Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии
Мы уже познакомились с несколькими такого рода шутливыми намеками в волшебных сказках, особенно в песне рифовой цапли, адресованной старухе Илакаветеге (см. гл. XII, разд. 3). Интерес, проявляемый к уродствам половых органов, можно обнаружить также в историях о мужчине с длинным пенисом, о женщине, уносящей еду в своей вагине, и о старушке-матери, наделенной пятью клиторами. В современной жизни туземец может шутливо сказать: kwaypwase wim («гниющий твой куннус»), или wim ipwase («твой куннус гниет»), или kwaybulabola wim («ужасно широкий твой куннус»), или, напротив, kwaypatu wim («узкий твой куннус»). А при обращении к мужчине: kaykukupi kwim («очень маленький твой пенис»), kaygatu kwim («грязный твой пенис»), kalu паи 'и kwim («покрыт несвежими выделениями твой пенис»), kaypaki kwim («болячками покрыт твой пенис»). Но не только в шутливой форме тробрианцы проявляют большой интерес к предполагаемым уродствам или намеренно преувеличиваемым размерам половых органов. Так, мужчине, обладающему высоким рангом и большой известностью, приписывают чрезвычайно длинный и крепкий орган. Покойному верховному вождю Нумакале молва приписывала пенис, который обычно увеличивался в длину во время совокупления и становился к концу раздувшимся и круглым, как шар. Это все рассказывалось с похвалой и всерьез трактовалось как завидное эротическое достоинство.
Ненормальности в сексуальных делах являются частой темой для шуток. Так, возможное или приписываемое совокупление с женщинами, известными своей безобразной внешностью, такими, как Тилапо'и или Курайяна, часто является, как мы знаем, формой насмешливого обращения. Kwoy Tilapo 7 («Совокупляйся с Тилапо'и!») — это очень мягкая форма бранного выражения. Друга, идущего по направлению от ее деревни, могут окликнуть: Boge kukaye Tilapo'i? («Ты уже совокупился с Тилапо'и?»). На мельчайшую неаккуратность, действительную или воображаемую, в положении набедренной повязки немедленно реагируют: Yavim boge ipwase — tagisepuwam («Твоя набедренная повязка не в порядке — посмотрим на твои тестикулы»). Подобные шутки отпускаются по поводу не полностью сбритых лобковых волос или по поводу предполагаемого прелюбодеяния с какой-нибудь старухой или с женой вождя. Насмешки, подразумевающие интенсивность или недопустимость совокупления, весьма часты: Tokakayta yoku, tokaylasi yoku, tosuvasova yoku («Ты прелюбодей, ты нарушитель супружеской верности, ты повинен в инцесте»).
Однако все такого рода замечания используются главным образом в дружеском добродушном подшучивании, от которого следует отличать серьезные и обидные виды брани. Ругань, как и у нас, используется на Тробрианах в качестве своего рода замещения в ответ на мелкие неприятности и бывает направлена против людей, которых это всерьез не обижает, или против вещей. Наиболее сильные формы оскорблений, однако, не должны употребляться в подобных обыденных обстоятельствах. Ругательства, произнесенные в раздражении, могут повлечь за собой серьезные последствия, если те, кто ими задет, не контролируют свой гнев. Брань может привести к более или менее продолжительному разрыву личных отношений, к драке или даже к длительной вражде между общинами. Кроме того, ругань может быть сознательно использована, чтобы пристыдить или напугать каких-то людей, представив им их злодеяния в крепких выражениях. Это делается, когда нанесенная обида вполне реальна и достаточно серьезна для того, чтобы возмутиться действиями обидчика и сделать ему выговор, но не столь серьезна и позорна, чтобы вызвать такие трагические последствия, как разрыв отношений или самоубийство. Так, жена может пристыдить мужа, заподозренного в дурном поведении, и обратиться к нему прилюдно с разного рода иносказаниями и прямыми обвинениями в нарушении супружеского долга. Обычно она проделывает это только в узком кругу друзей, нарушая по моральным соображениям обычную сдержанность, которую женщина должна соблюдать по отношению к своему мужу. Опять же дядя по материнской линии может употребить такой способ воздействия и устроить нагоняй своему племяннику за какие-нибудь незначительные эпизоды нарушения экзогамии; или же отец может корить свою дочь за слишком неразборчивые или слишком активные половые связи. Такого рода упреки не должны высказываться в присутствии многих людей, но когда это друзья или родственники, такие сцены играют важную роль в регулировании племенной жизни. Kakayuwa («пристыдить», «напугать», «разругать») и yakala («разобраться с кем-либо») — это слова, используемые для обозначения такого рода процедур[134].
