Джон Ронсон - Психопат-тест
— С какой стати мы будем их жалеть? — ответил тот. — Они же нас не жалеют.
Ко мне подошел Боб Хейр. Он очень торопился. Ему нужно было попасть на поезд из Кардиффа в Хитроу, чтобы успеть на самолет до Ванкувера. Не могу ли я его подбросить?..
Боб увидел случившееся раньше меня. Один из автомобилей перевернулся. Водитель все еще находился на своем месте. Он сидел так, словно ожидал, что кто-нибудь сейчас подойдет и перевернет обратно его машину так, чтобы можно было спокойно продолжить поездку. «Какая же у него выдержка!» — невольно подумал я и тут же понял, что водитель без сознания.
Его пассажирка сидела на траве рядом с машиной. Она скрестила ноги, словно задумавшись. Должно быть, женщина вылетела из автомобиля всего несколько мгновений назад.
Все это мой взгляд зафиксировал в течение одной секунды. Люди уже начали выбегать из своих авто и собираться у места аварии, поэтому я пошел к своей машине, чувствуя некоторое облегчение от того, что не придется одному решать проблему. И тут же мне в голову пришла неприятная мысль: а нельзя ли мое чувство облегчения в данной ситуации расценить как проявление 8 пункта — «Бессердечие/неспособность сочувствовать окружающим».
Я взглянул в зеркало заднего обзора на добрых самаритян, бросившихся к опрокинувшейся машине, и поехал дальше.
— Джон, — окликнул меня Боб.
— Мм-м?.. — ответил я.
— Как вы ведете машину?
— А что такое?
— Вы петляете по всей дороге.
— Неужели?..
Некоторое время мы ехали молча, потом я сказал:
— Это из-за аварии.
Мне было приятно сознавать, что случившееся и на меня произвело хоть какое-то воздействие.
Боб пояснил, что мое состояние вызвано тем, что миндалевидная железа и центральная нервная система посылают друг другу сигналы страха и стресса.
— Да, конечно, — согласился я. — Даже чувствую их. Они очень резкие и болезненные.
— А ведь миндалевидные железы психопатов, — продолжал Боб, — едва ли как-то отреагировали бы на картину аварии.
— Ну, в таком случае я нечто прямо противоположное психопату. Моя миндалевидная железа и центральная нервная система обмениваются слишком большим количеством сигналов.
— Сосредоточьтесь, пожалуйста, на дороге, — перебил меня Боб.
— Мне ведь захотелось пойти на ваш семинар, — сказал я, — из-за парня по имени Тони. В настоящее время он находится в Бродмуре. Он заявляет, что у него безосновательно диагностируют психопатию, и надеется, что я устрою в СМИ кампанию по его освобождению. Признаться, Тони мне вполне симпатичен. Но сказать с уверенностью, есть у него психопатия или нет, я не могу…
Создавалось впечатление, что Хейр меня не слушает, как будто авария заставила его задуматься о чем-то своем.
— Мне не стоило ограничивать свои исследования только тюрьмами. Надо было заняться и биржами, — пробормотал он себе под нос.
Я взглянул на Боба.
— В самом деле?
Он кивнул.
— Однако вряд ли биржевые психопаты могут оказаться столь же опасными, как психопаты — серийные убийцы, — заметил я.
— Серийные убийцы приносят беду в отдельные семьи, — пожал плечами Хейр. — Психопаты в экономике, политике, религии разрушают целые общества и государства.
В этом, решительно заявил Боб, и скрывается разгадка вековой тайны человечества, а именно: почему мир настолько несправедлив? Откуда берутся чудовищное экономическое неравенство, варварские войны, повседневная служебная и бытовая жестокость? Ответ один — психопатия. Часть мозга, которая функционирует неправильно. Вы едете на эскалаторе и смотрите на людей, едущих на другом эскалаторе навстречу вам. Если бы вы могли прочитать их мысли, то поняли бы, что все мы разные. Мы вовсе не такие уж хорошие люди, а некоторые из нас вообще психопаты. И именно психопаты виновны в том, что наше общество такое несправедливое и жестокое. Они подобны камням, брошенным в спокойный пруд.
