Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая
Южная Сун (середина XII в.)
В 1038 г. создание тангутами «империи», которая получила название Великая Ся (Да Ся), нанесло тяжелейший удар китайской дипломатии. Война возобновилась в 1040 г. Войска тангутов опасно приблизились к долине Вэй, при этом возникла угроза создания союза киданей и тангутов. Эту опасность китайцы смогли преодолеть только за счет увеличения ежегодных платежей монетой и шелком, которые они обычно отправляли в царство Ляо в обмен на мир. Битвы и переговоры о перемирии завершились к 1044 г. Воюющие стороны официально признали победу китайцев, которые в обмен на это были обязаны выплатить своему соседу непомерно большие деньги. Им приходилось платить и Ляо и тангутам значительные суммы, которые наносили тяжелый урон бюджету государства Сун. За эту богатую поддержку правитель тангутов согласился отказаться от своего императорского титула. Тем не менее это не означало полного подчинения. С 1070 по 1072 г., с 1081 по 1086 г., с 1096 по 1099 г. с 1102 по 1107 г. и с 1114 по 1119 г. под предлогом территориальных споров китайцы и тан-гуты проводили изнуряющие, кровавые, опустошительные и ничего не решающие войны, главной задачей которых было сохранение авторитета воюющих сторон. Когда перемирие положило конец этим столкновениям, было уже поздно. Меньше чем через десять лет другие варвары, чжурчжэни, захватили и царство Ляо, и северную часть империи Сун (1126). Время искусных дипломатических рассуждений прошло.
Несмотря на взятие Кайфэна и пленение императора Хуэйцзуна (1101–1125), императорский род сумел объединить под своей властью Ханчжоу, к югу от Янцзыцзян. Так появилась династия Южная Сун (1127–1279). Богатые китайцы с севера, спасавшиеся от варварского вторжения, не переставали переселяться на юг. Это стало началом долгого периода изгнания, со всеми его бедами и трудностями. Снова, как и в период Северных и Южных династий (V–VI вв.), скорбь и злоба оживили многочисленные споры, в которых столкнулись милитаристы и пацифисты, сторонники отвоевания утерянных территорий и поборники отделения. Генерал Юэ Фэй (1103–1141), герой национального сопротивления, кричал о своем отчаянии. Последующие поколения сделали его символом, пламенем китайского патриотизма, хоть и небесспорным, но непобедимым:
Под шлемом мои волосы становятся дыбом,когда, опираясь на стойку перил, [я слышу],как перестают стучать капли дождя.Подняв глаза к небу, я отчаянно и долго кричу.Мое сердце переполнено яростью.
Мне тридцать лет,но вся моя слава и мои достоинства не более чем пыль.Очень далеко от меня родная земля,она исчезла, как луна, скрытая тучей.И мы исчезнем!
Нужно ли ждать, когда мои волосы побелеют?О, напрасная боль!Пока бесчестье года Цзинкан[105] не будет смыто,что сможет утолить мою ненависть?Я должен вести бесчисленные колесницы по проходу Хэлань.
Я испытываю безудержное желание насытиться плотью сюннуИ, смеясь, утолить жажду кровью варваров.Пусть все начнется сначала,чтобы мы отвоевали наши реки и горы и принеслинаши присяги на верность перед Воротами Неба.
Юэ Фэй был оклеветан перед императором и принесен в жертву политике отказа от реванша и установления покоя министра (с 1140 г.) Цинь Гуя. Генерал погиб, он был убит в тюрьме, когда казнили его сына, обвиненного в заговоре против государства. Вместе с ним умерла и китайская армия, и все надежды на реванш.
Был убит не просто человек, был убит сам дух реванша. Даже китайские историки, по своей природе мало склонные к симпатиям в пользу воинственных людей, подчеркивали значение выбора, который одержал тогда верх: между своими соотечественниками-воинами и варварами гражданское население Китая всегда делало выбор в пользу первых как наименьшего зла. Возможно, это шло на пользу, поскольку китайская земля в конечном счете спасла самую яркую драгоценность империи, хранителем которой был Юг.
