Наталья Шишова - История и культурология
Выдвинутая авангардом фундаментальная концепция создания нового человека стала главной задачей советской культуры. Однако в вопросе о выразительных средствах и формах новой культуры правящая партия сделала выбор в пользу традиционализма и реализма, директивным порядком запретив эксперименты в этой области (постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» от 23 апреля 1932 г.) и объявив социалистический реализм единым и обязательным художественным методом для советской литературы и искусства. Этот выбор был сделан в значительной степени в связи с убеждением большевиков в том, что новая культура, которой придется обращаться к недостаточно образованным и культурным слоям населения, должна использовать наиболее привычные и понятные для этих социальных слоев формы.
В Уставе Союза советских писателей, созданного в 1934 г., формулировались основные принципы нового метода, указывалось, что он «требует от художника правдивого исторически конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма».
Одной из главных задач советского искусства стало создание образа положительного героя, активного преобразователя жизни, беззаветно преданного партии и государству, на которого должны были равняться все советские люди, особенно молодежь. Отличительной чертой искусства стал социальный оптимизм. Им пронизаны романы М. Шолохова, Л. Леонова, В. Катаева, Н. Островского, фильмы «Чапаев» С. и Г. Васильевых, «Земля» А. Довженко, «Депутат Балтики» И. Хейфица и А. Зархи, «Комсомольск» С. Герасимова, трилогия о Максиме Г. Козинцева и др.
Наиболее талантливые произведения тех лет отразили сохранившуюся инерцию революционного подъема, романтическое видение событий революции и гражданской войны, энтузиазм созидателей нового общества, искренне веривших в возможность осуществления своей мечты.
В 30-е годы художественная культура становилась все более канонической, в ней утвердилась строгая иерархия жанров и тем. Она откровенно ориентировалась на «социальный заказ» правящей элиты. Например, уделяя большое внимание показу событий революции и гражданской войны, созданию образов вождей, художники, писатели, кинематографисты зачастую сознательно создавали картины и образы, имевшие мало общего с реальной действительностью. Так, в официальных портретах Сталина исчезали недостатки его физического облика — перед зрителями представал не живой, реальный человек, а символ, олицетворение идеи. Одновременно существенной трансформации подвергалась в литературе и искусстве отечественная история.
Преображению на основе идеологических установок подлежало не только прошлое, но и будущее. Так, появившиеся в 30-е годы в качестве ответа на рост военной угрозы «оборонная литература», «оборонный кинематограф» изображали в полном соответствии с официальными прогнозами будущую войну как лихой поход, как мгновенную победу над врагом без жертв и трудностей. Например, герой фильма «Танкисты» был послан в разведку, но перевыполнил задание — начал военные действия, добрался до Берлина и взял в плен Гитлера. После начала войны один из руководителей Союза писателей А. Сурков вынужден был признать, что «…до войны мы часто дезориентировали читателя насчет подлинного характера будущих испытаний. Мы слишком облегченно изображали войну. Я не хочу никого обижать, но лозунги „и в воде мы. не утонем, и в огне мы не сгорим“, „кипучая, могучая, никем непобедимая…“ культивировали бездумное самолюбование… До войны мы читателю подавали войну в пестрой конфетной обертке, а когда эта конфетная обертка 22 июня развернулась, из нее вылез скорпион, который больно укусил нас за сердце, — скорпион реальности трудной, большой войны».
Специфика массовой аудитории 30-х годов (прежде всего низкий уровень образования и культуры) не только обусловливала ее интерес к наиболее понятным и доступным формам культурной жизни (особенно к кинематографу), но и делала их чрезвычайно действенными. Б. Бабочкин, анализируя успех фильма «Чапаев», писал, что для зрителей 30-х годов непосредственность восприятия фильма, «полная вера в подлинность, первозданность происходящих событий приближалась к своему абсолюту, к своим ста процентам». Визуальные экранные образы, как и герои литературы, прочно входили в сознание людей, воспринимались ими с большим доверием. Возможности искусства активно использовались правящей элитой для создания мифа о счастливой жизни народа, строящего социализм, для манипулирования общественным сознанием.
Главным критерием оценки произведений культуры в 30-е годы являлось их соответствие официальной идеологии. С деятелями культуры, произведения которых не соответствовали жестким требованиям «социалистического реализма», велась непримиримая борьба. Так, во второй половине 30-х годов была проведена кампания за преодоление в искусстве «формализма» и «натурализма». В формализме обвинялись Д. Шостакович, С. Эйзенштейн, Н. Заболоцкий, Ю. Олеша, И. Бабель. Художники А. Лентулов и Д. Штеренберг были названы «пачкунами со злостными намерениями».
Важнейшей особенностью советской культуры стал жесткий контроль над ней со стороны партии и государства. Уже в 20-е годы были национализированы учреждения культуры, начала складываться система управления ею, которая просуществовала вплоть до 90-х годов. В 1922–1923 гг. были созданы Главлит и Главрепертком, которые следили за соблюдением цензурных требований в прессе и за репертуаром театров и кинотеатров.
Еще более усилился партийно-государственный контроль за различными сферами культурной жизни в 30-е годы. Тогда были созданы творческие союзы, вне которых работа деятелей культуры была невозможна, а также ряд специальных органов, осуществлявших централизованное руководство культурой: Всесоюзный комитет по радиовещанию, Комитет по делам искусств, Главное управление кинематографии, Всесоюзный комитет по делам высшей школы и др.
По отношению к культурному наследию был провозглашен принцип «овладения» им, т. е. признавалась необходимость культурной преемственности, сохранения традиции. Однако под овладением подразумевалось переосмысление, переоценка духовного наследия прошлого под углом зрения классовых интересов пролетариата. Всю культуру разделили на прогрессивную и реакционную, которую можно и нужно было отбросить. В результате для целого ряда поколений советских людей литература, искусство, философия начала XX в. остались неизвестными, поскольку оценивались как упадочнические и декадентские.
В 30-е годы усилился прагматический, утилитарный подход к культуре, ее развитие напрямую увязывалось с решением текущих хозяйственных задач. В условиях форсированной индустриализации одной из важнейших задач культурной революции была признана быстрая подготовка достаточного количества работников, обладающих необходимыми знаниями и умениями. Если накануне Октябрьской революции три четверти взрослого населения России не умели ни читать, ни писать, то уже к середине 30-х годов подавляющая часть взрослого населения стала грамотной. В этот период быстро развивалась не только начальная, но и средняя и высшая школа. Как и в других областях культуры, в системе образования последовательно осуществлялся классовый подход. Преимущественным правом поступления в вузы пользовались выходцы из рабочих и крестьян, прием «социально чуждых элементов» был ограничен.
Анализ социокультурных процессов этого периода показывает, что советская культура формировалась как культура городская, индустриальная. В этом качестве она противостояла не только культуре буржуазной, но и культуре крестьянской. По сути своей она была массовой культурой. В ней тесно переплетались процессы, свойственные культуре эпохи индустриальных революций, и специфические, обусловленные своеобразием развития советского общества. К первым следует отнести прежде всего демократизацию культуры и образования, возникновение и распространение новых видов искусства, основанных на использовании технических средств (радио, кино), благодаря которым достижения культуры стали доступны самым широким слоям населения, формирование массовой культуры.
Спецификой советской культуры стала ее глубокая идеологизация, директивное утверждение единого художественного метода (унификация культуры), ограничение свободы творчества, утрата значительной части культурного наследия, аннигиляция (уничтожение) культурных традиций, возведение массовой культуры в ранг официальной, утилитарное отношение к ней, изоляция, оторванность от мировой культуры.
