Семен Буньков - Хирург Илизаров
Мы сидели в ординаторской, в той самой ординаторской, где впервые мне довелось увидеть огромное количество писем. Теперь их здесь не было. Письма, наконец, все распечатали. Уезжая с курсов, хирурги берут почту из своих областей.
Врачи отмечали командировочные удостоверения, разбирались в письмах и с нетерпением ждали, ждали до последнего момента, когда поступят из Москвы очередные комплекты аппаратов. Им, право, было не до меня в те часы. И все-таки я решил услышать голос тех, кто только что прошел курс обучения у Илизарова. Честно говоря, я задавал до предела элементарные вопросы. С точки зрения специалистов, быть может, даже наивные. Но что поделаешь, всякая истина так же глубока, как и проста.
…Доктор Волков из Горького, высокий, сероглазый, листал свой блокнот. На минуту оторвавшись от своего занятия, отрывисто и даже сердито проговорил:
— Результаты лечения доктора Илизарова изумительны.
— Можно ли без защиты присвоить звание кандидата? — переспросил меня Волков. — Да у Илизарова накоплено на десять кандидатских диссертаций. Надо сразу доктора наук.
Сказано это было по-прежнему сердитым и непререкаемо-убежденным тоном. Мне почудилось, будто доктор и меня в чем-то упрекает. В чем же? Волков отложил в сторону блокнот, остро глянул на меня и резко спросил:
— Знаете ли вы, что такие больные накапливались у нас десятилетиями? Сколько у нас калек после войны? А последствия костного туберкулеза? А врожденные заболевания? Надо всюду, понимаете, — всюду! — в каждой области и крае создавать специализированные центры по Илизарову. Только тогда мы избавимся от такого рода увечий.
Волков умолк, как-то внезапно схлынула его горячность, и он опять уткнулся в бумаги. Вопрос для него был предельно ясен, и доктор, как видно, считал его исчерпанным.
Высокую оценку работа Илизарова получила в 1959 году, когда профессор Ленинградского института Коваленко на конференции хирургов зоны Урала и Западной Сибири, проходившей в Кургане, в «итоговой» речи говорил:
— Прежде всего надо приветствовать, что Илизаров, являясь хирургом-травматологом, широко оперирует больных с костно-суставным туберкулезом. По такому пути должен пойти каждый общий хирург.
КОНЕЦ СТАРЫМ ПОСЛОВИЦАМ
Волков оказался прав. То есть в этом споре, пожалуй, больше правых, чем виноватых. Нельзя же считать виноватыми людей только потому, что они сомневаются. Что же касается явных завистников и «грязелитейщиков», то их смыла крутая волна справедливости. А их было немало.
Ведь надо же такое: Илизарову ставили в вину даже то, за что, по всем медицинским канонам, следовало хвалить. Сейчас об этом можно рассказывать с улыбкой, а раньше?
Как-то в госпитале появился строгий ревизор. Он скрупулезно копался в финансовой отчетности и въедливо выверял бухгалтерский баланс. А потом пригласил старшего бухгалтера и заведующего хирургическим отделением Илизарова:
— Плохо лечите больных, — огорошил их ревизор, листая свою оправку.
— Как так — плохо? — не понял Гавриил Абрамович.
— Очень просто. Вы занижаете нормы расхода медикаментов, экономите на больных. Смотрите сами, — и он стал называть цифры «недоиспользованного» гипса, марли и т. д.
Хирург удивленно пожал плечами, но объяснения давать все-таки пришлось. И объяснения эти скорее походили на популярную беседу о новых методах лечения в его, Илизарова, хирургическом отделении.
Но, повторяю, горьковчанин оказался прав — курганский хирург получил признание официальных органов здравоохранения: в июле 1965 года состоялось заседание коллегии Министерства здравооохранения Российской Федерации, на котором всесторонне рассматривались достижения Г. А. Илизарова. Ему было присвоено звание «Заслуженный врач РСФСР».
Но Гавриил Абрамович идет дальше. Многим медикам приходилось сталкиваться на практике с тяжкими последствиями заболеваний. Например, горб…
А Гавриил Абрамович начал лечить горбы бескровно, без операций.
Нет, я не могу, пока что не имею права об этом рассказывать — пусть прежде сам доктор Илизаров расскажет о своем новаторстве в специальных изданиях, пусть еще одна его победа будет вначале «закреплена» официально. Но я видел его пациентов до и после лечения. Это были разные люди. Гавриил Абрамович положил конец горьким, пришедшим из давних веков поговоркам, когда медицина была бессильна помочь человеку в несчастье.