Очень разветвленная в южных землях гидрографическая сеть превратилась в ловушку для кавалерии чжурчжэней и смогла удержать варварскую династию далеко на севере. В итоге чжурчжэни решились на основание собственной династии и под именем Цзинь («золотая») стали править на севере, заняв, как и их предшественники Ляо, территории Яньцзина, современного Пекина.
Для китайцев это был период разочарования, которое, возможно, приходится матерью мудрости. Все подходы к решению проблемы варваров, которые были предприняты в Китае начиная с правления династии Хань: политика брачных союзов, политика войн, политика даров, — не были эффективными. Все они оказались обманчивыми и разорительными. Китай не мог претендовать на господство над Азией, которая была развита и вооружена им самим. Последним, что оставалось делать империи, было предпринятое с большой осторожностью отступление, для того чтобы позволить расцвести первым плодам новой эпохи, ведь этого мог добиться только Китай.
Китаю удалось этого достичь благодаря эффективности государственных учреждений и динамизму своей экономики. Между династиями Северная и Южная Сун не было долгого разрыва, однако произошло определенное изменение оттенков и обогащение чувствительности.
Новая система управления
На обломках администрации эпохи Тан Чжао Куанинь (960–976), основатель династии Сун, создал новый механизм управления, который император намного крепче держал в своих руках. В долгосрочной перспективе это привело к отказу от древней аграрной и бюрократической системы, которая предоставляла регионам широкую автономию, несмотря на все утверждения правительства. Новая система в высшей степени благоприятствовала централизованному режиму. Ее обслуживали люди, отлитые в жестких формах политического мышления, усвоение которого гарантировала система экзаменов, так как без этого условия невозможно было достижение положительного результата.
Сразу же после получения «Мандата Неба» Чжао Куанинь проявил мудрость, полную неблагодарности, порвав с теми, кто помог ему достичь власти: он назначил своих верных генералов на второстепенные посты, а после их кончины сразу же назначал на их должности гражданских чиновников. В столице рядом с ним всегда находились лучшие армейские подразделения, которые напрямую подчинялись правительству. Таким образом, он помешал перевооружению и новым бунтам в провинциях.
Для того чтобы обсуждать дела империи, он окружил себя особым советом. В нем состояло от пяти до девяти человек (цзайши), и эта группа дальновидных людей никогда не обладала слишком большой властью и сохраняла неопределенный статус. Правители не советовались с ними постоянно, а как минимум с начала XI в. часто общались с компетентными чиновниками военной или финансовой сферы напрямую, не прибегая к помощи комитета мудрецов.
Само правительство было разделено на несколько простых частей: секретариат-канцелярия (чжуншу мэнься), неофициальный совет или департамент военных дел (шумиюань) и комиссия по финансам (саньсы). Последнее из этих учреждений играло очень важную роль; в отличие от танского правительства династия Сун всегда сохраняла прямой контроль за системой налогообложения, которая состояла из трех элементов: монополия на соль и железо, поземельный налог и налог на капитал.
Саньсы, государственный орган, созданный в эпоху, близкую периоду Пяти Династий, чтобы вернуть государству то, что было захвачено военными правительствами, состоял из трех канцелярий. Канцелярия «соли и железа» (яныпесы); в общем, была интендантством. Она управляла рудниками, монополиями на чай и железо, заведовала сборами с товаров и заботилась о содержании в порядке ирригационных систем. Вторая канцелярия (дучжисы) ведала расходами на войска и чиновников, транспортом, внешней торговлей и кормом для животных — очень важной проблемой для Китая. Наконец, канцелярия ценза (хубусы) управляла введением и сбором косвенных налогов, монополией на алкоголь и промышленностью.
Среди многочисленных отделов и подразделений, которые существовали в саньсы, самыми активными были отделение интендантства и водных путей (чжоуань), а также отделение строительства и ремонта (сюцзаоань). Доказательством этого служит то, что позднее именно из них выделились различные органы комиссии финансов: директорат водных путей, директорат интендантства и директорат строительства. Налог, как и в правление династии Тан, требовал использования расписок и ведения официальных списков, что защищало государство и частных лиц от незаконных поборов и подделок. К сожалению, на практике этот принцип действовал далеко не всегда.
