Б. Горобец - Медики шутят, пока молчит сирена
Но основные трудности были впереди. Больные иногда умирали от передозировки эфира, от гипоксии, а наименьшим злом была недостаточность обезболивания. Первый аппарат Мортона, который позволял хоть как-то регулировать подачу эфира, представлял собой бутыль с трубкой, опущенной в эфир. Одновременно через трубку пропускался и поток воздуха. Эта смесь подавалась в легкие и вызывала наркотизацию.
На кладбище в Бостоне, где похоронен Мортон, на его могиле можно прочесть надпись: «Здесь похоронен Уильям Томас Грин Мортон — изобретатель метода обезболивания. До него испокон веков всякая операция была мучением, а он устранил страдания оперируемых, и с этого времени наука победила боль» (цит. по кн.: [Федоровский, 2001]). В книге В. Ю. Островского сказано несколько иначе: «Время все расставило по своим местам: потомки заслуженно назвали всех троих первооткрывателями наркоза. Всем троим благодарное человечество поставило памятники, и споры о приоритете закончились».
Островский, 1983. С. 25
Комментарий Б. Г.
Анестезиология начала XXI века уже не применяет довольно вредных хлороформа и эфира. Общая анестезия, обеспечивающая больному глубокий сон во время операции, использует ряд других средств, вводимых через дыхательные органы (например, севофлуран) или путем инъекции (например, пропофол). С анестезией комбинируют анальгезию, обеспечивающую блокаду болевых импульсов после операции. Разработана методика грудной эпидуральной анальгезии (ГЭА), при которой игла вводится в спинной мозг (умело сделанная, эта операция безболезненна), и через иглу подается раствор (сложного состава, например, из трех компонент: ропивакаин, адреналин и фентанил). ГЭА проводится в течение стольких суток, сколько потребуется для обезболивания после тяжелых операций или при тяжелых состояниях больных (например, онкологических), которые сопровождаются крайне сильными болями. Это позволяет отказаться от традиционно применявшихся в таких случаях уколов с опиатами (морфином и др.). Недавно в Скандинавии разработана «помповая методика» ГЭА, состоящая в том, что больного можно переводить из реанимационной палаты в обычную, а потом даже на дом, снабдив пластмассовой помпой, содержащей указанный раствор. Помпа подсоединяется к игле, постоянно находящейся в эпидуральной области, больной сам регулирует поток раствора так, чтобы болевые ощущения свелись к нулю. Известны случаи, когда у онкологических больных такая помпа, пополняемая периодически раствором, стояла до двух месяцев. На тысячи случаев применения ГЭА осложнений не было ни одного. В России эту технологию анальгезии освоили и доработали (включая серийное производство помп) в Российском онкологическом научном центре (РОНЦ), в отделении анестезиологии под руководством профессора Е. С. Горобца. Они уже обучили этой инновационной технологии ряд отделений анестезиологии в различных городах нашей страны. Все это сообщается здесь, чтобы люди знали: в принципе, боль можно свести к нулю при любой болезни и поддерживать это состояние неопределенно долго.
Игнатий Земмельвейс (Венгрия, 1818–1865)
Асептика при родах*
Доктор Земмельвейс был назначен в 1846 году доктором-акушером в клинике общедоступной больницы в Вене. В первый месяц работы Земмельвейса в клинике из двухсот рожениц умерли тридцать шесть. Земмельвейс пришел в ужас. Он никогда не предполагал, что столько женщин, до 30 %, вынуждены платить собственной жизнью за рождение ребенка. На третий или четвертый день после родов у рожениц внезапно появлялась высокая температура, и через несколько дней они умирали. Еще больше волновало Земмельвейса то, что все врачи, во главе с начальником клиники профессором Клейном, считали это вполне нормальным явлением. По их мнению, женщины погибали от «атмосферно-космической» эпидемии, вызываемой невидимыми миазмами, борьба с которыми совершенно безнадежна. Никто не задумывался над тем, что в соседней клинике этой же больницы смертность была в несколько раз меньше, а разница была в том, что в соседнюю клинику не допускались студенты. Почему же во второй клинике не было «атмосферно-космических миазмов»?
Больше двух лет мучился Земмельвейс этим вопросом и пришел к такому выводу. В отделении профессора Клейна работают студенты, которые приходят в больницу непосредственно из прозекторской и ухаживают за роженицами, не вымыв рук. Это они разносят заразу. А во второй клинике работают только акушерки, которые не бывают в прозекторской! О своем предположении Земмельвейс сказал профессору Клейну и потребовал, чтобы все врачи и студенты, перед тем как приступить к акушерской работе, тщательно мыли руки и несколько минут держали их в хлорной воде. Старый профессор недоверчиво улыбался, но выдал соответствующее распоряжение. И что же? Уже в первый месяц после внедрения правила о мытье рук, смертность в акушерской клинике профессора Клейна снизилась с 20 до двух женщин на сто рожениц. Земмельвейс торжествовал победу!
