Творчество Гоголя в мифологическом и литературном контексте - Аркадий Хаимович Гольденберг
Потом песенка забылась и вновь всплыла в 1781 году в Версале -согласно легенде, ее напевала новорожденному наследнику французского престола привезенная из глухой провинции кормилица дофина. Вслед за ней песню запела королева Мария Антуанетта, затем Людовик XVI, потом весь двор и вся Франция. Появился даже костюм a la Malbrough, который носили при дворе и в городе: «сюртук цвета индиго с черными отворотами, черный жилет, белые панталоны, черные чулки, на башмаках - траурные черные пряжки» [Kopp 1899: 279].
Шутливая песня, в которой бравурный мотив военного похода причудливо сочетался с лирической темой ожидания героя и пародийным описанием похорон, распространилась по всей Европе. В качестве странствующего фольклорного сюжета она была зафиксирована в конце XVIII века в Германии, Дании, Голландии, Англии, Каталонии, Пьемонте [Жирмунский 1979: 356-361]. Гете писал в дневнике своего итальянского путешествия 1786 г.: «Ночью пение и шум поднимаются не на шутку, на всех улицах раздается песенка о Мальбруке» (Верона, 17 сентября) [Гете 1935: XI, 61]. Популярную мелодию использовал Бомарше в романсе пажа из «Женитьбы Фигаро» (II д., сц. 4). Новую жизнь она получила в эпоху наполеоновских войн среди французских солдат. Да и сам император, по свидетельству современников, любил напевать ее, отправляясь в поход.
Бетховен воспользовался песенным мотивом для музыкальной характеристики французов в симфонической поэме «Победа Веллингтона, или Битва при Виттории» (1813). В её начале англичане строятся под мелодию марша «Правь, Британия»; французы - под тему «Маль-брука», поначалу не имеющую в себе ничего карикатурного и отмеченную разве что некоторым хвастливым легкомыслием. Затем следует вызов на бой и начинается само сражение, в котором, помимо оркестровых средств, используются шумы - пушечная и ружейная батареи. Англичане одерживают победу, французы бегут. Мелодия «Мальбрука» появляется в миноре и с некоторым «прихрамыванием». Композитор писал «Битву» по заказу венского пианиста и выдающегося изобретателя-самоучки Иоганна Мельцеля. Среди изобретенных им механических музыкальных аппаратов был пангармоникон, для которого и предназначалось сочинение Бетховена. Аппарат представлял собой красиво отделанный механический орган, устроенный наподобие шарманки. Тут кстати вспомнить слова Ноздрева о своей шарманке: «Да ведь это не такая шарманка, как носят немцы. Это орган; посмотри нарочно: вся из красного дерева» (VI, 80).
Чтобы продвинуть свое изобретение, Мельцель попросил композитора сделать переложение для симфонического оркестра, которое стало для Бетховена настоящим триумфом. Для исполнения в крупнейших музыкальных залах Вены были приглашены самые знаменитые музыканты, Бетховен выступил в роли дирижера. Эта батальная симфония не раз исполнялась с необычайным успехом во время Венского конгресса 1814 г. и принесла ее автору «больше славы и денег, чем любое другое его произведение» [Альшванг 1977: 297-298].
Русские газеты и журналы подробно освещали не только сам ход Венского конгресса, который, по словам современника, «не идет, а танцует», но и балы, рауты, маскарады, шумные концертные премьеры. Культурно-исторический фон этого события нашел отражение в черновых «<Заметках > к 1-й части» гоголевской поэмы: «Дама приятная во всех отношениях любила читать всякие описания балов. Описание венского конгресса ее очень занимает» (VI, 693).
В.Ф. Одоевский в новелле «Последний квартет Бетховена» (опубликованной в том же выпуске альманаха «“Северные цветы” на 1831 год», что и «Глава из исторического романа» Гоголя) вкладывает в уста композитора воспоминание о знаменательном для него концерте: «Помнишь ли ты, когда в Вене, в присутствии всех венчанных глав света, я управлял оркестром моей ватерлооской баталии? Тысячи музыкантов, покорные моему взмаху, двенадцать капельмейстеров, а кругом батальный огонь, пушечные выстрелы... О! это до сих пор лучшее мое произведение, несмотря на этого педанта Вебера» [Одоевский 1975: 81]. Композитор Готфрид Вебер пенял Бетховену не только на «антихудожественное» использование настоящих ружейных и пушечных выстрелов, но и на кощунственное, по его мнению, трагикомическое проведение в миноре песенки «Мальбрук в поход собрался», в котором он видел глумление над побежденным врагом.
Таким образом, на протяжении нескольких десятилетий песня о Мальбруке была актуальным явлением высокой и низовой европейской культуры. В России эта песня также была хорошо известна. Первый безымянный русский перевод ее французского текста появился в 1792 г. в альманахе «Русская эрата»:
Мальбрук на войну едет.
Конь был его игрень.
Не знать, когда приедет, -
Авось в Троицын день.
День Троицын проходит -
Мальбрука не видать,
Известье не приходит,
Нельзя о нем узнать.
Жена узнать хотела,
Идет на башню вверх;
Пажа вдали узнала,
Кой в грусть ее поверг.
Он в черном одеянье
На кляче подъезжал,
В великом отчаянье
Одежду разрывал.
Супруга вопрошала:
«Что нового привез?»
Сама вся трепетала,
Лия потоки слез.
- «Скидайте юбку алу
Не румяньте себя, -
Привез печаль немалу,
Оденьтесь так, как я.
Драгой ваш муж скончался,
Не видеть вам его;
Без помощи остался,
Лишился я всего.
Я видел погребенье
Последний видел долг.
B каком ах! изумленье
Его тогда был полк.
Тяжелу его шпагу
Полковник сам тащил,
Майор сапожну крагу,
За ними поп кадил.
Два первых капитана
Несли его шишак,
Другие два болвана
Маршировали так.
Четыре офицера
Штаны его несли,
Четыре гренадера
Коня его вели.
Гроб в яму опустили,
Все предались слезам.
Две ели посадили
Могилы по бокам.
На ветке одной ели
Соловушек свистал.
Попы же гимны пели,
А я, глядя, рыдал.
Могилу мы зарыли,
Пошли все по домам.
Как всё мы учинили -
Что ж делать больше там?
Тогда уж было поздно,
Не думали о сне,
Ложились, как возможно...»
и проч.
[Песни русских поэтов 1988: 201-203]9.
Особую популярность песня приобрела в годы войн с Наполеоном. Старый князь Болконский в «Войне
