На пути к сердцу. Записки кардиохирурга - Асланбек Аслудинович Дубаев
Я не открою секрет, если скажу, что профессия хирурга связана с рисками. К сожалению, иногда риски становятся вполне реальными и возникают осложнения, с коими сложно справиться. Однако мы всегда стремимся и должны стремиться к тому, чтобы преодолеть осложнение с наименьшим ущербом для здоровья пациента. Прежде всего имею в виду людей моей профессии. При написании этих строк мысли устремляются в прошлое, пытаясь воссоздать картину того дня, который состарил меня на несколько лет. Пациентом был парень лет 18, готовившийся поступать в университет, на факультет юриспруденции. Он пришел на прием в сопровождении матери, очень сдержанной и спокойной женщины. У парня был диагноз – рецидив варикоцеле (расширение вен семенного канатика) после ранее перенесенной операции. В таком случае нередко прибегают к эндоваскулярной технологии, применение которой заключается во введении микроспиралей в просвет сосуда (вены) с помощью эмболизации (закрытие сосуда). После проведения необходимых анализов и подробной беседы с больным я записал его на операцию. В назначенный день пациент пришел вместе с матерью.
Операция шла как обычно, без сложностей до того момента, пока я не довел специальный катетер в вену, предполагаемую закрыть. Однако катетер надо было продвинуть немного глубже. Чувствовалось сопротивление инструменту, но я старался как можно аккуратнее добиться нужной позиции. В один момент обнаружил, что дистальный конец катетера фрагментировался, то есть тот конец, который был в почечной вене, оторвался. Сложно передать, что чувствует хирург в такие минуты… Ты понимаешь, что произошла катастрофа, в следующую секунду переживаешь бурю эмоций, как будто вся кровь приливает к голове, и сердце начинает биться быстрее. Потом приходит хладнокровие, начинается мыслительный процесс: одно решение меняется на другое, мозг ищет выход из сложившейся ситуации. Все действия по извлечению катетера оказались безуспешными. Перед глазами всплывает лицо матери, ждущей с надеждой, а на операционном столе – парнишка, у которого вся жизнь впереди (университет, возможно, блестящая карьера и долгая счастливая жизнь). И все это может оборваться по воле Аллаха, прими я неправильное решение. В таких ситуациях решение надо принимать быстро. Я вышел к матери пациента:
– Е. А., выслушайте меня, пожалуйста! Мы должны вместе сделать все, чтобы решить возникшие непредвиденные сложности, которые, возможно, угрожают жизни сына.
– А что случилось, доктор? Вы меня пугаете…
– К сожалению, возникли трудности, и наилучшим образом данный вид осложнений может устранить мой коллега из другой клиники, у которого большой опыт.
– Доктор, но ведь ничего не должно было случиться: это же не требующая больших усилий процедура.
– Да, вы правы, но возникло осложнение… Это случается в хирургии, и я вас прошу меня поддержать и понять. После того, как все будет позади, у вас будет возможность высказать мне, что на душе, а сейчас надо действовать.
Надо отдать должное выдержке матери: наверное, помогла ее профессия военной. Как я позже узнал, она была офицером военной прокуратуры.
Пациента перевели в другую клинику, и коллега помог мне справиться с данной ситуацией. После были длительные выяснения с фирмами, поставщиками и производителями, а что касается Е. А., то с ней мы расстались дружелюбно, еще раз обсудив все случившееся. Поняв, что сыну уже ничто не угрожает, она поблагодарила, и я после этого ее не видел.
Уверен, что всегда следует нести ответственность за своих пациентов. Что бы ни случилось, нужно действовать и приложить максимум усилий для разрешения ситуации. Нельзя убегать от проблемы, нельзя оправдываться и выдумывать, а нужно взвесить все и вместе с родственниками принять решение. Наша задача – действовать, а результат за Аллахом!
Ради таких моментов я посвятил себя изучению медицины
В эту апрельскую ночь, как обычно, приехав с работы, я проводил время в кругу семьи. Рабочий день был достаточно загруженным, и ближе к одиннадцати ночи, почувствовав приятную усталость, заснул. Меня разбудил телефонный звонок, который раздался ближе к часу ночи. Сон у хирургов, привыкших дежурить ночью или приезжать в клинику по звонку, становится чутким. Звонили из клиники специализированной скорой медицинской помощи, и я поймал себя на мысли, что уже предполагаю, по какому поводу могли побеспокоить в столь поздний час.
Дежурный кардиолог извинился за поздний звонок и быстро отрапортовал о сложившейся ситуации. Речь шла о пациенте 56 лет, с диагнозом «инфаркт миокарда в ходу» (была остановка сердца). Провели успешную сердечно-легочную реанимацию, но состояние пациента оставалось нестабильным и могло в любой момент привести к смерти. От начала инфаркта прошло не более 12 часов, поэтому было принято решение незамедлительно госпитализировать его в клинику, где имелись условия для оказания высокотехнологичной помощи. Я сделал необходимые приготовления, позвонив анестезиологу-реаниматологу и операционной сестре, хотя и нелегко было принять решение о звонке в поздний час (ведь они весь день работали и заслужили отдых). Такова наша профессия! Мы часто встаем с постели поздно ночью и спокойно едем в клинику, где в нас нуждаются. Быстро оделся и потихонечку, чтобы не разбудить детей, вышел. Мне предстояло еще преодолеть расстояние до клиники, которое занимало 15–20 минут на машине. За это время я обдумывал все возможные варианты течения событий, волновался, представлял, как быстро переговорю с родными пациента, а затем, не теряя драгоценные минуты, приступлю к оказанию помощи. Хотя процесс оказания помощи начинается уже с момента поступления пациента в приемный покой: это отработанный сложный процесс, включающий осмотр кардиолога, необходимые инструментальные исследования, если состояние пациента позволяет, осмотр анестезиолога-реаниматолога. Приехав в клинику, обнаружил, что пациент уже доставлен и к сожалению, был еще один эпизод приступа боли, который сопровождался нарушением ритма сердца. Времени на беседу с родственниками у меня не было, хотя это и очень важная часть: в другой ситуации пренебрегать, конечно, не стал бы. В те несколько минут, пока кардиолог докладывал о диагнозе больного, я успел попросить его поговорить с родственниками и объяснить всю опасность и сложность состояния пациента. Так как состояние действительно было крайне тяжелым: больной мог умереть на любом этапе оказания помощи – в приемном покое, в операционной, в реанимации. Статистика
