Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599 - Джеймс Шапиро
Весной Театр, переместившись на другую сторону Темзы, обретает новое имя — Глобус, на открытие которого Шекспир пишет трагедию «Юлий Цезарь». Летом в пиратском поэтическом сборнике «Страстный пилигрим», изданном У. Джаггардом, выходят в свет несколько сонетов под именем Уильяма Шекспира, а сам драматург, закончив пьесу «Как вам это понравится», отправляется домой, в Стратфорд, решать дела, связанные с наследством его предков, а также с фамильным гербом. Осенью самовольно оставивший Ирландию граф Эссекс впадает в немилость королевы. Шекспир же, тщательно изучив эссе Монтеня, вышедшие в английском переводе, и эссе У. Корнуоллиса, начинает работу над «Гамлетом».
Несмотря на детальное воссоздание исторического фона, Шапиро прежде всего интересует биография Шекспира как драматурга (тогда как большинство современных биографов пишут о жизни Шекспира как таковой, а не о его творческой биографии) — какие книги тот читал, какие проповеди слушал, с какими драматургами и актерами имел дело — в книге детально показан фрагмент его жизни от демонтажа Театра в декабре 1598-го до открытия Глобуса осенью 1599-го. Портрет Шекспира, созданный Шапиро, по его же признанию, — это по большей части портрет Шекспира за работой («От автора»). Шапиро рисует образ драматурга, далекого от разгульной лондонской жизни, его герой — домосед, проводящий время за чтением Плутарха, Холиншеда и Монтеня.
Тем не менее человеческое Шекспиру было отнюдь не чуждо. Шапиро подчеркивает: Шекспир долгие годы жил на два города и играл две разные социальные роли: в Стратфорде его знали как инвестора, владельца одного из самых роскошных домов города (Нью Плейс), зажиточного горожанина, державшего в своих амбарах внушительные запасы солода (За его продажу Шекспир планировал выручить неплохие деньги, см. главу 12 — «Арденский лес»), а в Лондоне — как популярного драматурга и автора медоточивых сонетов. Не случайно, пишет Шапиро, в комедии «Как вам это понравится» появляется эпизодический персонаж — лукавый крестьянский парень по имени Уильям, дела которого идут вполне себе неплохо (V, 1).
По жанровой принадлежности книга Шапиро наследует традиции исторических романов Вальтера Скотта[23]. Шапиро передает атмосферу лондонской жизни конца XVI века, обсуждая с читателем новости и сплетни большого города: проповеди и памфлеты, курьезные случаи театра придворного и общедоступного, культуру и жизнь площади, на которой лежит «печать <…> неофициальности и свободы»[24] во всей ее речевой полноте — с клятвами и проклятиями, пересудами, криками торговцев и глашатаев города, проповедями у Креста Собора св. Павла…
Книга обрамлена Прологом и Эпилогом, словно перед нами пьеса из елизаветинских времен. Пролог переносит нас в морозное декабрьское утро 1598 года: вооруженный отряд направляется в Шордич, лондонское предместье, чтобы самым решительным образом поставить точку в тяжбе с арендодателем за здание Театра. Это поворотный пункт в карьере не только Слуг лорда-камергера, но и их постоянного автора — Уильяма Шекспира. Воссоздавая контекст событий, Шапиро-повествователь рассказывает читателю в деталях, как 28 декабря 1598 года Театр, разобранный по бревнышку, был переправлен через Темзу в другую часть Лондона, — развенчивая миф о том, что строительные материалы якобы везли на санях по замерзшей Темзе, а затем возвели вновь за очень короткий срок.
С точностью очевидца автор рассказывает читателю о демонтаже здания Театра («Пролог»):
Прибыв на место, тут же принялись за дело. Зимний день короток — засветло не управишься: рассветало в начале девятого, а часам к четырем уже смеркалось <…> Уже смеркалось, когда каркас Театра уложили на телеги, и лошади, то и дело спотыкаясь и грузно ступая, поволокли дубовые столбы весом в полтонны каждый по заснеженным улицам Лондона…
В шестой главе мы наблюдаем за возведением стен Глобуса, и не раз возникает ощущение, будто рассказ ведется от лица Питера Стрита, бригадира, руководившего строительными работами. Речь самым подробным образом идет о заливке фундамента, замене поврежденных брусьев и работе распиловщиков, особенностях облицовки здания Глобуса. Совсем не случайно в комментариях к книге появляется работа Бальтазара Жербье о технологии строительства в XVII веке — вероятно, Шапиро изучил целый ряд специализированных работ такого рода[25].
Еще один ярчайший пример — демонтаж витражных стекол в Часовне Гильдии на Чёрч-стрит в Стратфорде и их замена обычным стеклом в начале 1570-х годов. Шапиро и здесь воссоздает объемную картину — мы видим не только стекольщика и толпу зевак, но и уличных мальчишек (возможно, среди них был и маленький Шекспир?), которые, разинув рты, подбирают с земли цветные камушки с изображением Пресвятой Девы Марии или святого Георгия, последние свидетельства католицизма в Англии. По той же причине городские власти принимают решение забелить католические фрески часовни. Воссоздавая контекст 1570-х, Шапиро-романист предполагает, что любознательный Уилл, знавший к тому времени имена святых, представлял в своем воображении на забеленных стенах собора:
Из всех фресок в часовне Стратфорда юный Уилл Шекспир, вероятно, больше всего мечтал бы увидеть изображение святого Георгия, пронзающего копьем шею дракона (его копье, особенно навершие, чем-то напоминает копье на шекспировском гербе) <…> Среди многочисленных празднеств Стратфорда одно из самых известных — шествие в честь святого Георгия в Чистый четверг. Эта традиция прервалась в 1547-м, но при Марии Тюдор ее снова возобновили. В Стратфорде сохранились документы, согласно которым для праздника были заказаны костюмы, дракон, порох, упряжь святого Георгия и два десятка колокольчиков…
В книге Шапиро подробно описано и путешествие Шекспира из Лондона в Стратфорд весной 1599 года. Еще со времен Джона Обри известно, что Шекспир бывал в родном городе хотя бы один раз в году («Не was wont to go to his native country once a year»[26]). Выезжая из Лондона, Шекспир прекрасно знал: его ожидает путь более чем прозаичный — несколько дней пути по ухабистой дороге в жестком седле, а вечерами — отдых в таверне, кишащей блохами. Бывало, Шекспир присоединялся к Ричарду Гринуэю, известному лондонскому перевозчику, и они коротали время, предавшись беседе…
В один из весенних дней 1599 года мы оказываемся вместе с Шекспиром в центре Стратфорда. Жизнь в провинции кипит — городок все еще отстраивается после пожаров 1594–1595 годов. Как знать, судачили пуритане, возможно, на жителей обрушилась кара Господня за грехи и осквернение церковных праздников. На самом деле, поясняет Шапиро, главный виновник пожаров — маленькие мастерские, использовавшие уголь для производства солода. Подобно Шекспиру автор книги всегда смотрит на ситуацию с двух сторон — изнутри, как если бы он был
