Андрей Ломачинский - Вынос мозга
Ну а насчёт самой главной причины — лаврового листа... Думаете, я такой умный? Да ни в жизнь бы не определил, почему такое произошло, кабы не характерный запах желудочного содержимого и сами листья, извлечённые из влагалища.
Катапульта
Прапорщик Мишуков обслуживал катапульту — здоровенный механизм, чем-то похожий на парковый аттракцион. На небольшом помосте у высоченной решётчатой мачты стояло пилотское кресло, скользящее вертикально вверх по длинной рельсе. На этом тренажёре тренировали военных лётчиков аварийно покидать самолёт. В самолёте под креслом имеется специальный пиропатрон, который и выстреливает пилота словно ракету. Удовольствие не из приятных, но готовиться к таким ЧП надо. Вот и создали для этих целей машинку, имитирующую возникающие нагрузки. Тренировки на катапульте строго лимитированы — каждый «прыжок» даёт сумасшедшие нагрузки на позвоночник, а если переборщить, то и сотрясение мозга получить можно. А сколько раз Мишукову приходилось отмывать кресло от мочи и дерьма... Поэтому он каждого пилота просил сходить в туалет перед занятием.
Ещё об одном интересном применении вверенной ему техники прапорщик Мишуков узнал от своей жены.
Офицеры — народ мобильный, интересы Родины частенько кидают их с места на место, и, разумеется, за ними следуют их верные боевые подруги и тылы — офицерские жёны. Прапорщики обычно более оседлы, ну и прапорщицы соответственно. Жёны прапорщиков в военных городках считаются старожилами, они всегда готовы встретить новеньких лейтенантш и капитанш и ввести их в курс дела, а те в свою очередь делятся с ними впечатлением и опытом с предыдущего места службы мужа. Так вот одна из новоприбывших и рассказала мадам Мишуковой об абортных возможностях катапульты. Говорят, что впервые это открытие было сделано случайно, во времена Юры Гагарина и Вали Терешковой, когда кандидаток на звание первой женщины-космонавта отбирали. Так вот одна из претенденток оказалась слегка беременной, и сразу после «отстрела» на катапульте у нее случился выкидыш. Ну оно и понятно — такие перегрузки просто отрывают плод от маточной стенки.
Мишукову эта мирная возможность его военного агрегата очень понравилась. Вот и решил он немного денег подзаработать и попрактиковаться в бесконтактной гинекологии. Вначале дело шло туго, клиентуры было мало. Но город Ленинград под боком, и молва о добром кудеснике туда долетела. Брал Мишуков немного, от трёх до десяти рублей. Со знакомых и жён знакомых не брал ничего. Лишних вопросов не задавал, порой даже имени не спрашивал, что многим очень нравилось. Тайком проводил баб на территорию части, сажал в кресло, пристегивал ремнями и кидал. Обычно хватало одного раза, но иногда приходилось повторять аж до пяти раз. Но успех был всегда, и успех стопроцентный.
Будучи человеком внимательным и заботливым, он после каждого «покидания самолёта» спрашивал пациентку, как та себя чувствует. А ну если пять раз подряд трясти придётся? Тут поневоле почувствуешь себя как после нокаута. В таких случаях Мишуков проявлял поистине джентльменские качества — после экзекуции он брал даму под ручку и заботливо доводил до самой станции и не уходил, пока не сажал её в электричку. Дальше он, правда, не следовал, боялся, что жена может неправильно понять. О своей частной практике на гособорудовании он языка не распускал, хотя и особой тайны не делал. Многие сослуживцы, видя Мишукова с очередной женщиной, только небрежно махали рукой: опять, мол, какая-то на катапульту «облегчаться» приходила.
А все же зря Мишуков ни о чём не спрашивал, кроме самочувствия после «полёта». Один вопросик ему всё же следовало задавать до посадки на тренажёр. Простой такой вопросик: «Какой срок беременности?»
Ирина залетела в отпуске — с подругой поехала в Геленджик. Море, фрукты, танцплощадки. Сама она в Луге жила, а на танцах повстречала парня из Питера. Двести километров — ерунда, считай, земляки. Если бы он из Москвы, к примеру, был или ещё откуда подальше, то она бы и в голову не брала; получила летнее удовольствие — и прощай. А тут близость жительства как-то на продолжение намекала.
Она уехала чуть раньше, он позже. Через неделю позвонил, пригласил к себе в гости. Очень хотелось продолжения отпускного рая. Она приезжала к нему, а он к ней. Но работа... Получалось только на выходные. Месяц молчала, а потом рассказала, что беременна. Отношения сразу закончились, а любовь осталась. У неё. А у него, оказалось, уже есть невеста, да и вообще Ирка ему не пара, а так, погулять, повеселиться.
