Елена Леонская - Къ изученію заговора и колдовства въ Россіи.

РАЗСМОТРѢНІЕ МАТЕРІАЛА.

Между разнообразными заговорами, обращающимися среди русскаго народа, находится значительное количество заговоровъ на оружіе. Наиболѣе раннія изъ извѣстныхъ до сихъ поръ записей относятся къ XVII в. 1), затѣмъ есть записи XVIII в. и позднія – XIX в. 2)

Поводомъ къ сложенію и распространенію подобныхъ заговоровъ является страхъ предъ опасностями войны и желаніе найти болѣе надежную защиту, нежели обыкновенное вооруженіе. Написанный на листкѣ бумаги или въ небольшой тетрадкѣ и носимый на себѣ во время военныхъ дѣйствій заговоръ считался, считается и до сихъ поръ, способнымъ отвратить всякое оружіе и защитить отъ нападенія и хитрости врага. – Трудно съ точностію опредѣлить, что́ даетъ увѣренность въ спасеніи тому, кто носитъ заговоръ, его ли содержаніе или просто его присутствіе на груди. Пожалуй послѣднее, какъ наиболѣе ощутительное, особенно важно, тѣмъ болѣе, что многіе безграмотные также пользуются написанными заговорами – „а хто умѣетъ в грамоте или неумѣетъ

42

а сия молитвы возитъ или носитъ с собою в чистотѣ“, – говоритъ наставленіе, помѣщенное въ концѣ одного заговора *), но, конечно, основною защитительною силою противъ опасности служитъ содержаніе заговора, оно и есть именно то слово, которое обладаетъ чудодѣйетвеннымъ качествомъ измѣнять теченіе жизненныхъ событій.

Вѣра въ это слово настолько глубока, что распространяется и на его начертаніе, поэтому и обладаніе написаннымъ заговоромъ безъ произнесенія его, безъ знанія содержанія – уже приноситъ пользу; отсюда безсознательное равнодушіе при переписываніи заговоровъ, ведущее ко многимъ неточностямъ, а иногда и къ явнымъ нелѣпостямъ въ текстѣ. Надъ содержаніемъ не задумываются – былъ бы переписанъ заговоръ, признанный традиціею полезнымъ.

Изъ разсмотрѣнія содержанія имѣющихся въ настоящее время заговоровъ можно составить себѣ достаточно ясное представленіе о томъ, какіе образы и картины создавались фантазіей тревожнаго, ищущаго защиты человѣка и въ какія словосочетанія они облекались для того, чтобы стать, по его мнѣнію, вѣрною защитою противъ грозящаго смертію вражескаго оружія. -

Имѣющіеся въ наличности русскіе заговоры отъ оружія могутъ быть раздѣлены на двѣ группы.

Къ первой относятся заговоры съ установившимися картинами и о́бразами, къ другой – заговоры безъ опредѣленныхъ стилистическихъ особенностей. Основная мысль тѣхъ и другихъ – такъ подобрать слова, чтобы защититься ими отъ врага и его оружія.

Заговоры первой группы, носящіе въ рукописяхъ названія заговорныхъ молитвъ или просто молитвъ, обстоятельны по содержанію, почему иногда очень длинны; заговоры второй группы коротки и часто неясны. Первые должны быть отнесены къ письменной традиціи, вторые – къ устной. Заговоры первой группы такъ охарактеризованы еще приказными конца XVII и начала XVIII вв.: „на тѣхъ 17 листкахъ статейками воровскія заговорныя рѣчи отъ застрѣленія человѣка,

43

ото всякаго ружья, и отъ звѣринаго съѣденія и отъ защищенія отъ лиха человѣка ото всякихъ пакостей; да въ тѣхъ же статейкахъ съ тѣми воровскими словами вмѣшиваны рѣчи къ прошенію отъ того жъ къ Господу Богу и Пресвятой Богородицѣ и святымъ Апостоламъ и инымъ святымъ“ 1). Эта характеристика различаетъ въ заговорѣ очень опредѣленно воровскія заговорныя рѣчи и рѣчи къ прошенію ко Господу Богу и Пресвятой Богородицѣ и святымъ Апостоламъ и инымъ святымъ, т. е. слова молитвенныя и слова, имѣющія какой то таинственный смыслъ. Руководясь такимъ дѣленіемъ, обратимся прежде всего къ „воровскимъ заговорнымъ рѣчамъ“ и посмотримъ каково ихъ внѣшнее строеніе и внутреннее значеніе. „Воровскія рѣчи“ построены по плану, который можетъ быть названъ традиціонно-эпическимъ: вступленіе – обстоятельства, предшествующія основному дѣйствію, главная часть – сущность дѣйствія, заключеніе – завершеніе дѣйствія. – Планъ этотъ не сохранился во всѣхъ варіантахъ заговоровъ на оружіе, но части его находятся почти въ каждомъ варіантѣ.

