Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше
Исцеление происходит отчасти благодаря откровению самому по себе. Тот, кто только что открыл свои помыслы, чувствует себя освобожденным от давления, от мрака, который они в нем порождали, от беспокойства, страха, внутренних терзаний, то есть от связанных с этим тоски и отчаяния, испытывает чувство облегчения и умиротворения, ощущает легкость и радость[3353]. «Что есть более светлого, чем душа, всегда предающаяся этому деланию? Это знают те, кто испытал, какую надежду, какую непопечительность, какую свободу они обретают! И еще какое отсутствие страха… какое утешение в борьбе, какое ослабление помыслов и, наконец, какая чистота души!»[3354] — восклицает патриарх Антоний Студит.
Особенно настойчиво святые отцы говорят о состоянии духовной непопечительности (ἀμεριμνία), которую приносит постоянная практика ἐξαγόρευσις. Авва Дорофей, вспоминая о том времени, когда его духовным отцом был преподобный Иоанн Газский, пишет: «У меняне было никаких смущений, никаких забот. Если мне случалось иметь помысл, я брал табличку для письма и писал старцу… и не успевал я закончить письма, как уже чувствовал облегчение и пользу. Таковы были моя непопечительность (ἀμεριμνία) и мой покой (ἀνάπαυσις)»[3355]. «Я поверял старцу, авве Иоанну, всё, — рассказывает он далее, — и никогда не попускал себе сделать что-либо, [не спросив] его мнения… Никогда я не позволял себе последовать за своим помыслом, не посоветовавшись. И верьте мне, братия, я пребывал в великом покое, в великой непопечительности»[3356].
Эти в каком-то смысле сиюминутные результаты откровения помыслов не должны заставить нас забыть, что больша́я доля его лечебного эффекта происходит от последующих наставлений духовного отца. Благодаря сведениям, полученным от духовного чада, отец может даже в точности понять его внутреннее состояние, безошибочно поставить диагноз и определить, какое требуется лечение. Без этого у человека не было бы ни малейшей возможности исцелиться. «То, что можно увидеть в телесных болезнях, — пишет патриарх Антоний Студит, — присутствует и в недугах души: лекарь заботится и прилагает лечение к тому месту, которое он хорошо продиагностировал и увидел глазами. Но те, которые полагаются на собственный вкус и действуют так, как им вздумается, не поверяя своей душевной болезни духовным отцам через откровение помыслов, навлекают на себя плачевный приговор: Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5, 21)»[3357].
В особенности благодаря частому и постоянному откровению помыслов духовный отец сможет многократно прибегать к длительному лечению, которое приведет в итоге к исцелению всех душевных недугов, ибо в этом случае он точно и полно поймет состояние, склонности и изменения больного. Именно об этом пишет преподобный Иоанн Кассиан, упоминая многие страсти: «Чем чаще эти расстройства открываются, тем быстрее удается от них излечиться»[3358].
Поэтому следует отправляться к духовному отцу и открывать ему помыслы как врачу[3359]. Святитель Василий Великий советует раскрывать тайны своего сердца «перед теми, кто получил послушание заботиться о больных»[3360]. Преподобный Иоанн Лествичник советует: «Открывай, открывай донага твою язву перед врачом и говори ему без стыда: «Вот моя рана, отче, вот моя рана»»[3361], а преподобный Варсонофий Великий говорит: «Открой помысел, который задерживается в тебе и ополчается на тебя, своему отцу — и он исцелит тебя»[3362]. «Будем открывать нашим старцам все тайны нашей души и, исполнившись доверия, будем искать у них лекарство для наших ран», — наставляет преподобный Иоанн Кассиан[3363]. Эта медицинская концепция прослеживается в формулировках большого числа Типиконов[3364]. Типикон Предтеченского монастыря близ Серры, в Македонии, требует, «чтобы в монастыре были духовные отцы, дабы тому, которого каждый выберет, можно было открывать свои ушибы, согласно традиции святых канонов, дабы, в зависимости от вида раны, получить от духовных врачей подходящую помощь. Раны — это помыслы… Итак, весьма полезно иметь при себе доктора»[3365]. Уставное последование монастыря во имя иконы Пречистой Богородицы Махериотиссы в одиннадцатой главе, посвященной откровению помыслов, оговаривает, чтобы «тот, кто исполняет эту обязанность… самым внимательным и заботливым образом выслушивал тех, кто хочет исповедаться, и определял каждому подходящее средство»[3366]. Если помыслы «легкоустранимы и не причиняют постоянного беспокойства»[3367], то они могут быть выслушаны опытными братиями, которым передана эта задача. Если же помыслы «требуют более внимательного врачебного подхода», то они должны быть открыты ему, и он «применит соразмерное лечение»[3368].
Свои обязанности врача духовный отец исполняет в рамках ἐξαγόρευσις, выслушивая внимательно и благожелательно, утешая и подбадривая того, кто ему доверился, беря на себя трудности, которые духовный сын пришел ему открыть, и молясь о нем. Святые отцы часто подчеркивают, что при откровении помыслов духовник берет на себя роль ходатая. Они приписывают лечебную эффективность этой практики действию Божественной благодати, которое совершается в ответ на эти молитвы[3369]. Вот почему преподобный Варсонофий Великий уточняет: «Скажи свой помысел духовному отцу — и он исцелит тебя именем Божиим»[3370]. То же самое сказал один из братий: «По молитвам старца Бог исцелил меня»[3371].
Однако это предполагает, что тот, кто открывает помыслы, имеет к духовному отцу, а через него и к Богу должное отношение, что он делает это именно с верой, сокрушением и от всего сердца, что подчеркивается в одном из изречений: «Однажды два брата… встретились, и один сказал другому: «Я хотел бы пойти к авве Зенону и поведать ему один помысел». Другой ответил: «Я тоже хочу поведать ему помысел». Они пошли вместе, и каждый по очереди открыл свой помысел. Первый поклонился старцу и умолял его со слезами. Старец сказал: «Иди, не отчаивайся, не злословь никого и не пренебрегай молитвой». Брат ушел исцеленный. Второй открыл авве свой помысел и сказал: «Помолись обо мне», но не просил настойчиво. Некоторое время спустя братья вновь встретились, и один сказал другому:
