Виктор Кандыба - Загадочные сверхвозможности человека
Замечательно, что и в Австралии волшебная веревка – собственность целителя, т, е, человека, владеющего тайным знанием. Мы находим на австралийском уровне культуры ту же последовательность, о которой сообщалось из Индии и в средневековом европейском фольклоре: знание, волшебство, волшебная веревка, подъем на дерево, голос с неба. Более того, мы знаем, что инициации австралийских целителей – шаманские по структуре, ибо они включают ритуальное обезглавливание и расчленение на куски соискателя. Короче, оба элемента – трюк с веревкой и подъем по ней на небо, а также расчленение юноши – обнаруживаются вместе в традициях австралийской магии. Значит ли это, что трюк с веревкой имел австралийское происхождение? Нет, но он, бесспорно, относится к древнейшим мистическим приемам и зрелищам и, собственно говоря, не является индийским изобретением. Индия только разработала и популяризовала это чудо, совершенно так же, как индийское умозрение выстроило космофизиологическую мистику вокруг символики космических веревок и сутратмана.
Теперь мы возвращаемся к исходному пункту нашего исследования: значению и функции трюка с веревкой. Но важнее всего представляется нам культурная функция трюка с веревкой – или, точнее, тех архаических сценариев, которые сделали его возможным. Мы только что видел и, что эти сценарии и подразумеваемая ими идеология принадлежат к магической среде. Цель этого показа – открыть зрителям неизвестный и тайный мир: священный мир магии и религии, доступный только посвященным. Используемые образы и драматические темы, а именно: подъем на небо посредством веревки, исчезновение и посвятительное расчленение соискателя – не только иллюстрируют оккультные силы магов, но открывают также более глубокий уровень реальности, недоступный профану; они фактически иллюстрируют инициаци-онную смерть и воскрешение, возможность превзойти "этот мир" и скрыться на "трансцендентальном" уровне. Образы, освобожденные трюком с веревкой, способны вызвать и привязанность к невидимой, тайной и "трансцендентальной" реальности, и сомнения в реальности знакомого и "непосредственного" мира. С этой точки зрения, трюк с веревкой – подобно всем другим волшебным зрелищам – имеет положительную культурную ценность, ибо стимулирует воображение и размышление, причем одного действует на другое – вопросами и проблемами, которые он поднимает, и в конечном счете ставя проблему "истинной" реальности мира. Не случайно Шанкара пользуется примером трюка с веревкой, чтобы иллюстрировать тайну космической иллюзии; с начала индийского философского умозрения майя была высшей магией, а боги, будучи "создателями", являлись майин или магами.
Наконец, мы должны взять в расчет "драматическую" функцию трюка с веревкой (и подобных подвигов). Волшебник, по определению, – постановщик. Благодаря его тайной науке зрители наблюдают "драматическое действие", в котором не участвуют активно в смысле "работы" (как случается в других коллективных драматических церемониях). Во время трюка волшебника зрители пассивны: они наблюдают. Это повод вообразить, как можно делать вещи, не "работая", просто "волшебством", тайной силой мысли и воли. Это также повод вообразить творческую силу Богов, которые создают не работая руками, а силой своих слов или мыслей. Короче, выстраивается этическая система: духовная наука всемогуща, человек свободен, и для него возможно переступить пределы знакомой ему Вселенной. Все эти мысли возникают от созерцания "спектакля", тем фактом, что человек открывает функцию "созерцателя".
Это немногие наблюдения над трюками с веревкой касаются только одного аспекта занимающего нас символического комплекса. Каждый из других аспектов заслуживал бы столь же долгого сравнительного изучения. Но обсужденные только что примеры четко осветили следующий факт: является ли он паранормальным опытом, ограниченным немногими избранными личностями, или продуктом человеческой фантазии; образ невидимой веревки или нити, привязывающей человека к высшим областям, служит для выражения парадигматических человеческих ситуаций: например, возможности находиться в общении с Небом и Богами и, следовательно, быть избранным Богами и призванным к религиозной деятельности. В индийской умозрительной философии образ невидимой веревки применяется и для описания отношений между Богом и его созданиями, и для характеристики сущности атмана. Но в Индии, а также в Греции и древней Европе он символизировал человеческое состояние вообще, судьбу ("нить жизни"; Богини, прядущие судьбу); ткань мирского существования (karma) и, следовательно, "рабство". Целая категория родственных образов выражает "вовлеченность" в волшебство или в смерть. Что касается символики ткачества, хотя она зависит от символики нити, то она идет дальше и продлевает ее.
Как мы неоднократно замечали, эти образы выражают идеи, близкие, но различные. В разных контекстах нить или веревка может приобретать разные оттенки значения. Конечно, главная функция назидательных образов – в том, что они приглашают, помогают и даже заставляют человека думать, определять свои мысли, постоянно открывать новые значения, углублять и развивать их. Весьма значимо, что образ веревки или нити играет главную роль в воображаемой вселенной первобытных целителей и в сверхчувственных восприятиях современных людей, а также в мистическом опыте архаических обществ, в индоевропейских мифах и ритуалах, в индийской космологии и философии, в греческой философии и т, д. Это показывает, что образы нити и веревки постоянно встречаются в воображении и размышлениях человека, – что свидетельствует об их соответствии чрезвычайно глубокому опыту, и в конце концов раскрывают человеческую ситуацию, которая кажется непередаваемой другими символами или понятиями.
ЗАГАДКИ СВЕРХВОЗМОЖНОСТЕЙ БУДУ
Колдовство – одна из древнейших на земле профессий. Африка, по всей вероятности, стояла у истоков этого мрачного и жестокого культа, Африка же и по сей день остается его оплотом. Дьяволы и оборотни, амулеты и заклинания средневековой Европы, суеверия и "сглаз", бытующие по сию пору, пришли с Черного континента тысячи лет назад. Колдовство никогда не теряло своей власти над африканцем. Куда бы вы ни направились – из Алжира в Кейптаун или из Дакара в Занзибар, – везде можно встретить чернокожих, которыми до сих пор владеет страх перед джиннами и демонами, колдунами и, заклинателями, "нгогве" и "токолоше". Во многих племенах смерть почти всегда считают результатом магических заклинаний врага. Миллионы людей до сих пор верят, что мать во время родов может произвести на свет божий только одно дитя, одну живую душу. Близнецы считаются душой, расколотой пополам. Они околдованы, и демон может легко вселиться в каждого из них, поскольку каждый – это Вместилище без души ". Еще совсем недавно умерщвление близнецов было распространено в Африке повсеместно. Нельзя с уверенностью сказать, что эта традиция не существует и сегодня. Черная магия в Африке доминирует в каждой фазе жизни, и лишь немногие африканцы (вне зависимости от уровня образованности) перестают в это верить. Да и как может быть иначе, если многие вполне цивилизованные жители Западной Европы находятся во власти самых странных суеверий без малейшего на то основания.
Сегодня Африка живо напоминает нам об идеях и характере мышления наших предков, господствовавших во времена, когда в Англии и Западной Европе тысячи людей сжигали на кострах или отправляли на виселицу по обвинению в колдовстве.
Африканцы существуют в мире, населенном духами. И днем и ночью духи ревниво следят за ними, и африканец, нарушивший традиции своего племени, немедленно подвергается наказанию со стороны целой орды духов. Это и есть суть великой африканской религии, религии, разделяемой миллионами, вне зависимости от того, числятся ли они католиками, мусульманами или язычниками. Новообращенный использует свою новую религию, чтобы защититься от колдовства, зачастую стихотворные строки Корана применяются ими как заклинания. Христианские миссионеры сочиняют специальные молитвы и проповеди для тех, кто считает себя околдованным.
Белые, с долгим опытом жизни в наводненной колдунами Тропической Африке, часто говорят: "В колдовстве все же есть нечто большее, чем заметно глазу". Иными словами, они, хоть и нехотя, признают наличие черной магии. Если бы они проанализировали каждое таинственное явление или случай с научной точки зрения, то наверняка обнаружили бы немало жестокостей, однако большая часть загадочного исчезла бы. Я помню, как описывал одного западноафриканского вождя белый чиновник, не лишенный наблюдательности: "У него сердце леопарда и нрав крокодила". Таково колдовство. Оно возвращает нас в примитивный и безжалостный мир.
Время от времени вы неизбежно сталкиваетесь с чем-то необъяснимым в африканском колдовстве, с неким событием или случаем, с трудом поддающимся строгому научному исследованию, особенно в отдаленных от цивилизации уголках. Для решения такого рода задач зачастую приглашают самых заурядных врачей, когда на деле они должны были бы соединять в себе знания и талант как минимум целой группы ученых типа Фрейда. Обо всех подобных неудачах судачат на каждом углу, и оккультное объяснение охотно принимается небольшой группой оторванных от родины белых просто потому, что они не в состоянии установить истину. Эти всякого рода таинственные истории в сильно приукрашенном виде попадают в Европу. Наиболее сенсационные из них рассказывают перед восхищенной и умирающей от любопытства публикой, не имеющей ни малейшего представления о том, что же такое африканский буш.
