История античной литературы - Наталия Александровна Чистякова
Гимном разуму и справедливости звучит наиболее знаменитая впоследствии трагедия «Прикованный Прометей», дата и место постановки которой неизвестны. Древний миф о титане Прометее впервые использовал Гесиод. Его Прометей — умный и коварный обманщик, сделавший своей жертвой даже самого Зевса, от которого он понес заслуженное наказание. В Афинах существовал древний культ Прометея — похитителя огня. На празднике в его честь юноши состязались в беге с горящими факелами (прометеев огонь).
Действие трагедии Эсхила происходит на краю земли, в дикой стране скифов. В прологе Власть и Сила, грубые прислужники Зевса, приводят скованного Прометея, и Гефест против своей воли, по приказу Зевса пригвождает титана к высокому утесу[59]. Оставшись один, Прометей оплакивает свою судьбу, призывая природу быть свидетельницей его страданий.
О ты, эфир божественный, и вы,
О ветры быстрокрылые, и реки,
И смех морских неисчислимых волн,
Земля — всематерь, круг всезрящий солнца,
Вас всех в свидетели зову: смотрите,
Что ныне, бог, терплю я от богов!
Скорбный монолог Прометея прерывают неожиданные звуки:
...Что за шум раздается вблизи
От несущихся птиц? И эфир зазвенел,
Рассекаем ударами реющих крыл.
На крылатой колеснице появляется хор, изображающий дочерей бога Океана. Океаниды утешают страдальца и просят его рассказать, что же заставило Зевса прибегнуть к столь суровому наказанию. Первый эписодий открывается монологом Прометея. Вина его в безмерной любви к людям и в стремлении защитить их от несправедливых посягательств богов. Желая людям счастья, Прометей скрыл от них тайны будущего, подарил надежду и, наконец, принес им огонь. Совершая все это, он твердо знал, что
...Смертным помогая,
Готовил казнь для самого себя.
Из морских недр на крылатом драконе прилетает старик Океан, чтобы утешить Прометея. Но Прометею чужды смирение и покаяние, к которым призывает Океан. Океан покидает орхестру, и первое действие оканчивается песней-плачем Океанид, вместе с которыми Прометея оплакивают все люди, стонет морская пучина, дробясь гневным прибоем о прибрежные скалы, плачут серебристые волны рек и даже в своих подземных чертогах содрогается мрачный Аид. Большим монологом Прометея открывается второй эписодий. Прометей перечисляет те благодеяния, которые он оказал людям: некогда, подобно жалким муравьям, те копошились в подземных пещерах, лишенные чувства и разума. Он «показал восходы и закаты звезд небесных», научил «науке числ и грамоте», «дал им творческую память, матерь муз». С его помощью научились люди приручать диких животных и плавать по морям, он открыл им тайны врачевания и извлек для них богатства земных недр — «железо, и серебро, и золото, и медь». «Все от меня, — кончает свой рассказ Прометей, — богатство, знание, мудрость!»
Для эпохи становления и победного утверждения афинской демократии, провозгласившей свободу человеческого разума и призвавшей человека к активной творческой деятельности, характерна вера в прогрессивное развитие общества. Она нашла художественное выражение в образе титана Прометея. Пессимистические представления Гесиода об общественном регрессе, отраженные в мифах о Пандоре, посланной людям в наказание за преступление Прометея, и о пяти поколениях уже не встречали сочувствия. По многовековой мифологической традиции общественный прогресс воплощается у Эсхила в образе бога-благодетеля, явившегося первопричиной всех достижений цивилизации. Прометей становится в трагедии Эсхила активным борцом за справедливость, противником зла и насилия. Величие его образа подчеркивается также и тем, что он, провидец, знал о своих грядущих страданиях, но во имя счастья людей и торжества правды сознательно обрек себя на пытки. Противник Прометея, враг людей, необузданный насильник и деспот — сам Зевс, отец богов и людей, правитель вселенной. Для того чтобы подчеркнуть произвол его власти, Эсхил выводит в своей трагедии еще одну жертву Зевса. К скале, на которой распят Прометей, подбегает Ио. Несчастная возлюбленная Зевса, некогда красивая девушка, обращена ревнивой Герой в телку и обречена на бесконечные скитания. Боги изменили облик Ио, но сохранили ей человеческий разум. Ее преследует овод, укусы которого повергают несчастную в безумие. Незаслуженные мучения Ио заставляют Прометея забыть о собственных страданиях. Он утешает Ио, предсказывает ей близкий конец мучений и славу. В заключение он грозит гибелью их общему мучителю — Зевсу, тайна судьбы которого известна ему одному. Слова Прометея доходят до слуха Зевса, и напуганный тиран отправляет к Прометею слугу богов Гермеса, чтобы выведать тайну. Теперь бессильный распятый Прометей держит в своих руках судьбу всесильного самодержца. Он отказывается открыть тайну Зевса и с презрением смотрит на Гермеса, который добровольно променял свою свободу на службу Зевсу:
Знай хорошо, что я б не променял
Своих скорбей на рабское служенье[60].
Гермес грозит Прометею новыми неслыханными муками, но Прометей знает, что Зевс не в силах умертвить его, а «муку терпеть врагу от врагов — не позорно ничуть». Разгневанный Зевс обрушивает на Прометея все подвластные ему стихии. В страхе мечутся плачущие Океаниды. Небо раскалывается в огне сверкающих молний. Раскаты грома сотрясают горы. Дрожит земля. В черных клубах сплетаются ветры. Скала с Прометеем низвергается в пропасть. Дальнейшая судьба Прометея в трилогии Эсхила остается неизвестной. Сохранившаяся трагедия многим казалась странной. Особенно загадочным считали образ Зевса, который в других драмах Эсхила выступал как воплощение миропорядка и справедливости. Возможно, разгадка была в несохранившихся частях трилогии, завершавшейся примирением Прометея с Зевсом. Эсхил верил в мировой прогресс и в поступательное движение мира к всеобщей гармонии. Он мог изобразить юного Зевса, согласно мифу насильственно захватившего власть, а затем дать этот образ в развитии и показать, как Зевс ценой страданий Прометея перестает быть насильником и тираном. В подтверждение данной гипотезы следует сослаться на эволюцию Эриний в трилогии «Орестея».
Композиция «Прикованного Прометея» еще вполне архаична. Действие преимущественно заменяется рассказом о нем. Герой же, распятый на скале, неподвижен; он лишь произносит монологи или беседует с теми, кто приходит к нему.
Тем не менее эмоциональное воздействие этой трагедии чрезвычайно велико. В течение многих веков с образом титана Прометея связывались самые передовые социальные идеи, а принесенный им на землю огонь стал символом огня мысли, пробуждающей людей. Для Белинского «Прометей — это сила рассуждающая, дух, не признающий никаких авторитетов, кроме разума и справедливости»[61]. Имя Прометея навсегда сделалось нарицательным именем бесстрашного борца против