В таких обвинениях-предостережениях используются определенные бранные термины, такие как «нарушитель супружеской верности» (tokaylasi), «нарушитель запрета на инцест» (tosuvasova) или, в применении к женщине, — «распутница» (nakakaytd) или «шлюха» (nakaytabwa). Те же термины могут использоваться не в доброжелательных и осторожных выговорах, а для оскорбления, имеющего целью обидеть и только обидеть; и если они действительно так употребляются, то тяжесть оскорбления удваивается. Ибо правда, что на Тробрианах, что повсюду, есть самое жестокое и самое пагубное орудие злобы. Сквернословие используют также в определенных, специфически бранных, выражениях, ставящих своей целью исключительно оскорбление человека и, как правило, не имеющих отношения к реальности, поскольку зачастую они относятся к почти неисполнимым действиям. Большинство подобных выражений начинается с характерного императива, так широко распространенного у всего сквернословящего человечества: в данном случае — «совокупляйся с...», после чего следуют различные неподходящие кандидатуры в качестве предполагаемых объектов для эротических контактов: иногда — отталкивающего вида личность, иногда — собака, а иногда — какая-нибудь непривлекательная часть тела. Это — самая безобидная форма такой брани, и она является оскорбительной, только если произносится намеренно. По-настоящему тяжелым это выражение делается, только когда в качестве объекта упоминается социально запретная личность. Такие два инцестуальных императива, как kwoy inam («совокупляйся с матерью твоей») и kwoy lumuta («совокупляйся с сестрой твоей»), вкупе с kwoy um kwava («совокупляйся с женой твоей»), — образуют фундаментальное трио данной категории ругательств. Первое из этих «приглашений» может быть просто шуткой, оно часто используется в добродушной брани или же, временами, — колко и с раздражением, но никогда не подразумевает нанесения серьезной обиды. Кроме того, это — распространенное бранное присловье, вроде наших «bloody» или «damn». Вариант с сестрой, когда он обращен к какому-нибудь человеку, считается непростительным оскорблением и ощущается настолько чреватым опасными последствиями, что никогда не используется безлично, как просто бранное присловье. Если же упоминается подлинное имя сестры или брата (поскольку слово lumuta означает «сестра твоя», — если говорит мужчина, и «брат твой», — если говорит женщина), то это — второе по значимости из наихудших оскорблений, какие только может вообразить тробрианец. Довольно примечательно, что выражение «совокупляйся с женой твоей» имеет даже более сильное значение. Оно настолько не может быть упомянутым в среде туземцев, что, несмотря на мой научный интерес к сквернословию, я долгое время не знал о его существовании, и даже воспроизводя мне это выражение, мои информаторы были серьезными, притихшими и не желали задерживаться на этой теме. Их отношение к данному выражению соответствует правилу, согласно которому сексуальная жизнь мужа и жены всегда должна оставаться полностью скрытой, а особая непристойность заключается в том, что упомянутое выражение относится к действию, которое и в самом деле имеет место.
Другая форма типичного ругательства — «съешь свои экскременты» (с несколькими вариантами, которые уже упоминались в этой главе). Третья категория, тоже нам знакомая (см. гл. VII, разд. 6), — это утверждение о физическом сходстве с кем-либо из матрилинейных родственников, и хуже всего, разумеется, — с сестрой. Migim lumuta («лицо твое сестры твоей») — одно из наихудших возможных оскорблений.
Богохульства, строго говоря, не существует, хотя туземцы говорят, что они не должны употреблять непристойные выражения по отношению к духам предков и что и на этом свете, и после того, как они его покидают, им следует использовать очень сдержанный язык в отношении Топилеты (см. гл. XII, разд. 5).
Туземные слова, означающие «браниться» или «оскорблять», — это kamtoki и kayluki, которые употребляются с соответствующими личными местоимениями. Например, ikaylukwaygu или ikamto-kaygu означает: «Он поносит меня». Другое выражение — ikavitagi yagagu — означает буквально: «Он испачкал мое имя»; или, если имело место упоминание о сходстве с каким-нибудь родичем по материнской линии, — ikavitagi migigu («он осквернил мое лицо»). Во всех видах брани добавление имени того, кого ругают, а также имени его сестры, жены или матери (в случае нанесения общественно значимого оскорбления), значительно усиливает высказывание. И в этом, и в других контекстах мы обнаруживаем, что всякий раз, когда туземцы касаются чего-то реально происходившего, им требуется большая сдержанность, а намеки и бранные слова приобретают большую остроту. Человек будет свободно говорить о себе и своих любовных делах (фактически лучший материал для этой книги я почерпнул именно из доверительных рассказов самых разных моих друзей), но даже здесь есть свои пределы, и о любовных историях многих моих приятелей, когда это связано с инцестом, супружеской изменой или нарушением табу, мне пришлось узнавать не от них самих, а от их ближайших друзей. И здесь опять, несмотря на то, что такие сплетни свободно передаются за спиной человека, их никогда нельзя пересказывать при нем. Ин-цестуальные связи сыновей вождя в Омаракане, безнадежные брачные поползновения Монакево или Мекала'и никогда не обсуждались в их присутствии. Деликатность в отношении того, что касается интимных дел присутствующих, столь же велика у троб-рианцев, как и у любых благовоспитанных людей в Европе.
