Минас Багдыков - Лики прошлого
Хирурги Дона имеют свои традиции, уходящие корнями как в земскую, так и классическую европейскую медицину. Все лучшее было завезено к нам не только с Варшавским университетом, но и получено от российских хирургов. Проводником всего прогрессивного являлись профессора Богораз, Напалков, Бухман, при этом работы последнего были представлены на получение Нобелевской премии и только начало первой империалистической войны не дало возможности свершиться этому акту.
Сформировавшаяся школа широко оперирующих хирургов-экспериментаторов Дона была известна многим поколениям не только в России, но и далеко за ее пределами.
Врач, увлекшийся хирургией, был вовлечен в общий круг научного поиска на благо практического выхода, на благо больного человека.
Эстафету основоположников научных изысканий в хирургии приняло поколение их учеников — проф. З. И. Карташев, Б. З. Гутников, Г. С. Ивахненко, М. Д. Ковалевич. Поражали энциклопедические знания в хирургии, эрудиция, широта оперативных вмешательств, интереса научных изысканий проф. З. И. Карташева, а главное отдача практическому здравоохранению своих научных находок, работа на него.
Научные изыскания профессора Б. З. Гутникова были направлены на изучение краевой патологии эхинококкоза, создание целой программы по ее научному изучению и поиску методов диагностики и оперативного лечения. Уже тогда создавались им методики постановки кожных проб для выявления знаков, указывающих на заболевание эхинококкозом.
Созданная школа учеников прославила его имя, как крупного ученого, прекрасного врача-хирурга.
Научные изыскания профессора Г. С. Ивахненко по изучению способов консервирования и переливания цельной донорской крови, участия в создании станции переливания крови на Дону дали ему возможность внести свой личный вклад в развитие этой проблемы, обучить врачей переливанию крови, которые, смогли в годы войны спасти огромное количество бойцов, вернуть их в действующую армию.
Поколение этих профессоров не только само широко оперировало с хорошими клиническими результатами, но и могло обучить этому искусству молодежь, вовлечь их в научный поиск нерешенных задач. Воспитанная ими целая плеяда хирургов не только старалась быть похожей на своих учителей, но и, развиваясь на современном уровне, смогла превзойти их.
Это положение объясняется хотя бы тем, что именно на шестидесятые годы пришлось время активного развития анестезиологии и внедрения ее в практическую медицину.
Управляемое дыхание, постоянное усовершенствование аппаратуры создали возможность пребывания больного под наркозом.
Незаметно происходящие в стране социальные деформации отразились и на этой благородной профессии, четко сформировалась тенденция к переоценке казалось бы незыблемых основ и ценностей. Стали появляться специалисты из числа выдвиженцев, которым была чужда мысль экспериментального поиска кропотливого изнурительного труда, они больше занимались редакторской работой, нежели разработкой новых методов оперативных вмешательств. Как хирурги они стали терять привычный рейтинг законодателей того высшего в профессии, к чему привыкли хирурги Дона. Выбирали себе легкий путь специалиста, ну, скажем, по удалению желчного пузыря.
И все же невозможно уничтожить человеческой дерзновенной целеустремленности к совершенствованию из общего шума и трескотни о незаурядности и успехах в хирургии «всемирного значения»: практически один только Геннадий Иванович Чепурной, молодой из профессоров, продолжает работать над собой, находясь в постоянном поиске новых подходов к оперативным вмешательствам, просто разработки новых операций на органах, отработки тактических приемов послеоперационного ведения больных и т. д.
Однако продолжает оставаться незамеченным, как бы «затерявшимся в рабочем кабинете на своем острове», а на экранах телевизоров мелькают те, кому крайне необходимо рекламировать свою значимость.
Хирурги получили возможность работать на органах, которые раньше считались мало оперируемыми. Как, в эксперименте, так и в клинике стали отрабатываться различные виды оперативных вмешательств на сердце, легких, магистральных сосудах и т. д.
