Джеймс Бертрам - История розги
В 1642 году котельщик Роджет был подвергнут наказанию плетьми за то, что изменял своей жене. В 1666 году другой неверный муж поплатился денежным штрафом, в 1668 году одного англичанина за то же самое преступление изгнали из пределов отечества. Считаем необходимым добавить еще, что котельщик Роджет, помимо экзекуции, подвергся клеймению на щеке и изгнанию, что объясняется особой сложностью совершенного им проступка. Все котельщики по своей профессии вели в большинстве случаев бродячий и разгульный образ жизни и потому редко связывали себя женитьбой; если же и женились, то смотрели на своих жен, как на «общественное достояние». Несколько позднее один портной в Эуррии был присужден к смертной казни через обезглавление за то, что женился на дочери сводного брата своей первой жены.
И другие преступления наказывались шотландскими законами чрезвычайно строго. За богохульство виновные приговаривались нередко к смертной казни. За клятвопреступничество полагалась ссылка и телесное наказание. Бродяги и бежавшие крепостные в первый раз клеймились на ухе и подвергались экзекуции, во второй раз приговаривались к смертной казни. Воров, разумеется, вешали. Если вор уличался на месте преступления в том, что стянул хлеб стоимостью от одного до четырех пенсов, то его секли розгами; если украденный хлеб стоил от четырех до восьми пенсов, то отрезалось одно ухо, если же у вора находили при этом хотя бы восемь пенсов наличными, то его вздергивали на веревку. Наказания за поджоги были различны, в зависимости от степени учиненного злодеяния. Поджигатели в городах живьем сжигались на костре. Тех, которые поджигали амбары с зерном и дома, связывали, били и сжигали, но «на медленном огне»!
Глава XX Флагеллянтизм в Шотландии
Еще несколько фактов приведут нас к тому периоду, когда телесное наказание у позорных тачек было уничтожено; кроме того, из этих фактов мы увидим, за какие именно преступления телесные наказания почитались наиболее подходящим покаянием.
В 1692 году был объявлен большой призыв рекрутов, чтобы отправить последних во Фландрию; оказалось, что найти подходящие транспортные суда было делом настолько трудным, что предварительные приготовления заняли массу времени. За этот период из отряда дезертировало так много солдат, что в 1694 году был обнародован особый эдикт, в силу которого накладывались наказания как на самих дезертиров, так и на лиц, способствовавших побегу или укрывательству их. При этом был обвинен некий школьный учитель города Глазго; ему ставилось в вину, будто он подстрекал рекрутов к оставлению команды. По рассмотрении дела и допроса обвиняемого последний признан был виновным в приписываемом ему преступлении и приговорен к телесному наказанию плетьми во время прохождения по Эдинбургу, с последующей высылкой на американские плантации. Наказанием за самовольное возвращение из места ссылки назначалась также жестокая порка.
В 1747 году Виллиам Стефенсон, фальшивомонетчик, был приговорен к позорному столбу с пожизненным изгнанием в Америку. Через несколько лет Стефенсон осмелился, вопреки существовавшему запрету, возвратиться на родину. Он был пойман и приговорен к годичному тюремному заключению. Кроме того, каждую первую среду месяца его выводили на свежий воздух и, во время прогулок по улицам Эдинбурга, безжалостно наказывали плетью. Отбыв наказание, Стефенсон снова был водворен в Америку.
Летом 1746 года в Стирлинге произведено было, во всяком случае, далеко не закономерное телесное наказание. Один из лейтенантов этого гарнизона заказал для себя у местного парикмахера парик. Когда последний был доставлен офицеру, то принят им не был. Заказчик ссылался на то, что вещь сделана не по мерке; раздосадованный парикмахер направился к выходу из занимаемого лейтенантом помещения и по дороге пробурчал себе под нос несколько, очевидно, нелестных для заказчика слов. Лейтенант погнался за парикмахером, догнал его неподалеку от парикмахерской и учинил над ним порядочную экзекуцию. Несколько других офицеров, случайно проходивших тут же, помогли своему товарищу. Затем вся компания поволокла беднягу с собой и донесла о случившемся полковнику, который, не входя в дальнейшие рассуждения, приказал раздеть дерзкого парикмахера, связать его и хорошенько наказать розгами. Приговор был приведен в исполнение полковым барабанщиком. Когда обо всей этой истории узнал магистрат, последовало распоряжение о приводе несчастного в суд для выслушивания нового приговора. Но командир полка, не отпуская своей жертвы, ответил гражданским властям, что сам справится с нахалом. Через некоторое время несчастного парикмахера отпустили, но вид его был чрезвычайно жалкий: все тело его было покрыто кровоподтеками и синяками.