Не только Боб полагал, что огромное число психопатов можно обнаружить на самых высоких ступенях общественной лестницы. После того как Эсси Вайдинг впервые упомянула в разговоре со мной об этой теории, я беседовал со многими психологами, и все они в один голос говорили то же самое. Среди них была Марта Стаут из медицинского факультета в Гарварде, автор книги «Ваш сосед — социопат». (У читателя может возникнуть вопрос, какая разница между психопатом и социопатом, и я отвечу: разницы нет. Психологи и психиатры во всем мире склонны использовать разные термины для одного и того же понятия.) Так вот, она сказала мне, что социопаты — повсюду. Вы обедаете, к примеру, в многолюдном ресторане, и вас со всех сторон окружают социопаты. Можете не сомневаться, что их полно и у вас на работе.
— Социопаты в целом производят гораздо более приятное впечатление, чем обычные люди, — заметила Марта. — Собственной душевной теплотой они не обладают, но очень хорошо изучили эмоции окружающих и великолепно их имитируют. Они из тех, кому нравится заставлять других людей прыгать, а потом понаблюдать, как они это делают. Многие социопаты вступают в брак только ради того, чтобы выглядеть нормальными, но в семейной жизни демонстрируют откровенное равнодушие и холодность к супругу.
— Не знаю, сколько человек прочитает мою книгу, — сказал я. — Может быть, тысяч сто, а это означает, что примерно тысяча из них окажется психопатами. Впрочем, возможно, их будет даже больше, если исходить из того, что психопаты любят читать книги о психопатах. Какую мысль они должны почерпнуть из моей книги? Не мешайте жить другим людям?
— Хорошо, если так, — ответила Марта. — Но вряд ли они смогут контролировать свою агрессивность. Ведь они, как правило, думают: «Она лжет, когда говорит, что существует совесть». Или: «Этого несчастного сдерживает совесть. Надо бы научить его быть, как я».
— А что, если мою книгу прочитает жена психопата? — спросил я. — Как следует поступить ей? Уйти от него?
— Да, — ответила Стаут. — Мне бы хотелось сказать: да, ей лучше уйти от него. Невозможно ранить чувства человека, у которого их нет в принципе. — Она сделала паузу. — Социопаты любят власть. Они любят побеждать. Если у человека отнять любовь и доброту, у него не останется ничего, кроме стремления к победе любой ценой.
— Это означает, что основное их количество находится на самом верху общественной пирамиды? — предположил я.
— Абсолютно верно, — согласилась Марта. — Чем выше вы поднимаетесь по общественной лестнице, тем большее число социопатов там находите.
— Значит, войны, социальная несправедливость, различные формы эксплуатации — результат деятельности ничтожного процента населения на самом верху — людей, страдающих психической патологией? — спросил я. Это было похоже на волновой эффект от книги Петера Нордлунда, но в гигантском масштабе.
— Думаю, многое из того, что вы перечислили, действительно связано с психопатией, — ответила Стаут.
— Страшно представить, — заметил я, — что девяносто девять процентов человечества даже не подозревает о том, что их судьбой распоряжается жалкая горстка психопатов.
— Да, действительно страшно, — согласилась Марта. — И редко кто решается себе это представить. Ведь нам с самого раннего детства внушают, что у каждого человека есть совесть.
В конце нашей беседы она обратилась к тебе, читатель, и сказала, что если ты забеспокоился и начал выискивать у себя черты психопата, ты можешь не волноваться. Твое беспокойство означает, что ты не психопат.
Практически все профессионалы-психиатры описывают психопатов одинаково: они бесчеловечны, безнравственны, безжалостны, прямо-таки сгусток злобы, нацеленный на то, чтобы нанести наибольший вред обществу. Но распознать психопата может только человек, прошедший специальную диагностическую подготовку. Есть и другой способ — провести обследование на сложном функциональном магнитно-резонансном томографе. Такой возможностью располагает, к примеру, Адам Перкинс.
Адам — исследователь в области клинической неврологии в Институте психиатрии в Южном Лондоне. Я посетил его вскоре после своей встречи с Эсси, так как мне стало известно, что он специализируется на тревожных состояниях. Мне захотелось проверить свою теорию по поводу того, что тревожное состояние — это, с психологической и неврологической точек зрения и с точки зрения особенностей функционирования миндалевидной железы, противоположность психопатии. Я представлял свою миндалевидную железу в образе хаббловской фотографии солнечной бури, а миндалевидную железу психопата — в образе хаббловской же фотографии мертвой планеты, типа Плутона. Адам подтвердил мою теорию, а затем, чтобы продемонстрировать ее правильность, подсоединил ко мне какие-то провода и поместил меня в упомянутый томограф, а потом без всякого предупреждения включил ток, сильный удар которым я и получил.
