Писатели США о литературе. Том 2 - Коллектив авторов
ВЕЛИКИЙ АМЕРИКАНСКИЙ РОМАН
Весьма возможно, что на заре американской литературы писатели, стремясь отобразить американскую действительность, обращались к великим европейским мастерам реалистического романа в поисках вдохновения. Но ни в одной из читанных мною книг по истории американской литературы я не нашел ни единой заслуживающей внимания ссылки на такие источники.' Начиная же с «Тайпи» Мелвилла, «Алой буквы» Готорна- и весьма своеобразных, если не вполне реалистических, по своей манере творений По и Уитмена, мы уже можем говорить о писателях-американцах, которые если и обязаны чем-либо своим иностранным современникам, то весьма немногим. Более того—с этих пор у них уже учится Европа да и весь мир.
Чтобы установить точную дату появления первого чисто реалистического изображения американской действительности, следует обратиться к началу 1850-х годов. «Дневник пятидесятника», найденный в заброшенной хижине углекопа в Калифорнии, представляет собою изумительный образец реализма и натурализма. Перед нами предстает живой человек, работающий на золотоносных горных реках. Эта книга никогда не умрет.
В «Хижине дяди Тома», в «Дреде» и «Алом знаке доблести» мы находим смесь романтизма с реализмом. А затем в Америке появляются уже подлинные реалисты: Генри Джеймс, Уильям Дин Хоуэлле, Брет Гарт, Марк Твен и Роберт Грант. Как человек и как представитель современного реализма, я отбросил бы почти все книги Джеймса за их узкий и откровенно классовый подход к описываемым событиям, а также всего Хоуэллса за отсутствие у его героев социальных характеристик и, что еще хуже, за безграмотность (исключением является «Свадебное путешествие»). Несмотря на такую книгу, как «Возвышение Сайласа Лафэма», Хоуэллса можно без церемоний вычеркнуть из числа стбящих авторов.515
В 1886 году Чикаго дал Генри Б. Фуллера: его роман «За процессией»—самый яркий образец реализма из всего, что было когда-либо написано до него. Без сомнения, Фуллер создал первый подлинно американский реалистический роман. Он изображает период окончания войны за независимость. Путем раскрытия внутреннего мира своих персонажей, путем показа их поступков и изображения торговой и общественной жизни послевоенного периода автор дает картину чикагской действительности тех дней.
Эта книга гораздо ближе, чем сотни других, более слабых и менее значительных произведений, подводит нас к моменту появления крупного бизнеса и порожденной им общественной среды. Если вообще можно говорить о родоначальнике американского реализма, то это Генри Б. Фуллер.
Но Фуллер писал в 1886 году, а с тех пор прошло почти полсотни лет. Что же сделано за это время в области американского реалистического романа? Если предположить, что учителями американских реалистов были мастера-реалисты Франции, России, Германии или Англии, то их литературное кредо можно свести к следующему: главный противник человека в его жизненной борьбе — судьба; человеку непременно противостоят какие-то препятствия; если он и не проигрывает битву сразу, то неминуемо проиграет ее позже — благодаря естественной утрате молодости, сил, честолюбия и успеха, сопутствовавшего ему в лучшие его годы.
И в творчестве более поздних американских художников-реалистов мы полностью находим это кредо. Почти одновременно появились — «Алый знак доблести» Стивена Крейна (часто называемый первым реалистическим произведением Америки) и «Главные проезжие дороги» Хемлина Гарленда (роман, реалистически изображающий сельскую жизнь). Обе книги вышли в 1894 году. Разумеется, в обеих человек борется—и борется безуспешно— со своей судьбой.
Вслед за ними, в марте 1899 года, появляется «Мактиг» Фрэнка Норриса, начатый, по словам брата автора, в 1891 году, но оконченный лишь в 1897 году и не увидевший света до марта 1899 года. «Мактиг»—лучший образец того, каким должен быть американский реалистический роман. Его можно по достоинству поставить наравне с романом «За процессией». Год сцустя появились «Сыпучие пески» Харви Уайта (книга чопорная, но заслуживающая внимания), «Сказание о Еве» Уилла Пейна (сильная вещь), «Проклятие Теронских холмов» Хэролда Фредерика (правдиво и трогательно) и «13-й район» Брэнда Уитлока (немаловажный вклад в литературу, несмотря на большой недостаток— откровенное и чистосердечное оправдание моральных условностей того времени). В том же году вышла «Сестра Керри». Все эти книги были признаны опасными и немедленно оплеваны обществом, проникнутым ханжеством и лживой моралью. Авторам их, в том числе и автору «Сестры Керри», общество, издатели и критики объявили бойкот, заклеймив их кличкой бездарных и бесстыдных писак.
Я пережил это время. С большим удовольствием и симпатией прочел я упомянутые книги и поразмыслил над их достоинствами и возможностями. Однако, хотя в числе других и моя книга подверглась преследованиям и бойкоту, а от Фрэнка Норриса, после того как в 1902 году вышел его второй роман «Омут», отвернулись все его литературные друзья, поглощенные тупой погоней за наживой, я так тогда и не понял, что не одни издатели, пресса и критика, но сам душевный склад американцев и их моральные воззрения повинны в том, что у нас в корне пресекают всякую попытку честно подойти к изображению жестокой и грубой жйзни. Короче говоря, за пресечение таких попыток дблжно винить не того или иного издателя, а все американское общество в целом. И общество было неумолимо. Книги и их авторы были просто-напросто преданы забвению. Они исчезли из памяти и, за исключением «Мактига» и «Сестры Керри», так и не всплывали больше на поверхность. Уже в 1908 году я убедился в том, что такой критик, как Генри Л. Менкен, сотрудничающий в библиографическом отделе «Смарт сет», понятия не имеет ни о Норрисе, ни о других перечисленных мною современниках. И еще меньше—об истинных пионерах реализма. Желающим убедиться в этом советую прочитать предисловие Менкена к «Мактигу» в собрании сочинений Ф. Норриса, издание 1929 года, где автор называет Норриса пионером американского реализма, игнорируя Мелвилла, Джеймса, Уортон, Фуллера и Крейна. А Г.Дж. Уэллс и до сих пор уверен, что пионер американского реализма—Стивен Крейн.
Сам Генри Б. Фуллер рассказывал мне в 1913 году, почему он бросил писать: его затравила орава романтически настроенных, взбесившихся недоносков—критиков-пуритан, без умолку вопящих, что его книги не только пасквиль на действительность, но к тому же еще и бездарный пасквиль. Чикагские друзья не только неодобрительно встречали его книги, но попросту занимались травлей. Под влиянием требований общества, к которому он принадлежал, видя, что оно считает его еретиком, Фуллер смирился. Там же, в Чикаго, в 1913 году Хемлин Гарленд говорил мне, что грубая реальность повседневной жизни, которую он описывает в «Проезжих дорогах», оказалась не под силу не столько его перу, сколько его смелости. Ему пришлось поступиться убеждениями, поддавшись требованиям людей своего круга. Он был женат