По отношению к одному школьному учителю, наказавшему ученика с такой жестокостью, что последний испустил дух, был постановлен следующий приговор: «Пусть палач под усиленной охраной полицейских возьмет в тюрьме преступника и доставит его на базарную площадь. Здесь наградит виновного семью сильными ударами. На следующей ближайшей площади всыпать ему шесть ударов. На третьей площади – четыре удара. Затем пусть палач доставит его снова в тольбутскую тюрьму, откуда должна произойти высылка преступника из пределов отечества, без возвращения на родину под страхом тяжкой ответственности».
Последнее телесное наказание, произведенное на улицах города Эдинбурга, произошло при крайне печальных обстоятельствах.
В течение продолжительного времени в Эдинбурге оперировала организованная шайка грабителей, смелость которой дошла до того, что однажды ночью она вломилась в дом одного из членов городского муниципалитета. Хозяин и хозяйка квартиры, заслышав шум, проснулись, но были связаны разбойниками; во избежание же криков, в рот несчастным были вставлены кляпы. Между тем грабители, нагрузившись драгоценностями на значительную сумму, оставили разоренный ими дом. Хотя дело происходило ночью, но в одном из грабителей жена члена управы узнала жениха своей дочери и с первыми проблесками утра, освободившись от стягивавших ее веревок, донесла о происшествии властям, которые на основании ее показания задержали упомянутого выше жениха. Под присягой ограбленная дама снова подтвердила свое показание, которое, кроме того, было подкреплено свидетельницей, старушкой-прислугой, рассказавшей суду, что, находясь на службе у матери молодого человека, у которой проживал и он, она неоднократно впускала его в квартиру поздней ночью.
На основании приговора злосчастный жених был приговорен к жестокой экзекуции палачом-специалистом; наказание должно было быть произведено в тот именно день, на который назначалась свадьба молодого человека. Экзекуция должна была состояться в 12 часов дня, но еще задолго до этого времени весь путь, по которому должно было проходить шествие, был усеян целыми толпами любопытных, и, как говорится, яблоку упасть негде было. Джон Гейх, исправлявший обязанности палача, достал специально для этого случая новую плеть и, в ожидании своей жертвы на дворе тольбутской тюрьмы, посвистывал ею по воздуху, выражая при этом безграничную и дикую радость. Этот Джон Гейх словно создан был для роли палача; он исполнял свои обязанности как у эшафота виселицы, так и у позорного столба с известной гордостью, сопровождая каждый новый мастерский удар свой положительно дьявольской улыбкой.
Сегодняшний преступник был еще совершенно молодой человек, приблизительно лет двадцати; безбородый юноша этот выдавался столь нежной, белой кожей, что при виде его обнаженной палачом спины в публике инстинктивно пронесся гул сострадания.
Наконец, преступника привязали к задней части позорной тачки, члены магистратуры заняли определенные для них места, отряд констеблей (городовых) с их длинными алебардами построился в обычном порядке. Чтобы заглушить вопли истязуемого, трубачам дана была команда начинать. Плеть Джона Гейха стала свистать по воздуху, причем первый же нанесенный им удар вызвал брызнувшую фонтаном кровь. Преступник вскрикнул нечеловеческим голосом и посмотрел вдоль расстилавшейся перед его глазами улицы, только в конце которой он должен был получить последний удар… В то же время присутствовавшие в числе зрителей женщины и дети подняли ужасный вой.
Магистрат подумал о возможности возмущения толпы, принимая при этом во внимание, что большинство жителей были крайне недовольны приговором; и действительно: по настроению публики видно было, что опасность не только существует, но представляется вдобавок довольно серьезной.
При приближении процессии к одной из пересекающихся улиц из окна ближайшего дома была брошена зажженная ракета; последняя попала прямо под ноги лошадям, которые при этом в сильном испуге взвились на дыбы и понесли. Позорная тачка опрокинулась, и несчастная жертва палача со своим окровавленным туловищем очутилась в воздухе, хотя продолжала оставаться связанной веревками.