Может, никакой невесты не было — не стыкуется невеста с полностью свободными выходными, да и не станет официальный жених у себя постороннюю девушку на две ночи оставлять. И потом, какие слова он до того говорил... Короче, Ирка решила оставить ребёнка. Дождалась до пяти месяцев, а потом передумала. Не видя «суженого» долгое время, быстро переосмыслила его «достоинства», и любовь сразу куда-то делась, да и матерью-одиночкой перехотелось быть. А если честно, то и раньше не хотела, просто ждала, что любимый вернётся. А коли любимый перестал быть любимым, то и на фиг такое надо.
Возможностей легально прервать беременность уже не было, но она вспомнила, что когда-то одна подруга рассказывала ей, что под Ленинградом в одной военной части мужик на какой-то машинке делает такие выкидыши, что обзавидуется любой гинеколог! При этом сам в дырку не лезет и даже имени не спрашивает. Денег берет смех, червонец, да, наверное, и за бутылку с ним можно договориться. Прямо сказка! Ирина быстро разыскала ту подругу и узнала, как пробраться к чудо-знахарю. Оказалось просто — надо сесть на электричку и поехать в Горелово, там найти детский садик и спросить любую воспитательницу. Тот детсад для детей военных, а воспиталки там все военные жёны, они точно на этого кудесника выход имеют. На следующий день Ирина взяла отгул и поехала по указанной наводке, правда, без особой надежды на успех. Путь поиска этого «акушера» казался слишком уж нечётким и безличным.
Однако зря она переживала. Быстро нашла указанный детсадик. Как подойти, что спросить, как объяснить, что тебе надо и кого ты ищешь? Прямо не сказать — тут со стыда сгоришь. Лучше всего, решила Ирина, задать всего два вопроса: где тут лётная часть и не знают ли они мужика, который на «подбрасывающей машинке» там работает? Оказалось, что и часть недалеко, и мужика такого они знают. И даже догадываются, зачем она этого мужика ищет. Воспитательница оказалась участливая, сама куда-то позвонила, о чем-то договорилась. Ничего за это не взяла, а просто сказала, иди, мол, по этой дороге, пока не дойдёшь до здорового бетонного забора. Иди затем вдоль этого забора до зелёных ворот с красной звездой, а там тебя уж ждать будут. Отсюда за час дойдёшь.
Пошла Ирина, как сказали. Дошла до ворот, а там и вправду её мужичок-прапорок дожидается. Провёл за ворота. Вот и чудо-машинка. Спросила Ирина мужичка, сколько стоит процедура.
— А сколько дашь!
— Червонца хватит?
— Вполне! Ты только в туалет вначале сходи, уж если не по-большому, то хоть по-маленькому.
Объясняет: у мужиков — и то штаны мочит, а из баб так просто струей выбивает. Проводил до туалета, терпеливо сторожил возле двери, чтоб какой военный даму случайно не испугал.
— Ну вот и порядок, пошли на катапульту.
Сажает прапор Ирину в кресло, застёгивает ремни, показывает, как голову держать, как руки. Проинструктировал, отошёл к своей будочке.
— Готова?
— Да!
— Ну тогда поехали!
Бах, вжжжик — кресло улетело высоко вверх. Казалось, что не только матка оборвалась, но и само сердце, в глазах потемнело и челюсть потянуло вниз.
На высоте кресло быстро затормозило, ремни больно впились в тело и щёлкнули зубы. Не будь ремней, Ирину точно бы швырнуло на середину лётного поля через ближайший высоченный ангар и здоровые самолёты-транспортники. В одно мгновение копошившиеся вокруг них люди оказались малютками, а будка вмиг сократилась до размеров маленькой коробочки. Не успев толком испугаться такой высоты и того, что с ней произошло, Ирина ошалело глазела по сторонам. Потом мягко и плавно, словно лифт, кресло поехало вниз.
В ушах звенело, болел прикушенный язык. Ирина провела пальцем по дёснам, слюна была с краснотой. Ну, это понятно почему. Плохо инструктаж слушала, вот и клацнула зубами до крови. Наконец кресло спустилось. Подошёл «доктор». Спрашивает, хватит или ещё раз. И тут Ирина поняла, что хватит. Дело сделано: под задницей у неё, похоже, стало мокро. Отстегнули ремни, Ирина извинилась перед добродетелей за неприличный жест и засунула руку себе под юбку. Точно не моча. Кровь!
И тут она осознала всю глупость своего положения. Она не взяла с собой ни ваты, ни тряпочек-подкладушек. Было крайне неудобно, но пришлось сказать об этом «доктору». Те тряпки, что нашлись у него, подкладывать было страшно — в саже и масле. Ещё порылись в поисках чего-либо подходящего и наконец нашли кусок грубой дерюги. Кровь она впитывала плохо, но тут прапорщик наткнулся на пачку старых растрёпанных листков. За неимением лучшего она попыталась подложить один из них под трусики. Все же не так быстро потечёт, когда дерюга напитается.
