Дэвид Агус - Правила здоровой и долгой жизни
ДНК кажется абстрактным явлением, типа «черных дыр» или кварков, которые мы не можем потрогать, увидеть или ощутить, и на них очень удобно вешать всех собак. К тому же ДНК досталась от родителей, а значит, нет выбора.
Большинство людей не думает, что ДНК определяет не судьбу, а скорее риски. Она управляет возможностями, но не роком. Как говорит мой коллега и друг Дэнни Хиллис (с ним мы встретимся и ниже, в рассказе о перспективных технологиях), ДНК – это список частей или ингредиентов, а не полное руководство, описывающее, как эти части взаимодействуют. Считать ДНК ответственной за состояние здоровья – это не видеть за деревьями леса. ДНК – это не основное блюдо. Сказал бы так: полное содержание ДНК дает определенные ключи к вашему здоровью. В противном случае я бы не оказался среди учредителей компании, проводящей генетический анализ, на основе результатов которого вы можете принимать профилактические меры. Но прежде всего хочу предложить более широкий взгляд на мир, охватывающий не только генную последовательность. Хочу, чтобы вы увидели тело как целостную систему – от внешних слоев кожи до внутренних структур каждой клетки. К ее тайнам мы только подбираемся – и эта уникальная сложноорганизованная и высокофункциональная система все еще оставляет простор воображению.
А в ходе изучения тайн человеческого тела оказывается, что эта система и ее загадки связаны не только с ДНК.
Почему мы болеем
Чтобы понять, почему ДНК стали уделять так много внимания и почему крайне важно рассматривать тело как сложную систему, на которую влияет не только генетика, рассмотрим развитие научной мысли в области борьбы с проблемами, возникающими в борьбе за здоровье и долголетие человека.
Большинство прорывов в медицине произошло совсем недавно – примерно в последние лет шестьдесят. Открытие пенициллина в 1928 году привело к перевороту в лечении инфекций, основанному на знании, что инфекции вызываются бактериями. Продолжительность жизни увеличилась на годы, а во многих случаях – на десятилетия. Это стало возможно благодаря ряду взаимосвязанных факторов: сокращению курения, улучшению рациона питания, развитию диагностики и медицинского обслуживания и, конечно, точному лечению, а также препаратам типа статинов, понижающим уровень холестерина, и др.
С 1921 года заболевания сердечно-сосудистой системы были ведущей причиной смертности в США, а инсульт попал в тройку основных причин в 1938 году. В сумме эти коронарные заболевания являются причиной примерно 40 процентов смертей. Однако с 1950 года стандартизированный по возрасту уровень смертности от сердечно-сосудистых заболеваний снизился на 60–70 процентов. Это одно из наиболее важных достижений в области здравоохранения в XX веке.
Но в тени этого благополучия, словно белый слон, притаились факты, возвращающие с небес на землю: уровень смертности от онкозаболеваний с 1950 по 2007 год (наиболее свежие данные) не особенно изменился (рис. 1). Мы серьезно продвинулись в борьбе с другими хроническими заболеваниями, но не с ними. Конечно, есть и здесь локальные победы. Возьмем, к примеру, хронический миелолейкоз, редкий тип лейкоза, который был смертным приговором для всех пациентов, кроме тех, кому помогла трансплантация костного мозга. В мае 2001 года Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов одобрило к применению гливек (коммерческое название – иматиниба мезилата). В том же месяце статья об этом препарате под заголовком «Волшебная пуля для рака» появилась в журнале «Таймс» – и теперь имеется эффективный способ терапии большинства пациентов, приводящий к заметному улучшению состояния. Лекарство воздействует на конкретную хромосомную мутацию, имеющуюся при данном заболевании (часть 9-й хромосомы сцеплена с частью 22-й). В клинических исследованиях частота ответа на гливек составила более 90 процентов. Люди поднимались со смертного одра и возвращались к нормальной жизни после приема небольшой капсулы, почти не вызывающей побочных эффектов. Но если говорить о более привычных видах смертельного рака, в том числе легких, толстой кишки, молочной железы, простаты, мозга и т. п., следует признать, что уровень смертности изменился постыдно мало.