ЗАЩИТА ИЛИ ПРИЗНАНИЕ
…В апреле 1941 года ученые вскрыли гробницу Тамерлана в Самарканде. Останки грозного повелителя лежали в деревянном гробу из арчи. Каждому бросилось в глаза: одна нога была короче. Так подтвердились многочисленные легенды и исторические свидетельства о хромоте Тамерлана. Недаром современники называли его «железным хромцом».
Когда об этой истории знакомый журналист поведал Гавриилу Абрамовичу Илизарову, он, улыбаясь, сказал:
— Знаете, мой аппарат вылечил бы его.
Тимур в свое время собрал в Самарканде лекарей со всего света. Но те не смогли ему помочь, он так и умер хромым.
…Шесть лет назад, когда я поставил последнюю точку под очерком, мы расстались с Гавриилом Абрамовичем в двухэтажном здании Курганского госпиталя инвалидов Отечественной войны. Представляете, мы отпраздновали 25-летие победы над фашистской Германией, двадцать пять лет над страной чистое небо, а война все еще сурово напоминает о себе существованием хотя бы вот таких специализированных медицинских учреждений. Не только напоминает, но и властно требует от медиков их гуманной помощи. Ее оказывают ветеранам в разных уголках страны. И здесь, повторяю, неоценимое значение имеют новые методы лечения, предложенные Гавриилом Абрамовичем. Это легко представить хотя бы только потому, что сейчас травматологи-ортопеды составляют у нас в стране примерно половину врачей хирургических специальностей.
Шесть лет. И мало. И много. Мало в абсолютном временном измерении, много — по делам, которые отмечают этот короткий отрезок времени. Помните, заседание коллегии Министерства здравоохранения РСФСР в 1965 году? Тогда было сказано первое решительное «да». Тогда, на коллегии недаром ссылались на мировую статистику. А она — мрачнее темной ночи. Подумать только: каждый больной с несрастающимся переломом конечности переносит по три-четыре операции. Приходится прибегать к пересадке здоровой кости или (для дополнительной фиксации отломков) загонять в мозговой канал кости металлический стержень. А результат незначительный — всего лишь 40 процентов удачных исходов. Вот почему так много и горячо тогда на коллегии говорилось о том, чтобы метод Илизарова взять на вооружение хирургов. Тогда же Ученый совет Министерства здравоохранения республики поставил вопрос о том, чтобы присвоить хирургу кандидатскую степень без защиты диссертации, по совокупности опубликованных работ.
Но пройдет еще немало времени, прежде чем Г. А. Илизаров «остепенится». И вовсе не потому, что на сей раз ему кто-то препятствовал. Нет! Как всегда, его захлестнула работа. Из госпиталя он перешел в новое здание городской больницы. Но и там, учитывая масштабы его работ, Илизарову оказалось тесно. Не только потому, что поток (именно поток!) больных и писем очень возрос. Ведь больные-то поступают разные! Каждый требует пристального изучения истории болезни и еще более точного метода или способа лечения.
Вот больная Завадская. Ей всего двадцать шесть лет, но ее уже дважды оперировали в другом лечебном учреждении. Попытались удлинить ногу, но в процессе лечения образовался ложный сустав бедра — нога совсем вышла из строя. Теперь больная, и страшась и надеясь, ждет, что скажет ей курганский хирург. А он, скрывая сомнения, убежденно говорит:
— Вылечим. Будете скоро вовсю отплясывать…
На глазах Завадской слезы, она благодарно шепчет: «спасибо». А Гавриил Абрамович и дома, и в клинике думает над тем, как безболезненнее и лучше провести лечение. Конечно, он «поставил на ноги» Завадскую. Через восемьдесят дней она вышла из больницы: не стало ложного сустава и нога, удлиненная на пятнадцать сантиметров, сравнялась с другой.
Работа, работа. Некогда оглянуться на быстротекущее время. Некогда! По-прежнему в служебном кабинете и дома в рабочей комнате хирурга — макеты аппаратов, приспособлений к ним. Изобретатель неистощим в поиске. Вместе с модификациями аппаратов он разрабатывает новые методы лечения, советуется с коллегами, оперирует, консультирует. Он нетерпелив в поисках и нетерпим к малейшим упущениям персонала. Когда все продумано, когда больному наложили аппарат, Гавриил Абрамович, совершая утренние обходы, строжайше требует:
— Аппарат должен работать на стабильном режиме. Не допускайте никаких отклонений.
Илизаров продолжал совершенствовать свои методики, разрабатывал новые, пропагандировал их. Он выступал на съездах и конференциях, на совещаниях и симпозиумах. И все реже можно было дозвониться ему в Курган — он очень занят, его рабочий день загружен до предела.
