История античной литературы - Наталия Александровна Чистякова
Отрицательно относясь к высоким жанрам, эпосу и драме, Луцилий выбрал для себя сатиру и написал 30 книг, от которых дошли до нас лишь небольшие по объему фрагменты.
Самое слово «сатура» значит по-латыни «смесь». Так называли сакральную еду, подносившуюся богам, состоявшую из смеси различных овощей и фруктов. Уже в эллинистической литературе у Каллимаха был сборник ямбов, состоявший из стихотворений на самые различные темы: тут была и литературная полемика, и поздравительные послания, и забавные басенки, и насмешливые стихи. Эстетический принцип «максимальной пестроты», которого всегда придерживался Каллимах, лег в основу этой книги. Известны и другие сборники эллинистических авторов, столь же пестрые по содержанию, носившие названия: «Леса», «Луга» и т. п. Очевидно, словом «сатира» римляне и называли первоначально подобного рода книги, и лишь позднее оно стало обозначать литературный жанр, одной из основных черт которого была злая насмешка над современниками и едкие нападки на их нравы.
У римлян существовал, по свидетельству Квинтилиана, и другой жанр сатиры, состоявший из прозаических и стихотворных частей. Этот тип сатиры, напоминавший греческую «Мениппову сатуру»[120], был представлен в Риме произведениями Варрона Реатинского, Петрония и сатирой Сенеки «Отыквление».
Сатира Луцилия относится к первому, чисто стихотворному жанру.
Фрагменты сатир Луцилия свидетельствуют о большом разнообразии интересовавших его тем. Поэт описывает и дружеские пирушки, и философские беседы, выступает с литературной полемикой, рассказывает о путешествии по Кампании, Сицилии и о любовных похождениях, нападает на политических противников Сципионовского кружка, к которому он был близок.
Пишет он и ямбическими размерами, и элегическим дистихом, но в конце концов останавливается на гексаметре, который и стал затем основным размером римской сатиры.
Будучи образованным человеком, он хорошо знал греческую философию и был дружен с представителем «Новой Академии» — Клитомахом, посетившим Рим в 155 г. до н. э. Жанр популярно-философской диатрибы[121], культивировавшийся в Греции, также оказал известное влияние на его сатиру, хотя он писал только стихами. Главной темой поэта, по мнению Луцилия, должна быть окружающая жизнь, а не выдуманные драматические коллизии высмеиваемых им «надутых» трагиков Пакувия и Акция или эпического певца Энния. Современный человек должен, как полагал Луцилий, выбрать себе правильную дорогу, свободную от предрассудков и страстей, руководствуясь мудрыми учениями философов. Отклонения от пути, который автор считает правильным, он бичует в своих сатирах. Стремление к обогащению, излишняя роскошь, обжорство и невежество кажутся ему тяжелыми пороками. Смешно верить, говорит он, в то, будто бронзовые изваяния могут внезапно ожить, столь же нелепо, когда суеверные люди придают значение сновидениям и занимаются толкованием снов.
В своих сатирах Луцилий, по свидетельству Горация, не щадил ни простой народ, ни знатных людей. Действительно, он смело нападает на римских нобилей, консулов и полководцев, осуждая их за взяточничество, честолюбие и корыстолюбие. Он называет по имени видного политического деятеля Аврелия Котту, Гая Кассия клеймит кличкой «скупщика конфискованного добра», обрушивается на консула Альбуция, поклонника Эпикура и взяточника, насмешливо приветствуя этого грекомана греческим словом «Хайре» (здравствуй).
В одной из сатир описывался Совет богов, который так любили изображать эпические поэты, последователи Гомера, в том числе и знаменитый Энний. Заседание напоминает у Луцилия собрание римского сената, боги, выступающие в роли сенаторов, решают вопрос о том, как спасти Рим, гибнущий от разложения нравов. В этом почтенном обществе восседает и грубый деревенщина, римский герой Ромул, с удовольствием пожирающий вареную репу. Этот по-деревенски сметливый бог предлагает уничтожить консула Лентула Лупа, виновного в деградации Рима.
Незадолго до создания сатиры «Совет богов» государственный деятель и почетный сенатор Лентул Луп скончался, объевшись на пиру рыбой. Он был врагом Сципионовской группировки и принимал участие в очистке сената от «нравственно разложившихся» элементов, которая проводилась по инициативе политических врагов Сципиона Эмилиана. Луцилий затрагивал, таким образом, остро современные темы и не боялся открытых политических выпадов. Ни один из последующих римских сатириков не дерзал уже открыто нападать на видных политических деятелей. Это было возможно только в республиканскую эпоху, когда «демократические свободы» еще существовали.
Нападая на современников и критикуя нравы, Луцилий выдвигает свой положительный идеал. Он стремится примирить учения греческих философов со старинными «добродетелями» римлян. «Мудрым и доблестным» он называет просвещенного гражданина, знающего цену всему и выполняющего свой долг перед семьей и государством: он призывает всех «пользу родины ставить на первом месте и главном, место второе — родителям, нам же — последнее — третье».
Политические темы сочетаются в его сатирах с показом многообразных сторон частной жизни человека: бесед на досуге, прогулок, путешествий, любовных похождений. Частная жизнь с ее развлечениями, учеными занятиями и литературными интересами как бы нашла в сатире Луцилия свой литературный жанр, в котором «бездеятельное» существование получило и некое нравственное обоснование. Мир частного человека станет затем центральной темой в творчестве Катулла и всей группы поэтов-«неотериков». В сатирах же Горация и Ювенала найдут дальнейшее развитие важнейшие стороны сатиры Луцилия: популяризация философских учений, интерес к современному быту и современным нравам, противопоставление этого жанра высоким жанрам — трагедии и эпосу. Однако в последующие исторические периоды почва для политических выпадов будет менее благоприятна. В сатирах Горация и Ювенала политическая насмешка отсутствует. Вместе с тем у этих сатириков уже нет и пестроты содержания, столь характерной для Луцилия. Гораций считал эту пестроту недостатком и говорил, что сатира Луцилия течет «мутным потоком».
3. ЛИТЕРАТУРА ПЕРИОДА РАСПАДА ПОЛИСА
В I в. до н. э, обостряются глубокие социальные противоречия, явственно обозначавшиеся уже в середине II в. до н. э.
С одной стороны, развертывается борьба между имущими и неимущими, между рабами и рабовладельцами. Она достигает порой огромного накала. Кажется, что самые основы рабовладельческого строя готовы рухнуть. Грандиозное восстание рабов, во главе которого стоял смелый и мужественный Спартак (74—71 гг. до н. э.), было с трудом подавлено римскими легионами. С другой стороны, внутри самих правящих верхов римского общества растут разногласия, вызванные борьбой за власть и богатства, получаемые на войне и в провинциях. Отдельные группировки нобилитета, стремясь обеспечить себе влияние, выдвигают своих кандидатов для занятия государственных