Изменения в причинах смертности в США в период с 1950 по 2007 г. (данные на 100 тысяч человек)
Данные приведены к стандартной выборке США 2000 г. Источник: 1950 Mortality Data – CDC/NCHS, NVSS, Mortality Revised. 2007 Mortality Data – National Center for Health Statistics, Centers for Disease Control and Prevention, 2010; http://www.cdc.gov
Рис. 1. Изменения в причинах смертности в США с 1950 по 2007 г.
Уровень смертности в США в зависимости от причин: все возрасты
Данные, приведенные к возрасту. Источник: CDC/NCHS, Health, United States, 2009, Рис. 18. Данные от National Vital Statistics System.
Рис. 2. Уровень смертности в США в зависимости от причины
Когда я показываю аудитории рисунок (Рис. 2), то слышу неверящие возгласы: «Как такое может быть? Что в исследованиях мы делаем не так? В этих данных есть фактические ошибки или опечатки?»
График ярко демонстрирует эффект применения статинов при сердечно-сосудистых заболеваниях и инсульте. Антибиотики и противовирусные средства, включая вакцины, серьезно уменьшили количество смертей от пневмонии и инфекций. Даже статистика смертей от рака по всему миру показывает цифры, противоречащие стереотипам. В отдельных странах Черной Африки, где, как правило, озабочены борьбой с заболеваниями типа ВИЧ и другими инфекциями, обычными для стран третьего мира, смертность от рака превышает суммарную смертность от ВИЧ, туберкулеза и малярии. В 2010 году по всему миру смертность от хронических заболеваний превысила смертность от инфекционных болезней. Так что проблема касается не только Америки, но и мира в целом.
То, что смертность от онкологических заболеваний не падает, – тревожный сигнал. Стоит отметить и более удивительное наблюдение: антибиотики и противовирусные средства не воздействуют на человеческий организм, они воздействуют на другие, вторгшиеся, организмы. В то же время статины воздействуют на человеческий организм способами, которые мы только начинаем изучать. Вопреки распространенному убеждению, статины не только снижают уровень холестерина, воздействуя каким-то одним способом или через одну область; в действительности они серьезно влияют на все тело, снижая уровень воспаления, тем самым изменяя внутренний баланс, который медики называют гомеостазом. Вакцины также влияют на всю систему, но делают это более сложным образом – активизируют иммунную систему, искусственно создавая ситуацию, будто в тело попал инородный микроорганизм.
Во введении сказано, что эта книга не о раке, но я использую опыт онколога, чтобы разъяснить несколько основных идей. Действительно, можно проследить отношение человека к здоровью на примере изучения рака. Когда рассматривается традиционное понимание болезни и то, как мы пришли к нынешнему уровню понимания такой таинственной болезни, как рак, понятно, как и почему мы сбились с пути. Мы можем обозначить рассуждения и ошибочные идеи, которые мы слепо приняли и которые мешают нашим попыткам улучшить медицину и, соответственно, добиться здоровья. Оптимистически говоря, возможно, мы увидим, как изменить направление развития и открыть новую область в персонализированном здравоохранении для каждого из нас – для вас и для меня. В конечном счете мы сможем добиться серьезного преимущества в «войне» с болезнями.
Что такое онкология с высоты 20 километров
Рак, как я уже говорил раньше, – прекрасная метафора для всего, связанного с болезнью. Это злейший враг любого человека, носитель всего «плохого», что может повлиять на здоровье, счастье и, конечно же, долголетие. Я не знаю никого, кто не испугался, узнав, что тело обратилось против него, что обнаружен рак, что будущее туманно. Эта неопределенность наиболее неприятна. Мы вдруг теряем возможность отвечать на вопросы «где?», «как?», «почему?», «когда?», «когда я вылечусь от рака? или «когда я умру?».
Что такое рак? Если у вас нашли опухоль или настораживающие результаты анализа крови, то скорее всего пошлют к специалисту. Тот воткнет в вас пункционную иглу и возьмет образец, который отдаст на изучение патоморфологу. Патоморфолог, которого, вы, возможно, никогда не увидите, займется поиском конкретных структур, так как в настоящее время диагноз ставят, опознавая структуры. Это вписывается в норму? Это патология?
Предположим, патоморфолог смотрит на нормальную пластиковую бутылку и говорит, что это – нормальная клетка. А потом смотрит на помятую, поломанную бутылку и говорит, что это – раковая клетка. Таков современный уровень диагностика рака. Ни молекулярных исследований, ни секвенирования генов, ни тонкого исследования хромосом. Так сейчас работают.
