75).
Обыкновенно заговоръ, связанный съ какимъ нибудь дѣйствіемъ, говоритъ о томъ, что́ совершается, такъ что дѣйствіе и слова совпадаютъ. Такъ слова заговора: „Стрѣлѧю ѡ̃ всѧкоі болезни“ (№ 7) являются параллелью къ указанному дѣйствію: „здѣлат у воды (ч̂) въ его јмѧ з гнилы… да стрелѧти гѳ-ю стрел(ы)“. -
Иногда слова заговора изображаютъ нѣчто бо́льшее того, что передаетъ дѣйствіе, но это присходитъ отъ невозможности воспроизвести въ дѣйствительности то, что мыслится необходимымъ. Такъ, очерчивая вокругъ стада кругъ, нужно произносить слова: „…пусть тын желѣзноі круг моего скота…“ (№ 57).
Въ данномъ случаѣ идея защиты по необходимости выражается ярче въ словахъ, нежели въ дѣйствіи, но связь внутренняя между словомъ и дѣломъ не расторгнута. Подобные примѣры часты: ясно, что разъединеніе слова и дѣйствія не совершается потому, что символика дѣйствія, несмотря на кажущееся разногласіе, имѣетъ полное внутреннее соотвѣтствіе со словами заговора.
Простыя символическія дѣйствія, изложенныя въ сборникѣ, обходятся съ помощью самыхъ незначительныхъ предметовъ, да и сами по себѣ они не выходятъ изъ круга самыхъ обыденныхъ поступковъ: толкнуть ступу (№ 34), бросить въ человѣка щепотку земли (№ 5), зажечь щепку (№ 27), положить вѣтку рябины на кровать (№ 52); но слова, связанныя съ этими дѣйствіями, злы и дѣйствительно могутъ встревожить: „как сѧ ступа пала, такк бы моі недруги повалѧлис пред мною и попадалі“, „как горит щепка в огнѣ, так бы горѣло сердце…. по мнѣ“… и т. д.
Слова здѣсь какъ бы вскрываютъ опасность, грозящую отъ ничтожныхъ поступковъ и, собственно говоря, не столько слова страшны, какъ то̀, что кроется въ дѣйствіи. Отсюда и дѣлается понятнымъ тотъ страхъ передъ самыми простыми
27
дѣйстівями человѣка, если только этотъ человѣкъ почему либо подозрѣвается въ обладаніи заговорной силой *).
Сложныя символическія дѣйствія совершаются при многихъ заговорахъ и внѣ дома, причемъ говорится „как люд уснут“ (№ 25) „в укромное мѣсто“ (№ 58) „на солничном закаті (№ 5, 121), иначе сказать, рекомендуется тайна при совершеніи этихъ дѣйствій.
Если при этомъ употребляются какіе нибудь обыкновенные предметы, то имъ придается таинственность какимъ нибудь способомъ. Нуженъ камень – его берутъ съ могилы (104), понадобятся колобки – ихъ готовятъ въ лѣсу, пекутъ въ ямкѣ (121) и т. д. Сложныя символическія дѣйствія должны были исчезнуть раньше, нежели простыя, и возможно, что ихъ исчезновеніе и породило въ заговорномъ текстѣ, неясность, а иногда и загадочность.
При нѣкоторыхъ заговорахъ находятся указанія, гдѣ и когда нужно ихъ произносить. Оказывается, что: время для магическаго дѣйствія назначается различное: на утренней зарѣ (№ 1), в лѣті (№ 7), на солнечномъ закатѣ (№ 5), поутру (№ 18), „как люд уснут“ (№ 25), „выванскую пѧт“ (№ 18), „В великоі четвергъ“ (№ 53), „до зори“ (№ 57), до солнца (№ 58), въ ночь, въ вѣчеръ, по утру; на ветху (на ущербѣ мѣсяца) в вечери, на новцы (при молодомъ мѣсяцѣ) по утру (№ 63), съ утра (86); утро какъ будто считается болѣе благопріятнымъ временемъ для произнесенія заговора, нежели вечеръ или ночь. Мѣсто такъ же, какъ и время выбирается разное: „у воды (№ 7), у рѣки (80), на перегородѣ (30), на камени (53), въ лѣсу (58), на постели (76), въ дверяхъ комнаты (91), у могилы (104), возлѣ муравейника (121); если мѣсто не указывается, очевидно нужно предположить произнесеніе заговора на мѣстѣ, въ данный моментъ удобномъ для этого.