Именно в эти годы выделился своими целеустремлениями молодой талантливый хирург, прекрасный организатор П. П. Коваленко, став профессором, возглавив ведущую клинику, первым на Юге России стал оперировать на сердце, легких, магистральных сосудах, разрабатывать новые подходы и виды оперативных вмешательств. Продолжая идею своих предшественников, он много сил потратил на поиски способов консервирования тканей, в частности, костей суставов, полусустатов, хряща и пересадки их в организм больного человека. Реализация всего им задуманного создала великолепную школу хирургов-ученых, своих последователей.
По-деловому, в повседневном труде, Геннадий Иванович, как бы повторяет пройденный путь поколения крупных хирургов Дона, посвятив свою жизнь поиску нового в своем деле и служению человеку.
Многократно проверяя свои замыслы в секционном зале, экспериментальной операционной на животных, убедившись в правильности теоретических обоснований, уточнив многое на уровне клетки, он только после этого позволяет себе перенести задуманное на человека.
Сегодня это, пожалуй, единственный профессор-хирург, которому было посильно возглавить кафедру детской хирургии, будучи взрослым общим хирургом. В кратчайший срок он не только вник в тонкости детской хирургии, но смог разработать, создать новое в этом сложном разделе хирургии.
Для профессора Чепурного в настоящее время не существует хирургии только одного органа, он поливалентен и при этом выполняет все с блеском и изяществом. В палитру его хирургической деятельности входит оперативное вмешательство на органах грудной полости, пищеводе, где он имеет приоритет. Его творчеству подвластны секреты абдоминальной хирургии, ангиологии, он легко заглядывает в чертоги черепа, исправляет уродства при рождении, владеет законами пластической хирургии. Выполняет оперативные вмешательства на костях и суставах. Все это как было принято в старые добрые времена нашими предтечами, как делает его учитель П. П. Коваленко — крупнейший хирург Юга России.
Будучи немногословным человеком, предельно скромным, с выраженными бойцовскими качествами мужчины, он крайне внимателен и придирчив к слову и словосочетаниям.
Пришлось наблюдать, как он внимательно работает с текстом, и если бы не знать, что это крупный хирург, могло сложиться впечатление о нем как большом знатоке лингвистики. Скрупулезность и ответственность в этом разделе научной работы как бы обнажили для меня грань его характера, таланта, высветив гармоничность развития этого человека.
В деле так сформированный характер приносит только пользу людям, когда он перед собой ставит порой неразрешимые задачи и выполняет их.
Его любят больные, ему доверяют коллеги, студенты в наше неоднозначное время, где порушены основы нравственности, молодежь идет к нему на лекции, как к источнику света, аудитории его кафедры всегда полны, студенты стараются попасть на проводимые им неординарные операции.
Да, на Донской земле живет такая творческая личность, еще не иссяк родник, еще есть у кого поучиться, кому передать эстафету в будущее.
Окружающая человека природа многолика, многообразна и до конца не изведана.
В жизни нередко приходится встречаться с удивительным явлением, когда разбушевавшиеся силы природы — стихия как бы раскрывают красоту текстуры дерева, камня.
С детских лет наше внимание привлекают поверхности кремня, а постоянные напоры порывов ветров создают замысловатые развороты крепких сортов деревьев, растущих на склонах морских берегов, застывших в причудливости принятых форм.
Стоят эти живые творения природы из крепкого карагача, удивляя, радуя глаза и душу людей за поэзию жизни, природы, а также за способность сопротивляться натиску необузданным силам стихии, неся на себе не только поэзию борьбы во имя жизни, но и форму сопротивления.
По-видимому, все это имеет место и в природе человеческого бытия. Одни в борьбе погибают, другие становятся красивее, и ярче высвечивается вся гамма красок их интеллекта, умения сопротивляться разбушевавшимся силам зла, третьи сникают, опускаются, становятся безликими — несет их судьбой по воле случая и только цепляются они за бесплодно прожитый никчемный каждый день жизни в поисках религии, оправдывающей их жалкую участь.
Мне пришлось встретиться и подружиться с легендарной личностью в нашем городе уже в пожилые его годы, но обладающей светлым, ясным умом и памятью.
Прожитая им жизнь, а главное созданное, оставленное людям, освещенное светом его разума и интеллекта наследие создавало впечатление вечно молодого, стремящегося к познанию и совершенствованию мужчины, мудрого мужа, поэта, философа.
