Средневековый роман - Елеазар Моисеевич Мелетинский
Поэтому анализ на уровне мотивов в рыцарском романе вообще дает менее важные результаты, чем при изучении сказки и эпоса; наиболее семантически значим собственно уровень сюжета, в котором мотивы предстают уже организованными в определенные блоки или, во всяком случае, в строго определенных функциях. Сравним очень кратко сюжеты четырех артуровских романов Кретьена, представив их в виде таблицы.
В нашей таблице нетрудно выявить определенное сходство композиции во всех четырех романах; за этим композиционным сходством стоит сходная семантика, или, выражаясь, по-другому, за синтагматикой кретьеновских романов скрывается соответствующая парадигматика, имеющая прямое отношение к жанровой специфике.
В принципе композиционное сходство артуровских романов отмечалось в литературе, но сходство это вскрывалось недостаточно содержательным образом, вне связи со спецификой жанра. Наиболее серьезны наблюдения Келлермана: он обратил внимание на то, что в трех из четырех артуровских романах (кроме «Ланселота») имеются четыре сцены при дворе короля Артура и что эти сцены делят повествование на две части таким образом, что в главной (второй) сцене начинается вторая «авантюра», посередине которой опять происходит сцена при дворе. Две другие сцены начинают и венчают действие (см.: Келлерман, 1936, с. 11—13; Штайбле, 1968).
Р. Беццола истолковал дихотомию в романах Кретьена таким образом, что в первой части герой достигает индивидуального счастья, а во второй индивид превращается в личность, проникая в мистерию любви и делаясь в конечном счете полезным членом рыцарского общества. Зародыш соответственно истолкованной дихотомии он находит еще в античном цикле куртуазного романа, а отголоски — в романах XVII—XIX вв. (Беццола, 1947, с. 82 — 89).
У. Т. Х. Джексон идет еще дальше, улавливая дихотомию в немецком и французском героическом эпосе (Джексон, 1960, с. 108), но тогда специфика романа растворяется в обычном введении «второго тура».
Ж. Фраппье считал, что социально полезный альтруистический подвиг совершается героями Кретьена в самом конце, в третьей, дополнительной части, и потому предлагает рассматривать романы Кретьена в виде «триптиха».
Ф. Д. Келли, специально изучавший структуру «Ланселота», пытается объяснить причины отклонения композиции этого романа от «стандарта» (по Келлерману) за счет перемены местами первой и третьей частей и замены решающей второй сцены при дворе Артура сценой в другом месте — Нуазе (см.: Келли, 1966).
Я убежден в принципиальной дихотомии синтагматики артуровских романов Кретьена де Труа, но рассматриваю ее как своеобразное удвоение сюжета за счет интериоризации конфликта (что отражает проявление специфики романа, ее выделение из сказочно-эпической стихии). «Триптих», как его понимает Ж. Фраппье, получается только в «Эреке и Эниде», в других романах третий элемент трудно отдифференцировать композиционно от второй или (как в «Ланселоте») первой части. Структура «Ланселота», в сущности, подходит под общую модель. Уточним нашу схему.
«Эрек и Энида»
«Ивен, или Рыцарь со львом»
«Ланселот, или Рыцарь Телеги»
«Персеваль, или Повесть о Граале»
I
—
—
—
Простак Персеваль прибывает из валлийской «глуши» ко двору Артура, чтобы быть посвященным в рыцари. По пути весьма нерыцарски ухаживает за девицей в шатре, отнимая у нее кольцо и еду.
II
— Эрек, сопровождающий королеву во время охоты на белого оленя, получает оскорбление от неизвестного рыцаря и преследует его.
— Калогренан рассказывает при дворе Артура о чудесном Броселиандском источнике и его защитнике, всех побеждающем. Рыцари Круглого Стола туда отправляются, впереди всех — Ивен.
— Мелеаган, узурпировавший часть земель Артура, уводит королеву, за которой следуют Кей, Говен, Ланселот и др.
— Убивает Красного рыцаря, отбившего королеву и угрожающего Артуру узурпацией его королевства. Обучается рыцарскому искуству.
III
— Эрек побеждает в ритуальной борьбе за ястреба, будучи рыцарем бедной, но прекрасной Эниды. Привозит Эниду ко двору Артура, где красота ее отмечена призом «белого оленя». Эрек женится на Эниде и поселяется с ней во владениях своего отца, короля Лака.
— Ивен побеждает стража источника, убив его в поединке, и занимает его место, женившись с помощью благодарной Люнеты на хозяйке источника — Лодине.
— Ланселот преследует похитителя королевы, преодолевая часть пути в «позорной» телеге карлика, и, победив Мелеагана в поединке, добивается освобождения королевы и пленников.
— Персеваль побеждает врагов дамы Бланшефлор и завоевывает ее любовь. Его с почетом принимает своем таинственном замке король-рыбак.
IV
— Эрек ради любви к жене забросил рыцарские подви ги и обязанности, и Энида бросает ему упрёк в "малодушии". Эрек испытывает стыд и гнев.
— Ивен ради рыцарских забав оставил молодую жену и не вернулся к ней в условленный срок (в течение года). Её вестница проклинает Ивена. Он впадает в безумие.
— Королева Гениевра проявляет холодность к Ланселоту так как он во время её поисков на мгновение поколебалсяя, прежде чем сесть в "позорную" телегу карлика. Ланселот в отчаянии.
— Персеваль во имя формальной рыцарской сдержанности не проявляет достаточного сострадания к королю-рыбаку и не задаёт нужных для его излечения вопросов. Замок исчезает. Через некоторое время вестница из замка проклинает Персеваля. Он в отчаянии.
V
— Эрек отправляется в странствие, заставляет Эниду ехать впереди, но запрещает предупреждать его об опасности (из любви она всё время нарушает приказ). Эрек побеждает разбойников и последовательно спасает Эниду от попыток двух графов похитить её, а нида доказывает свою преданность. Следует примирение супругов. Эрек в поединке побеждает стража таинственного сада, добывает и расколдовывает королевство.
— "Безумный" Ивен странствует в дикой стране, его сопровождает "благодарный" лев. С его помощью Ивен побеждает женихов,