Кромѣ мѣста и времѣни при заговорѣ указывается предметъ, черезъ который заговорная сила должна подѣйствовать на человѣка. Это, обыкновенно, пища и питье: хлѣбъ, соль, перецъ, чеснокъ, вино, квасъ, масло, вода и т. д. Почему
28
въ одномъ случаѣ нужно взять воду, а въ другомъ квасъ; въ одномъ хлѣбъ, въ другомъ перецъ – объяснить трудно, но всегда приходится имѣть въ виду то, что не толъко требованіе магическаго обряда, но и бытовыя условія, такъ же какъ условія даннаго момента могли оказать вліяніе на употребленіе того или другого предмета. Кромѣ того, въ нѣкоторыхъ случаяхъ могло повліять знаніе какого нибудь лѣчебнаго средства, тѣмъ болѣе, что большинство заговоровъ направлено противъ болѣзней. Не безъ лѣчебныхъ цѣлей употреблялись при заговорахъ и растенія *), но при искаженіи и переиначиваніи названія травы или корня могла возникнуть искусственная связь заговора съ растеніемъ. Траву назвали „молчанъ“ и, считая ее чудодѣйственной, къ ней присоединили такой заговоръ: „ты трава молчан … молчиш …так бы… недруги и злые мои супостаты против менѧ во всем молчали (№ 1). Нѣкоторыя заговорныя дѣйствія сопровождаются запрещеніями, которыя обусловливаютъ ихъ успѣхъ: „Да пришед вызбу… костеі собакам того дн̃и не даваі и никому ничего не даваі (№ 57). „Тог году репы с чюжег ѡгорода не дергат и колосу не рват и сквоз руки… не оцыщат“ (№ 25). Какъ было упомянуто выше, при разсмотрѣніи заговорныхъ дѣйствій, связанныхъ съ соотвѣтствующими имъ словами, обнаруживаются тѣ воззрѣнія и вѣрованія, которыя лежатъ въ ихъ основаніи. Возможно, что эти вѣрованія не идутъ издалека, что они суть искусственныя образованія, смѣсь остатковъ различныхъ міровоззрѣній, но они любопытны и въ такомъ видѣ, какъ результаты попытокъ повліять словомъ и дѣломъ на естественный ходъ вещей.
Заговорные тексты разсматриваемаго сборника такъ же, какъ и дѣйствія, съ ними связанныя, позволяютъ указать на слѣдующія наиболѣе яркія вѣрованія: заговорнымъ дѣйствіямъ, направленнымъ противъ другого человѣка, помогаютъ умершіе, они могутъ отдать во власть одному человѣку другого (121), умершіе родные могутъ сохранить отъ
29
злого человѣка (58), за это умершимъ нужно дать угощеніе. Предметы, имѣвшіе соприкосновеніе съ умершимъ (саванъ, камень и земля съ могилы) обладаютъ особою силою.
Кромѣ умершихъ могутъ оказать помощь и стихіи, особенно земля, которую нужно просить и которой также можно что нибудь принести. „Восе тебѣ, землѧ мат верча ѿ сей животине, старои поблюді, а молодоі подроди“ (№ 41). Эта вѣра въ помощь умершихъ и земли, какъ кажется, наиболѣе живая и особенно хорошо отразившаяся въ заговорахъ.
Изъ текстовъ заговоровъ усматривается и то обстоятельство, что слова заговорныя считались идущими издалека и – изначально принадлежавшими Самому Господу Богу и Его святымъ, а затѣмъ уже сохранявшимися среди старыхъ людей, переходившими изъ рода въ родъ: „Починаются доброі словеса ѿ Козмы и Даміѧна и ѿ старых стариков“ (№ 103). „Говорю слова ѿ великих родов, въ которых родех велис слова силни и удалы и велики“… (№ 122).
Несмотря на то, что обрядовая сторона заговора и черты послѣдняго, стоящія въ связи съ обрядомъ, позволяютъ до нѣкоторой степени судить о вѣрованіяхъ, ихъ породившихъ, заговоры и магическіе обряды отличаются такою географическою и этнографическою неопредѣленностью, что становится крайне трудно сдѣлать какое либо опредѣленное пріуроченіе. Обращеніе къ стихіямъ, угощеніе мертвецовъ, отстрѣливаніе стрѣлами болѣзни, наличность рѣки, камня, обращеніе къ умершимъ, землѣ, вѣтру и т. д. – все это возможно на весьма большомъ географическомъ протяженіи и въ разнообразной этнографичеекой средѣ.
Но въ этихъ обезличенныхъ текстахъ попадаются однако немногія подробности, которыя даютъ слабыя указанія на опредѣленныя мѣстныя условія. „Как сѧ осина горкаѧ вижжала ј пищала ѿ лютог сѣвера“ говорится въ заговорѣ № 7. Въ сѣверной Россіи терминъ сѣверъ означаетъ не только страну свѣта, но и вѣтеръ съ этой стороны, поэтому употребленіе этого слова въ послѣднемъ значеніи можетъ до нѣкоторой степени опредѣлять мѣстность; въ заговорѣ № 42 наряду съ упоминаніемъ „буйныхъ вѣтровъ“ находится указаніе на „холодную сѣверну“, т. е., на сѣверный
