Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств - Ширли Сойль

Слаженная работа сердец взрослых людей проявляется особенно явно при пении мантр и гимнов, что могло бы пролить новый свет на исполнение гимнов футбольными игроками. Способна ли команда собраться с духом и почувствовать себя в процессе исполнения гимна единым целым? Или же отдельные участники перед игрой слишком взволнованы? Впрочем, сам текст в данном случае не имеет никакого значения. Созвучие возникает как во время исполнения «Боже, славим мы тебя», так и во время исполнения «Ом мани падме хум» или совместного йоговского дыхания [91]. Научные исследования показывают, что в рамках совместной деятельности мы отказываемся от своих эгоцентрических установок в пользу всеобщей перспективы [92, 93]. В этом концерте созвучия играют многие наши внутренние и внешние чувства. Рецепторы расширения легких, автономная нервная система, рецепторы в сердце, слух, гормональная система, мышцы и движения и, разумеется, мозг стремятся в своих колебаниях навстречу друг другу и сливаются в едином танце. Совместная деятельность и совместный опыт приводят к образованию общих перспектив и целей [43].

Счастливый конец

– Промокнуть тебе пот? – Вопрос Гюйен адресован Юкселю, и он с благодарностью поворачивается к ней.

Судя по всему, в этой реанимации синхронизировались и другие сердца, не только сердца хирургов. Юксель и я продолжаем зашивать. Узел имеет решающее значение. Если мы завяжем его слишком плотно, он может перерезать сосуд, а если слишком слабо, то артериальный проток, возможно, закроется не полностью.

– Кислород и давление растут, – сообщает нам детский анестезиолог, то есть содержание кислорода в крови растет вместе с кровяным давлением.

Затем анестезиолог снова исчезает со своим слуховым рожком за гематоэнцефалическим барьером. А через 2 минуты появляется:

– Шума поезда в тоннеле больше не слышно.

Пффффффф.

Мое собственное дыхание выливается в сдержанный выдох. «Пфффф» – такой звук появляется, когда из легких вырывается максимальное напряжение, извергая пар, как локомотив. В операционных я слышу его очень часто. Бывают такие разрезы и швы, при которых у пациента есть только один шанс.

Остальная часть операции – сплошная рутина. Тщательно проверяем, все ли «плотно», как мы привыкли говорить. Поскольку я в этом вопросе особенно щепетилен, Юксель не в первый раз в шутку предлагает мне пересчитать красные кровяные тельца. При этом он то и дело посматривает на Гюйен. Она улыбается. На ее лице больше нет напряжения и тревоги за Марию – их больше нет и в наших лицах и, прежде всего, в наших взглядах. Хотя глаза – единственное, что мы могли друг у друга видеть. Накладываем дренаж, гибкую пластиковую трубку, через которую сможет вытекать секрет из раны, медленно и тщательно зашиваем все слои разреза. Останется лишь маленький шрам.

Я надеюсь, что совсем скоро Мария сможет полежать на животе своей мамы и послушать биение ее сердца. Когда такой возможности нет, в некоторых случаях для успокоения новорожденных в реанимации используются записи материнского сердцебиения [75]. Рядом с маминым сердцем они чувствуют себя как дома.

Я снимаю свое зеленое одеяние и радостно предвкушаю кофе в компании Юкселя и Гюйен, как мы договаривались. Тема «зябликов» еще не исчерпана. Тут я с изумлением замечаю, что они уходят без меня. Между ними так мало расстояния, создается впечатление, что без меня им скучно не будет. Остаться на несколько минут наедине с собой – мне это тоже пойдет на пользу. Я по-прежнему нахожусь под давлением, хотя внутреннее напряжение постепенно ослабевает. И мое сердце меня поддерживает.

Что умеет чувствовать сердце

У сердца имеется сложная и очень тонкая сенсорика для определения давления в его желудочках и предсердиях. Оно знает, как сильно растянуто, а его полости даже оснащены датчиками для анализа химической среды и состава крови [39, 26]. Эти данные передаются в мозг, и от них также зависит, какое количество крови и информации будет извергнуто со следующим ударом. Даже такой крепкий орган, как сердце, порой не выдерживает нагрузок. Когда давление в котле достигает максимальных значений, и он переполняется, сердце способно выпустить пар. Тогда оно выплескивает гормоны под названием предсердный натрийуретический пептид (ПНП) или мозговой натрийуретический пептид (МНП). В результате мы ощущаем необходимость сделать перерыв, сходить в туалет и выпустить из себя воду, количество жидкости в теле уменьшится, кровеносные сосуды расширятся, и повышенное давление в сердце понизится [42].

ПНП также называют гормоном равновесия, поскольку он сокращает выброс гормонов стресса и оказывает положительное воздействие на нашу иммунную систему и поведение [79]. Его способность к физическому восприятию позволяет сердцу при любых экстремальных состояниях возвращаться обратно к среднему уровню, к равновесию между напряжением и расслаблением. Некоторые ученые говорят, что сердце умеет действовать разумно [94].

То, что разбивает сердца

Интересно, Юксель и Гюйен уже выпили кофе? В кафетерии я их не нашел, а обнаружил, лишь когда с подносом и чашкой капучино искал, куда сесть. Они расположились в самом дальнем углу. Чтобы поспорить, поссориться? О, нет, только не теперь. Они очень взволнованно что-то обсуждали. И это было похоже на что-то гораздо большее, чем флирт. Ухмыляясь, я решил им не мешать, однако сел на таком расстоянии, чтобы можно было их окликнуть. Они этого не заметили. Я с наслаждением пил кофе, позволив мыслям умчаться далеко-далеко.

Если двое влюблены, им достаточно посмотреть друг другу в глаза, и частота их сердцебиения и дыхание приспособятся друг к другу [95]. Тем временем Юксель и Гюйен сидели так близко друг от друга, что мой профессиональный врачебный взгляд тут же разоблачил гормон объятий окситоцин. В главе «Универсальный клей любви» я уже упоминал о том, что сердце способно вырабатывать окситоцин самостоятельно. Поэтому происходящее не удивило, однако немногие кардиологи знают о том,