Вступленіе даетъ такую картину: „Есть море – океанъ; на томъ море акияне стоитъ столбъ желѣзной“ 2)…. „есть…. море акіянъ, на томъ морѣ акіянѣ есть другое море желѣзное…. на томъ морѣ желѣзномъ есть столпъ желѣзной“… 3)…. „есть море земленное, на томъ море земленномъ есть мостъ железной“… 4) …„есть…. море окиянъ, за темъ моремъ окияномъ стоятъ горы каменныя 5). Иногда вступленіе рисуетъ выходъ: „Встану и реку…. ограждаюсь…. и выду въ чистое поле. Ограждаюся солнцемъ и свѣтлыми звѣздами“…. 6) ….„пойду я (и. р.) і мои товарищи заговорная дружина…. на своихъ супостатовъ“ 7)…. „и азъ (и. р.) иду во всякія орды противъ ратныхъ

44

людей“…. 1). „Пущается р. Б. въ чистое поле въ зеленую камору“…. 2), но вступленіе – выходъ менѣе характерно для разсматриваемыхъ заговоровъ и вышеуказанная картина желѣзнаго озера можетъ считаться для нихъ болѣе употребительной вступительной формулой. Картина далекой страны расширяется изображеніемъ какого-то существа, не менѣе удивительнаго, нежели описанная страна:… „въ томъ столпѣ желѣзномъ стоитъ мужъ желѣзной – подпершися своимъ желѣзнымъ посохомъ отъ востоку и до западу…“ 3) Слово мужъ замѣняется иногда словомъ царь, иногда словомъ отецъ 4). Мужъ этотъ проявляетъ свою силу въ томъ, что запрещаетъ „своимъ дѣтямъ всякому желѣзу і булату і синему укладу каленому і всякому простому желѣзу 5) и укрѣпляетъ человѣка особымъ одѣяніемъ: „возъдѣваетъ на меня и детей моихъ рубаху каменну“ 6). Таково содержаніе вступленія. Мысль составителя заговора ясна – заговоромъ нужно дать крѣпость и защиту человѣку, поэтому и все словосочетаніе должно изображать нѣчто крѣпкое – желѣзное (каменное) море, желѣзный (каменный) столбъ, желѣзный (каменный) мужъ, каменная (мѣдная) рубаха. -

Вторая – наиболѣе существенная – часть заговора заключаетъ въ себѣ просьбу объ избавленіи отъ всякаго оружія и запрещеніе ему вредить данному лицу. Оружіе здѣсь является тѣмъ зломъ, отъ котораго нужно спастись словомъ и которое нужно этимъ словомъ ослабить, уничтожить, поэтому все, что входитъ въ понятіе этого зла, тщательно называется, иначе если хоть какая-нибудь часть не будетъ названа, она избѣжитъ вліянія заговорнаго слова и повредитъ. Вслѣдствіе такого убѣжденія въ разсматриваемомъ заговорѣ находится значительный перечень всякаго рода оружія: „отъ всякова оружія, отъ стрѣлъ, отъ сабли, отъ копья, отъ

45

топора и отъ пищалѣй и отъ пульки свинъцовой, и отъ желѣза, и укладу, и синя булату заморского, и отъ камени, и отъ кремени, и отъ кости, и отъ жимолости“ 1). Это перечисленіе въ варіантахъ заговора разрастается и мѣняется: „отъ стрѣлы…. и отъ всякаго древа и отъ всякаго желѣза окованнаго, и булату, и укладу, и стали, и отъ проволоки…. и отъ мѣди красной и зеленой, и отъ земляного бою, и отъ каменнаго и отъ… кости“ 2). Просьба о защитѣ соединяется съ просьбою о дарованіи крѣпости себѣ лично: „создайте мнѣ… и рубаху, и колпакъ, и кафтанъ крѣпъчая шолома и пансыря и… синя булату заморъского и скуите мое грѣшъное тѣло крепъчая бела камени“ 3). По сцѣпленію мыслей объемъ просьбы увеличивается, просятъ защиты уже нетолько отъ оружія, но и отъ лицъ, имѣющихъ власть и могущихъ повредить не менѣе оружія: „отъ всякого супостата зла находящаго и поганыхъ наветъниковъ, отъ дьявольскихъ совѣтниковъ“ 4). „Отъ лиходѣевъ моихъ и супостатовъ… и начальныхъ людей и моего полкового и сотеннаго командировъ и частнаго офицера… такъ бы на меня весь полкъ и станицы и хутора ненавистники и супостаты злобы не помышляли“ 5). Непосредственно просьба переходитъ въ приказаніе и оно, направленное къ оружію, и есть основная часть заговора, вслѣдствіи чего во всѣхъ заговорахъ разсматриваемой группы это приказаніе непремѣнно находится. Оно обращено главнымъ образомъ къ стрѣлѣ и желѣзу, но можетъ быть измѣнено и направлено ко всякому оружію: „О, стрѣла, стой, не ходи до меня“… „поди, стрела… желѣзомъ въ земълю, цевьемъ 6) въ древо, перьемъ во пътицу, и всякое желѣзо, (и свинецъ, и медь)… поди въ свою мать въ землю, отъ нея ты народилося“ 7)… „а подите, стрѣлы, цевьемъ во свою матерь