Как вдруг, спустя примерно год, в клинике произошел новый ужасный случай. Разрешения от бремени ждали 13 женщин, лежавших на койках в одном ряду. И 12 женщин одна за другой умерли. В живых осталась только одна, крайняя в ряду, с которой Земмельвейс обычно начинал обход. У нее был нарыв, к которому Земмельвейс прикасался руками, когда обследовал больную, а после переходил к остальным женщинам. Он пришел к выводу, что не только трупные препараты могут вызвать родильную горячку, которую много позже назвали сепсисом. Причиной ее может быть и гнойное заражение от живого человека! Земмельвейс немедленно распорядился применять дезинфекцию рук перед каждым обследованием пациентки. В 1848 году в клинике Земмельвейса из почти 3 500 рожениц умерли только 45, но, несмотря на это, Земмельвейсу пришлось долго убеждать врачей следовать его примеру. Над ним жестоко смеялись коллеги, его изгнали из клиники в Вене. Идеи Земмельвейса восторжествовали лишь много лет спустя. Его громадной заслугой перед человечеством является внедрение тщательной асептики в акушерстве.
А еще через 100 лет после смерти Земмельвейса в СССР был открыт и расшифрован синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания (ДВС), который всегда сопровождает сепсис. Выдающиеся советские врачи Мария Семеновна Мачабели, Зиновий Соломонович Баркаган и Андрей Иванович Воробьев со своей школой разработали эффективную методику борьбы с сепсисом путем массированного вливания плазмы. Они дали новое определение сепсису, как общему заражению организма плюс ДВС-синдром. В результате этого смертность у родильниц в Москве, Петрозаводске, Хмельницком, где эту методику освоили, понизилась в несколько раз. Но, как замечают А. И. Воробьев и П. А. Воробьев, многие врачи до сих пор не знают, что такое ДВС и как надо его купировать.
Академик Андрей Воробьев… 2010
Шарль Эдуар Броун-Секар (Франция, 1817–1894)
Пересадка половых желез*
В 1849 году немецкий физиолог Арнольд Бертольд опубликовал первые результаты своих исследований по пересадке половых желез. Обычай кастрации животных, а иногда и мальчиков, существовал с незапамятных времен. Петухи после кастрации превращаются в каплунов: они перестают петь, постепенно теряют гребни. Бертольд пересаживал каплунам половые железы других петухов и убеждался, что это предохраняет их от превращения в каплунов и позволяет сохранить все признаки самцов. Поскольку Бертольд знал, что нервы, соединяющие половые железы петухов с остальным организмом, были перерезаны, он пришел к выводу, что половые железы выделяют в кровь какое-то неизвестное вещество, оказывающее влияние на весь организм животного. Так были открыты железы внутренней секреции. Но эти выводы Бертольда были надолго забыты.
И только спустя 40 лет о них вспомнил Шарль Эдуар Броун-Секар, уроженец о-ва св. Маврикия (Франция). Медицинское образование Броун-Секар начал в Америке, но в 1838 году переехал в Париж. Там он стал специалистом по болезням спинного мозга. Работал также в Англии, в больнице для людей, разбитых параличом. Особый интерес испытывал к исследованиям состава крови, животного тепла и таинственных желез, разбросанных по всему организму, назначение которых во многих случаях было совершенно не известно. В 1869 году Броун-Секар был назначен профессором неврологии на медицинском факультете Парижского университета, а после смерти профессора Клода Бернара в 1878 году занял кафедру физиологии в Коллеж де Франс. После чего он посвятил все свое время и внимание исследованиям тогда еще таинственных желез: надпочечников, щитовидной железы и половых желез.
В 1889 году, в возрасте семидесяти двух лет, Броун-Секар на заседании Биологического общества в Париже сообщил, каким образом он восстановил свои физические и психические силы, ослабление которых чувствовал несколько лет. Оказалось достаточным сделать несколько уколов вытяжки из раздавленных половых желез морской свинки. Лекция могучего на вид старика с буйными волосами едва тронутыми сединой, со здоровым, загорелым лицом, окруженным седеющей бородой произвела на собравшихся большое впечатление. Открытие Броуна Секара казалось настолько поразительным и великим, что промышленность стала выпускать в массовом порядке вытяжку из половых желез животных, которая под названием «Сперматина» быстро завоевала признание в лечении болезней старческого возраста.
